Артём Корсаков - Обратная ночь

   - Твои родители выбросили тебя, - зазвучал насмешливый голос Денди из темноты. - Они выбросили тебя, как прогнившую картошку.

   Я плакал от страха, от боли, от обиды. Совсем ещё маленький, лежал на кроватке и рыдал в подушку, стараясь, чтобы никто не услышал. Страшно было оглянуться и посмотреть, есть ли кто рядом. Вдруг опять увижу этот злорадный взгляд Денди, который получал истинное удовольствие, издеваясь надо мной. Подушка уже вся промокла, а я никак не хотел успокаиваться. Стоял полдень, и я знал, что это самый удобный момент для того, чтобы поплакать - вампиры дремлют.

   Пьеро сообщил мне, что первого сентября мне придётся идти в школу. Я буду учиться с другими детьми. Зачем? Они станут надо мной насмехаться, ведь у меня нет родителей. У всех есть, а у меня нет. Почему так? Было обидно, до жути обидно. Почему Бог так со мной обошёлся?! Почему у всех есть мама с папой, а у меня - никого, кроме этих уродов, которые постоянно надо мной насмехаются. Я хочу умереть!

   От обилия слёз защипало в уголках глаз. Я хочу, чтобы всё это закончилось. Чтобы вампиры ушли, а мама и папа вернулись. Почему родители бросили меня? Я такой некрасивый? Я плохой? Что я сделал не так?! Я готов на коленях просить у них прощения, только бы они вернулись. Мамочка, прошу, вернись...

   - Эй, смотрите, мелкий опять рыдает, - засмеялся Денди и силой перевернул меня на спину.

   Я был так разозлён, что начал царапаться и кусаться. Денди, похоже, это только забавляло. Он нарочно дразнил меня:

   - Мамочка тебя бросила? Да потому, что ты уродец. Кто захочет такого?! Вот мамочка и выбросила тебя на помойку, где мы из чувства сострадания тебя, гадёныша, подобрали.

   Денди схватил меня за шкирку и поднял. Мне стало страшно, я всегда боялся высоты. А тут Денди как назло стал подбрасывать меня повыше, приговаривая: "уродец-уродец". На мои безумные вопли прибежал Пьеро.

   - Отпусти Малыша немедленно, - сказал он.

   Денди пожал плечами и бросил меня обратно на кровать. Плевать ему было на слова Пьеро, просто надоело со мной забавляться. Покидал и хватит.

   - Да забирай крысёныша к себе, ты же у нас любитель мальчиков, - засмеялся Денди и вышел из моей комнаты.

   Я свернулся калачиком на кровати и зажмурил глаза - хотелось, чтобы все убрались, чтобы оставили меня одного. К сожалению, Пьеро не собирался уходить, он присел на угол кровати и положил руку мне на ногу. Я со злостью пнул его - хотя, что он сделал мне плохого? - и развернулся лицом к стене. Пьеро, к моему удивлению, не разозлился и не ударил в ответ.

   - Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Малыш, - прошептал он. - Понимаю, каково жить в этом мире в одиночестве, когда все над тобой насмехаются, а тебе даже некому пожаловаться. Мой бедный мальчик, я не хочу, чтобы прошлое поставило крест на твоём будущем. Прошу, не зацикливайся на том, как плохо тебе сейчас, иначе вся твоя жизнь пройдёт в одних страданиях.

   Он ещё раз положил руку на мою ногу. На этот раз я не отпихнулся.

   - Денди плохой... он очень плохой... он... он... самый плохой... - выпалил я.

   - Может быть, Малыш, - прошептал Пьеро.

   Я уткнулся лицом в подушку. Так хотелось провалиться сквозь неё.

   - Твои родители любили тебя.

   - Тогда почему они меня бросили?

   - Они тебя не бросали. Мне очень жаль, но твои родители погибли, - вздохнул Пьеро. - Видит Бог, я не хотел того, что произошло. Но... в этом есть и моя вина...

   Его вина? Что такого сделал Пьеро, из-за чего погибли мои родители? Я не мог допустить того, что этот добродушный толстяк мог их убить - только не он. Должно быть это произошло случайно. Да, наверное, так и есть: Пьеро, возможно, выпил слишком много крови из моих родителей и, тем самым, убил их, а затем, терзаемый муками совести, взял меня к себе на воспитание? Да и что это меняет?! Он убил их, даже если и случайно, но убил, а значит, лишил меня родных, любви и детства...

   Я сидел, положив голову на руль. Было паршиво. Почему Бог отобрал у меня маму с папой? Ведь всё могло сложиться иначе... Я мог жить, не зная о существовании вампиров, которые только и умеют, что поганить всё, к чему прикасаются, проклятые твари. Почему судьба так распорядилась? Я представил себе до безумия желанную картину: я сижу во главе стола; рядом Диана вытирает подбородок измазавшейся в крему Лизочки, которая под полотенцем тянет свои ручки к ещё одному кусочку тортика; напротив меня сидит мой отец и с тестем обсуждает, на какую наживку лучше пойдёт окунёк - они спорят; обе бабушки сидят и с блаженным видом наблюдают, как Лизочка тайком от матери умудрилась смазать пальчиком ещё кусочек крема. Одна из бабушек даже специально пододвигает блюдо с тортиком поближе к внучке, а вторая суёт конфетницу. Диана ничего не замечает... А, может, у нас было бы больше детей: пара мальчиков, например, и мы бы впятером, чисто мужской компанией порыбачили в камышовых зарослях. А может?.. Может! Столько всего "может". Есть что-то отчаянное в сослагательном наклонении...

   Смеркалось, начиналась очередная ночь. Я не мог пошевелиться, не было сил. Многое изменилось с тех пор, как я очнулся ночью в лесу в полнейшем одиночестве. Я изменился: многое потерял, а что приобрёл? Казалось бы, неделю назад у меня ничего не было, совершенно ничего, даже имени, но сейчас... что у меня осталось сейчас? Только боль и жалость к себе. Именно жалость.

   - Что нюни-то распустил? - послышался голос - конечно, это он.

   Я обернулся, абсолютно уверенный в том, что это Малыш вернулся. Но нет, в машине было пусто. Да и рядом никого.

   - Хватит уже страдать и плакаться, - голос принадлежал мне, - хватит жалеть себя. Диана выбрала тебя за то, что ты никогда не сдавался, за то, что всегда шёл до конца, даже без малейшей надежды на успех. Потому что ты всегда оставался собой, не боялся преград, шёл только вперёд и делал то, что считал нужным. Так что собери волю в кулак и заставь пожалеть тех, кто считал себя всесильным.

   Посмотрев в зеркало, я не увидел в нём отражения, а ведь даже Малыш-призрак его имел. Сейчас, именно сейчас, мне захотелось увидеть, рассмотреть свои глаза. Быть может, потому, что я желал отыскать там частичку своей души - ту самую искорку, благодаря которой я ещё остаюсь человеком, продолжаю бороться за истину.

   Я покатил по дороге. Разноцветные огни рекламы, бесконечный океан машин и люди, вечно спешащие по своим делам, - от такого сумасшествия кружилась голова. Вот он город, где ни у кого нет времени, чтобы увидеть, как он прекрасен. Не было этого времени и у меня: я ехал, уставившись в пустоту, стараясь не думать о тайне смерти родителей - не хотелось, чтобы фантомные предположения и догадки сбивали с толку. Вот приеду и всё узнаю.