Евгения Грановская - Чёрный король

Примерно час спустя из-за двери послышалось глухое бормотание. Оксана поняла, что Самойленко разговаривает с кем-то по телефону. Она напрягла слух, но смогла разобрать только несколько слов – «Каштан», «нужен человек» и «в три раза больше».

Оксана подумала – что бы это значило? Но как она ни морщила лоб, она так ничего и не придумала. Ясно было одно: Самойленко предлагает Каштану какую-то работу и обещает щедро заплатить. «В три раза больше». Интересно, сколько это?

– Оксана! – позвал прокурор из-за двери. – Ксюша!

Оксана приоткрыла дверь и заглянула в кабинет. Андрей Кириллович по-прежнему сидел в кресле, однако теперь лицо его было довольным и бодрым.

– Да, милый? – спросила Оксана.

– Золотце, принеси мне чего-нибудь выпить!

– Но у нас ничего нет. Два дня назад ты выбросил из бара всю выпивку.

– Я это сделал? – удивился Андрей Кириллович.

– Да. Каштан тебе посоветовал, и ты сделал.

– Черт… – Самойленко досадливо поморщился. – Этот Каштан в могилу меня сведет. Хотя нет, не успеет. Знаешь что… Принеси мне ту дрянь, которую ты пьешь с подругами по субботам! Ты наверняка припрятала бутылочку-другую.

– Ликер? Но ведь ты не любишь сладкое!

– Сегодня люблю!

Оксана несколько растерянно улыбнулась и пошла к себе в комнату за ликером, размышляя над тем, что же могло стать причиной столь стремительной метаморфозы, произошедшей с ее мужем.

Вскоре вернулась с бутылкой ликера и двумя рюмками. Андрей Кириллович хлопнул себя по коленке, Оксана послушно уселась ему на колени. Пока она разливала ликер по рюмкам, Самойленко ласкал ее, запустив волосатые руки под ажурную кофточку.

– Радость моя, я сегодня так счастлив! – бормотал он.

– С чего это вдруг? – спросила Оксана, поеживаясь от его прикосновений.

– Я получил то, за чем долго охотился. И знаешь… я был бы не прочь получить кое-что от тебя. – Андрей Кириллович поцеловал жену в шею и прошептал ей на ухо: – Что, если ты опустишься на колени и поработаешь немного ротиком?

Оксана невольно отшатнулась, но тут же произнесла как можно мягче:

– Андрей, ты же знаешь, я не люблю, когда ты пьяный.

– Я уже не пьян, – сказал прокурор, проводя губами по ее шее. – Ну, пожалуйста, зайчонок… Ну доставь мне такую радость.

Оксана собрала в кулак всю волю, чтобы дать отрицательный ответ, но вспомнила слова Каштана о том, что от сегодняшней ночи будет зависеть ее будущее, и выдавила из себя улыбку.

– Хорошо, малыш, – пробормотала она. – Раз ты так просишь…

«Каштан никогда не бросает слов на ветер. Ему можно доверять».

Оксана улыбнулась и сползла с колен Самойленко на пол. Андрей Кириллович закинул руки за голову и прикрыл глаза. Его толстые губы растянулись в блаженную улыбку.

Телефонный разговор, который пыталась подслушать Оксана, был чрезвычайно важен для прокурора Самойленко. Возможно, это был самый важный разговор в его жизни. Но не менее важен он был и для Каштана. На этот раз Андрей Кириллович обошелся без предисловий. Он спросил прямо и нервно:

– Ты читал рукопись?

– Только начало, – ответил Каштан. – Дальше страницы были склеены.

Каштан разговаривал с прокурором, шагая по влажному после дождя скверу, поглядывая по сторонам и зябко поводя плечами. Он чувствовал себя уверенно и говорил спокойно. Прокурор, напротив, был сильно возбужден. Он помолчал, потом проговорил подрагивающим от волнения голосом:

– Я тебе верю. Они действительно были склеены. Но я их прочел. Только что!

– Как вам удалось? – поинтересовался Каштан.

– Я хорошо подготовился. Химические реактивы и все такое… Я только что прочел рукопись до конца. Ты понимаешь? Я прочел ее!

– Понимаю, – ответил Каштан, улыбаясь странной полуулыбкой и поглядывая на желтые, сухие листья, усыпавшие аллею. – Но я-то здесь при чем?

– Помнишь, я как-то рассказывал, что всю жизнь ищу… одну вещь! Помнишь?

Голос у прокурора дрожал; казалось, еще секунда, и он рассмеется, не в силах скрыть своего торжества.

– Я помню тот разговор, – ответил Каштан.

– Так вот… Ты удивишься, но они… эти вещи… гораздо ближе, чем можно было предположить!

– И где же?

– В Чудовске! Ты понимаешь, они здесь!

Каштан выдержал паузу, предоставляя прокурору самому держать нить беседы. И тот не заставил себя долго ждать.

– Алло! Ты слышишь? Мне нужна твоя помощь.

Каштан усмехнулся и небрежно спросил:

– Сколько?

– Чего сколько?.. А, ты об этом. В три раза больше, чем ты получил сегодня.

«Что-то он слишком разговорчив, – с неудовольствием подумал Каштан. – Вероятно, алкоголь еще не выветрился из головы».

– Ты слышишь меня? – нетерпеливо спросил Самойленко.

– Слышу, – ответил Каштан.

– Так ты согласен?

– Нет, – произнес Каштан. – Вы сами сказали, что для вас это дело всей жизни. Поэтому я хочу больше.

– Сколько же ты хочешь? – глухо спросил прокурор.

«Все-таки я умею вести переговоры, – подумал Каштан. – Тут, как в покере, – главное, не показывать эмоций».

– Та сумма, что вы пообещали… Удвойте ее.

И на этот раз пауза была недолгой.

– Хорошо, – сказал Самойленко. – Я согласен.

«Как в покере», – снова с усмешкой подумал Каштан. А вслух произнес:

– Сколько нужно человек?

– Думаю, одного будет достаточно, – ответил прокурор. – Но этот человек должен быть очень ловок. И не жаден, тебе ведь придется с ним поделиться. Есть у тебя такой человек?

– Такой человек есть, – сказал Каштан. – Когда вы хотите провернуть это дело?

– Чем скорее, тем лучше. Я слишком долго ждал, Каштан! Слишком долго!

«Он произнес мое имя по телефону. От волнения и пьянства у него поплыли мозги. Что ж, пусть так. В конце концов, это не имеет значения».

– Нужный человек будет у вас через два часа, – сказал Каштан. – Я перезвоню.

И он отключил связь.

В комнате было сильно накурено. Пахло пивным перегаром и жареным мясом. Игнат стоял посреди комнаты, понурив голову, и исподлобья глядел на парней, развалившихся на диване. Двое из них – Шар и Штырь – были под хмельком. Третий – Каштан – был трезв, спокоен и холоден.

– Итак, дружище, – снова заговорил Каштан, пристально смотря на мальчика своими голубыми немигающими глазами. – Ты сделаешь то, о чем я прошу?

Игнат бросил быстрый взгляд на Каштана, опустил голову и упрямо проговорил:

– Я больше не хочу воровать.

Шар и Штырь засмеялись.

– Надо же, какой принципиальный! – с издевкой произнес Штырь.

– Партизан на допросе у фашистов, – буркнул Шар и отхлебнул из бутылки пива.

– Чего? – не понял Штырь.

– Я картинку такую в учебнике видел. Давно, еще в школе. Называлась «Партизан на допросе у фашистов». Там, короче, посреди избы стоит такой…