Маргарита Епатко - Ущелье

– Глупость не лечится, – буркнула себе под нос Авдотья и пошла в дом.

– Я же отблагодарю-ю-ю, – завыла старушка. – Как кабанчика зарежем, лучший кусок сала отда-а-ам.

– Не угомонится же, – Авдотья сердито сорвала с потолка в сенях пучок сушеного пустырника, добавила к нему мяту и вышла на двор.

– Милостивица ты наша, – еще громче запричитала старуха.

– В чай на ночь по листику добавляй, – всунула она старухе травы. – И не жадничай! Положишь больше, болезнь снова вернется.

Старушка закивала и, схватив травы, мышкой юркнула в дом.

– Тетка Авдотья, а мне чего делать? – подал голос парень у калитки.

– Службу нести, как атаман сказал, – ответила Авдотья. – Казак на службе не болеет.

Молочный туман высокой стеной отделял людей от леса и дороги. Казалось, только мерцающее пламя дежурных костров не дает сомкнуться белесому капкану.

– Ну ладно, Рома, дальше я сам подежурю, – участковый хлопнул по плечу парня, заставляя его залезть к соседу в машину. Студент в изнеможении откинулся на сиденье и провалился в сон. Участковый осторожно закрыл дверцу, стараясь не будить людей. Туман продолжал обступать участок дороги со всех сторон. И сейчас Петр Кузьмич остался с ним один на один. Но ему было не страшно. Еще сидя у костра, он понял что происходит. Догадка была ошеломляюще простой и в то же время фантастичной. Оставалось ее проверить.

– Розовый кролик, – прошептал он, двигаясь в сторону тумана.

Он вспомнил девчушку, вытаскивающую из тумана двух кроликов. Милых и безобидных, как и сам ребенок. Картинки из детства промелькнули в голове.

– Розовый, розовый, – повторил участковый, делая шаг, навстречу сгустку, отделившемуся от общего белого месива.

– Ме-е-е, – упрямо произнесла коза, материализовавшаяся на дороге.

Петр Кузьмич ошеломленно уставился на животное безумной карминовой окраски.

Коза явно сердилась. Она топнула копытом по асфальту, двинулась к застывшему участковому и укоризненно посмотрела на его руку.

– Машка, – удивленно произнес мужчина, нашаривая в кармане остатки печенья. Он с детства любил сладкое, пряча его по карманам. Его бабка, не отличавшаяся любовью к единственному внуку, всегда ругала мальчонку за лишний съеденный кусок. Мама в эти моменты отмалчивалась. Потом выскакивала за ним на улицу, приговаривая: «Ты уж потерпи, жить нам где-то надо», и всовывала в карманы печенье и конфеты, купленные тайно от старухи. А во дворе Петьку всегда поджидала бабкина коза.

В отличие от хозяйки животное обожало мальчишку, делясь с ним молоком в обмен на сладости. Коза не знала, что подписывала себе смертный приговор. Бабка, не желая попусту кормить безмолочную скотину, продала ее на бойню. Петька узнал об этом только вечером, придя из школы. Никогда ни до, ни после не было у него такой истерики. К утру у мальчика поднялась температура. Испуганные бабка с матерью вызвали врача. Кажется, ему делали уколы.

На следующее утро, бабка, ласково заглядывая внуку в глаза, позвала его завтракать. Стол ломился от еды. Она больше ни разу в жизни не упрекнула ребенка. Благодаря изменившемуся отношению старухи, мать расцвела. Довольно скоро у мальчика появился отчим. Хороший мужик, честно пытавшийся растить его как родного. Но Петр так никогда и не смог простить бабку.

– Ме-е-е, – настойчиво произнесла коза, возвращая его к действительности.

– Машка, – он сунул ей печенье. – Чего ж ты розовая такая?

Коза укоризненно уставилась на него круглыми глазами.

– Ну, да, сам дурак, – кивнул он, гладя животное. – Думал о розовом, безобидном, как в детстве. Вот же милиционер, а собраться не смог. Мысли гуляют, как ветер в чистом поле, – он достал еще печенье и дал козе. – Ты не сердись за прошлое. Если б знал, я б ни глоточка молока не выпил.

Коза осторожно взяла с руки печенье и, зажевав, кивнула, соглашаясь с его словами.

– Слушай, а ты не могла бы стать белой?

Коза перестала жевать.

– Ну, фиг с ним, с белым, – покладисто согласился участковый, но хоть побледнее немножко? – он вдруг четко представил себе бледно розовое животное.

Коза посветлела. Тряхнула головой и, проглотив остатки печенья, возвестила: «Ме-е-е».

– А так даже лучше, – махнул рукой участковый. – Теперь я точно знаю, что нужно делать.

Только ты не исчезай, хорошо? – он погладил жесткую шерсть и повернулся к машинам со спящими людьми. – Понимаешь, главное, чтобы они мне поверили.

Он двинулся к машинам. Постукивая копытцами, нежно розовая Машка последовала за ним.

– Просыпайтесь! Утро уже, туман рассеивается, – закричал участковый, стуча в окна машин.

– И дорогу видно, – мужчина, вылезший из первой машины, сладко потянулся.

– Конечно, видно, если рассеивается, – проворчала вечно недовольная заспанная женщина с двумя детьми.

Люди вставали, радуясь утру. Туман опадал недовольными клочьями на землю. Дорога освобождалась на глазах. Вот уже стало видно небо и солнышко, висящее в дальнем конце дороги у горизонта.

– Петр, какой же это рассвет, – мужик со слезящимися глазами, достал платок, промакивая слезу. – Это ж закат. Получается, мы вроде только выехали?

– Получается, что мы сутки проспали, – сказал Петр.

Командирские часы на его руке бешено крутили стрелками, выставляя нужное время и дату. Участковый двинулся вперед к своей машине, зарывшейся носом в асфальт.

– Эй, мужики, подсобите. Трос есть у кого? Тут дорогу подземная река размыла. Я в тумане с размаху и съехал.

– Точно. Речка, – подтвердил кто-то из подошедших. – Тут еще два провала рядком. Хорошо, что остановил ты нас, да заставил переждать. Могли и перевернуться.

– А че ее вытягивать, дядя Петя, – Роман заглянул в яму. – Сильно врезалась. Похоже, радиатор потек. Давай сначала за помощью смотаемся, а потом вытащим. Чтоб время не терять.

– Вот что, – участковый почесал подбородок. – За помощью вы едете сами. Я возвращаюсь за туристами. Я власть. Мне и порядок наводить. Кто даст мне машину?

Мужики замялись, разглядывая обувь на ногах.

– Да чего уж там, – дядька еще раз промокнул слезящиеся глаза и полез в карман за ключами. – По родственному доверяю.

– Петь, а че коза у тебя розовая? – вклинилась в разговор полная тетка. – Подростки, небось, похулиганили, да?

– Во, бабы-дуры, – возмутился кто-то из мужиков. – Тут ехать за помощью надо, она к козе прицепилась.

– По машинам, – скомандовал Петр, давя назревающую перебранку в зародыше.

Люди кинулись рассаживаться, словно ждали приказа.

– Я с тобой, дядя Петр, – сказал Роман.

– А я не против, – Петр оценивающе посмотрел на парня. – Только уговор. Ни о каких ужастиках не думать. Сможешь страхи свои контролировать?