Тени не исчезают в полдень (СИ) - Бережная Елизавета

— Молчи.

Руслан не кричал, не повысил голоса. Но в его словах была стальная угроза. Он держал руку на пистолете, а на самом деле достал уже его и одновременно направил его дуло на всех в отделе.

— Один звонок, — повторил Руслан. Он потянулся к телефону. И Алек среагировал первым. Он не заметил, как это произошло. Руки всё сделали сами.

— Пожалуйста, не надо глупостей. — Алек не угрожал. Он на самом деле просил. Но дуло пистолета уже смотрело в грудь Руслана. И что-то менять было поздно. — Выложите пистолет на стол. И телефон тоже.

Руслан послушно всё выполнил. Но Алек чувствовал, что перегибает палку, держа под прицелом полковника полиции и своего, пусть не прямого, но начальника.

— Убери пистолет. — Это уже Олег. Он замолчал слишком резко.

— Вы не будете никуда звонить, — продолжал Руденко, одновременно проклиная себя за безрассудство и удивляясь неизвестно откуда взявшейся смелости. Сейчас мы уберём оружие, телефоны, перестанем друг другу угрожать и просто спокойно всё обсудим.

— Не тебе это говорить, Руденко. — Руслан запнулся и опасливо посмотрел на пистолет.

— Заканчиваем цирк!

И, словно по команде, все обернулись к Андрею. В нём вдруг увидели лидера. И Алек послушно спрятал пистолет, и Руслан не стал возмущаться, не потянулся к телефону. Он скептически обвел взглядом странную компанию. Алек этот взгляд понимал. Только что всё было в полном порядке, и тут тебе угрозы, подозрения, видео, и это за неполный час.

— Послушайте. Да это безумие в конце концов. — Не дождавшись, пока начнёт говорить Андрей, Алек взял слово. — Мы можем подозревать друг друга, но сидеть здесь глупо. Предлагаю разойтись на ночь, расслабиться, всё обдумать. Этой ночью не должно быть убийства. А если будет, убийца выдаст себя сам. Мы закроемся, поставим камеры, будем соблюдать осторожность. В конце концов одна ночь ничего не изменит. Завтра в семь мы все будем здесь.

— Ни в коем случае, — отрезал Руслан.

Алек ждал отрицания. Руслан со странным подозрением косился через плечо куда-то чуть правее двери, словно кто-то следил за ним. И Алек заметил, что и сам он выглядит уставшим. Остался последний козырь в рукаве.

— Один день, Руслан… извините, товарищ полковник. Дайте нам один день. Если завтра убийца не будет сидеть в допросной, звоните, обыскивайте нас, допрашивайте, заводите дела хоть на всех сразу. Но я обещаю, один день, и я назову вам имя.

Руслан задумался. Алек знал, что он согласится. Ощущение странного триумфа опьяняло. Алек чувствовал, что бросил сейчас вызов не Руслану, даже не самому убийце. Он бросил вызов в первую очередь себе.

— Договорились.

Их ладони соприкоснулись в рукопожатии, крепком и почти дружеском.

— Алек, ты прости мне тот разговор. Делай, что хочешь. И… удачи, наверное. — Он грустно улыбнулся и отпустил руку Алека.

В первый раз Руслан назвал его по имени. Такая быстрая перемена в настроении Шустова удивила Алека. Ещё минуту назад он готов был обвинить всех в убийстве. Сейчас же давал не только время, которого оставалось до неприличия мало, но и поддержку. Последнее было просто необходимо.

— Что он сказал тебе? — уже в машине спрашивал Алека Сеня.

И Алек признался. Ему так надоело врать за последние дни. И после произошедшего в отделе разоблачения стало легче. А где-то впереди, дальше тёмной улицы, освещённой жёлтыми головами фонарей, мелькал свет. Финал скоро. Завтра.

— Мы же не успеем, — взволнованно заметил Сеня и тут же одёрнул себя, побоялся, что сказал лишнее.

— Может быть. — Алек пожал плечами, не отвлекаясь от дороги. — Но пора рисковать.

— Тогда завтра в семь? — Сене неловко было молчать. Он говорил нарочно, чтобы заполнить тишину.

— В семь, — бросил Алек и свернул с главной дороги. — Следи за тенями. И закрой этой ночью все двери и окна. Ни с кем не говори, не выходи из дома. И, Сень… попробуй отдохнуть.

