Атилла - Волхв

— Тогда морду чини, — серьезно сказал Сергей. — А то у меня голова сроду никогда не болела, а сейчас чувствую, в ней что-то не так стало.

— Думаешь, какая мысль появилась? — серьезно спросил Тихомир. — Или сотрясение?

— Насчет мыслей бог миловал, я не интеллигент какой, кому угодно могу рожу начистить, это у меня не заржавеет, — ответил Серый. — А вот сотрясение черепа вполне может быть, череп же кость?

— Это да, кость, причем не мозговая, — Буров закрыл глаза, мысленно потянулся к Сергею, прошел по его телу и обнаружил в голове серую муть, которая появляется после ментального удара. Получается, что действительно парня двинул спросонья, когда тот подошел на опасное расстояние. Но это не беда, мелочь, минутное дело. Тихомир прочистил мозг, заодно и пробежался по всему телу, напоследок наполнив его энергией. — Дай пару минут.

— Уважаю, — проговорил Серый. — Сразу все прошло, и легкость какая-то в теле появилась. Не зря про тебя говорят, что ты знахарь хороший. Идем в столовую, там все собрались, без тебя не начинают, ужин сегодня вегетарианский в твою честь. Хорошо, что нам охране отдельно сервировали, там мясо, мы без него не можем. Как ты на одной траве живешь, не понимаю, хоть вроде не баран…

— Это дело привычки, — пожал плечами Тихомир. — Переходишь на травы, крупы и чувствовать себя начинаешь лучше. Если поговоришь со знающими людьми, то узнаешь, что все, кто серьезно занимается силовыми единоборствами, мясо не едят, поскольку оно слишком много времени и энергии требует на переработку, а травка и крупы усваиваются сразу. Никто из сильных мировых бойцов мясо не ест, кушают только рис с овощами, и полезно, и силу восстанавливает быстро.

— Правда? — Сергей задумался. — Этого я не знал, но без мяса все равно не смогу. Привычка, наверное. Пошли?

В столовой его уже ждали, на столе стояла изящная фарфоровая посуда, было выставлено много салатов, рис с овощами и большой кувшин с апельсиновым соком. Линев был тоже здесь. Настя ела мало, задумчиво поглядывая на странника, видимо, у нее появились какие-то вопросы. Буров положил себе риса, салата и поел. За столом царило молчание. Разговоры начались только после еды. Первым заговорил начальник службы безопасности.

— Паспорта у меня в кармане. Ты оказался прав, странник, можно такое делать, хоть и опасаются, что двойников обнаружат, а по паспортам изготовителей найдут, пришлось уговаривать. Да и выйти на этих людей оказалось очень трудно, если бы не губернаторский статус, который у меня еще остался, то ничего бы не получилось, никто бы со мной и разговаривать не стал. В общем, все нормально. Остальное тоже сделал. Похороны Николая Петровича завтра, твои тоже.

— Чьи похороны?! — недоуменно спросила Антонина Петровна. — Объяснитесь, сударь, а то нам с Настей непонятно. Невежливо разговаривать на тему, которая неизвестна другим.

— Сейчас расскажу, — Линев позвонил в колокольчик и у появившейся горничной попросил кофе. — Дело в том, что по приезду в наш город на странника было произведено покушение, правда, убили не его, а какого-то бомжа, вот мы и решили, что этим стоит воспользоваться. Завтра мы похороним пострадавшего случайно бездомного бродягу, но напишем на памятнике, что это странник, пусть все думают, что он погиб.

— А это правильно? — спросила старушка у Бурова. — Что подумают ваши родные? Не принесет ли это горе в вашу семью?

— Я не первый раз умираю, — ответил Тихомир. — У меня уже есть пара могил в этом мире, так что моей семье это нового горя не принесет. Да и семьи у меня давно уже нет. Так получилось, что однажды я умер и больше не возрождался, причем это устроило всех. Жена вышла снова замуж, и вполне счастлива, у дочери также все хорошо, с новым отчимом она подружилась, он ее любит, помогает. Мою могилку посещают, цветочки приносят, так что все сложилось наичудеснейшим образом. Оказывается, иногда, чтобы о тебе начали хорошо думать, нужно просто умереть.

— Но как вы сами живете с этим? — спросила Антонина Петровна. — Вы же теперь один?

— Нагие и одинокие приходим мы в изгнание. В темной утробе нашей матери мы не знаем ее лица; из тюрьмы ее плоти выходим мы в невыразимую глухую тюрьму мира, — грустно улыбнулся Буров. — У меня нет с этим никаких проблем. Я просто живу, и мне нравится это занятие, одному в наши времена выживать проще, к тому же мое занятие целителя не предполагает наличие семьи, слишком уж это опасное и непредсказуемое занятие.

— Опасно? — удивилась старушка. — Почему? Насколько я знаю, знахать, лекарь — это самая мирная профессия.

— Вы ошибаетесь, — мягко улыбнулся Тихомир. — Целители вообще долго не живут, барьер свыше шестидесяти лет преодолевают единицы. Слишком много энергии и сил приходится тратить на других, иногда даже залезаешь в свои резервы, а такое тело не прощает, поэтому знахари и лекари не бывают долгожителями. Да и в самой профессии немало подводных камней. Например, после лечения Насти на меня было уже совершено три покушения, догадываетесь почему?

— Догадываюсь, — помрачнела старушка. — Вы помешали чьим-то нехорошим планам осуществиться. Извините меня ради бога за мою глупость. Я действительно даже не догадывалась, чем обернулась ваша помощь нашей семье. За нами долг, и мы обязательно его выплатим.

— Это не так, — покачал головой Буров. — Я был бы очень наивен, если бы считал, что все происходящее в этом мире напрямую зависит только от меня. В судьбе каждого человека присутствует вмешательство высших сил, просто этого люди обычно не замечают и не понимают. То, что я оказался здесь, как раз явление такого порядка. Пока я не знаю причину, долг не за вами, а за теми, кто меня сюда направил.

— Все равно этот долг выплатим мы, — Антонина Петровна встала, показывая, что ужин закончен, и пошла к двери, Настя двинулась за ней, оглядываясь на Тихомира, ее глаза светились любопытством, видимо, он снова поразил ее воображение. — Это я вам обещаю.

— Право не стоит, — сказал Буров. — Даже не думайте об этом.

— Не вам решать такие вопросы, — старушка вышла с гордым видом. — Наша семья во все времена славилась честностью и порядочностью!

Когда за ними закрылась дверь, Линев подал ему большой конверт с паспортами и проговорил:

— Здесь все, как ты просил. Очень тяжело было поставить шенгенские визы, пришлось ставить туристические, временные, иначе никак не получалось, так что имей в виду.

— Другого я и не ожидал в такие сроки, — признался Буров. — Так что все нормально.

— Кредитные карты, которые в ходу в Европе, — начальник службы безопасности показал пластмассовые прямоугольники. — Здесь их десять, на общую сумму миллион евро. Вроде все. А еще… кто-то неизвестный приезжал в морг, чтобы опознать твое тело, показывал удостоверение ФСБ. Кто это был, непонятно, у него имелась твоя фотография, но опознание не получилось, так как сильно разбито лицо бомжа, так и уехал ни с чем.