Заботиться о Сене было приятно, прям как о Нике. Или Алек просто искал повод отвлечься. Он никак не мог признаться себе, что этот светловолосый мальчуган-программист стал частью команды.

— Это тебе бы отдохнуть, — отразил удар Сеня. Алек даже спорить не стал. Сеня был прав. А вот найдётся ли в эту короткую ночь время для отдыха, Алек пока не знал.

Оставшаяся часть пути прошла в молчании. Алек открыл окно, и ветер ворвался в салон. Он вихрился, кружил, пока не растрепал окончательно волосы и не закинул под сидение обёртку от батончика. Алек дышал свободно после духоты отдела и не мог надышаться. Как дорого стоит свобода, когда она у тебя всего на какие-то сутки!

Алек остановил машину у самого подъезда. Сеня выскочил едва ли не на ходу. Прижимая к груди планшет, он кинулся к дому, тараторя на бегу благодарности и уверения, что завтра будет вовремя. Только на этот раз Алек не был намерен его отпускать. Он выскочил из машины и едва догнал Сеню, подхватил закрывающуюся железную дверь подъезда. Журавлёв остановился в недоумении. И лицо его просветлело.

— Я с тобой. Скажу пару слов твоим родителям.

И Алек первым взбежал по лестнице на первый этаж. У двери в квартиру его догнал Сеня. Слабая улыбка играла на его губах. И тихое «спасибо» стало для Алека лучшей благодарностью и подтверждением: не зря он всё это проворачивает.

Сеня занёс руку, чтобы постучать, остановился на секунду, обернулся. Алек заметил, с какой осторожностью он держался. Боялся возвращаться поздно.

Дверь открылась сразу, как только рука Сени коснулась её поверхности. На пороге выросла широкая фигура и загородила собой проход. На фотографиях Алек уже видел Анастасию Журавлёву. Но в домашнем халате с заколотыми мокрыми волосами и без макияжа узнать её было непросто.

— Где был? — строго спросила она, едва заметила Сеню. На Алека Журавлёва и не посмотрела.

— Извините, Анастасия Олеговна, — Руденко взял дело в свои руки.

Журавлёва показала сыну, чтобы он прошёл в дом, а сама, прикрыв дверь, осталась на лестничной площадке. Полицейская форма Алека, похоже, насторожила и эту железную леди. Она удивлённо и немного испуганно рассматривала погоны на рубашке нежданного гостя. Алек воспользовался замешательством и поспешно продолжил:

— Капитан Руденко, уголовный розыск.

На простых людей всегда действовало безотказно. Форма и удостоверение, и человек преображается. С Журавлёвой чуда не случилось. Она, напротив, уперев руки в бока, с вызовом посмотрела на Алека.

— Это с вами Арсений пропадает?

— В участке, — спокойно уточнил Алек. — Арсений оказывает помощь следствию в деле об убийстве его сестры.

— Он говорил мне что-то подобное, — растеряв свою смелость, буркнула Журавлёва. Упоминание смерти Миланы её всё-таки задело.

Алек плотнее притворил дверь, но не закрыл до конца. Какая-то часть его хотела, чтобы Сеня из квартиры всё услышал.

— Поймите, ваш сын уникален. Он делает то, на что не способен взрослый обученный программист. Он нужен нам. Ещё один день, и мы вернём вам сына целым и невредимым. — И заметив, что Журавлёва поддаётся, он понизил голос и добавил — Я говорю с вами не как полицейский, а как товарищ вашего сына. Дайте ему свободу. Вы же знаете, что было с Миланой. Позвольте Сене делать то, что он хочет. Из него выйдет отличный человек. Немного свободы — это всё, что нужно. И я вам докажу, что знаю вашего сына лучше, чем вы. Скоро в газетах будет его имя. Скоро Арсения Журавлёва будут знать во всём городе. Тогда вы мне поверите.

И оставив Журавлёву в полном замешательстве, Алек сбежал вниз по лестнице. Не оглядываясь, он сел в машину. И тут жалобно пискнул телефон.

«Спасибо. Я и не знал, что меня так ценят».

Алек улыбнулся. Сеня многое ещё не знает. Но хочет узнать. И поэтому у него большое будущее.

«Не благодари. Я должен был это сказать».

И Алек завёл машину. В доме горели жёлтыми огоньками окна. Там смотрел вниз, на отъезжающую машину, Сеня. И Алек поднял руку в знак прощания, вдруг увидит. И, может быть, за тем окном Сеня точно также махнул Алеку.