Прогулка в одиночестве - Бентли Литтл
Утром ветер стих. Натянув штаны, Гэри вышел на подъездную дорожку забрать свою прессу. Наклонившись поднять газету, он краем глаза увидел маленький желтый квадратик, лежащий на куче листьев, нанесенных ветром на тротуар.
Стикер.
С колотящимся сердцем он медленно подошел и поднял его.
Убей ее
Он узнал дрожащую руку, слабый оттиск карандаша. Это был тот же самый стикер, только еще больше потрепанный. Как такое вообще возможно? Шансы на то, что ветер поднимет листок желтой бумаги для заметок из водостока в трех кварталах отсюда, а потом опустит поверх кучи листьев на его тротуаре, астрономически ничтожны.
Может быть, кто-то пытался ему что-то сказать.
Но кто? Бог? Дух? Некое сверхъестественное присутствие? Идея была нелепой. Тем не менее, она пришла ему в голову, и, как бы ему ни хотелось, он не мог полностью отмахнуться от нее.
Возможно, записка действительно предназначалась ему.
Он сунул стикер в карман, взял газету и вернулся в дом. Мэгги все еще спала. Как правило в такое время он будил ее, но в данный момент не был уверен в состоянии их отношений, поэтому оставил ее в покое и пошел на кухню сварить себе кофе. Была суббота. Обычно он готовил себе блинчики или сладкие гренки, но сегодня был не очень голоден, поэтому просто сунул пару кусочков хлеба в тостер.
Он только закончил есть, когда из коридора послышался шум, - Мэгги вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Повинуясь внезапному импульсу, он бросился в спальню, взял ее телефон с комода и включил его, собираясь проверить переписку.
Тринадцать сообщений за последние три дня на неизвестный ему номер.
Рядом с номером стояло имя Эйдриан.
Или Адриан
Это было одно из тех унисекс-имен, которые могли быть как мужскими, так и женскими. Он пытался убедить себя, что это просто клиент с работы, кто-то, с кем ей нужно было контактировать в рамках проекта, но его разум отказывался верить в это. Неважно, мужчина Адриан или женщина, Гэри был почти уверен, что он или она водили красный автомобиль с откидным верхом и что интерес Мэгги не имел ничего общего с работой.
Убей ее
Он опять вспомнил сообщение из записки. Его рука нащупала бумагу в кармане. Каким бы изношенным стикер не был, его края казались плотными и острыми.
Это неправильно. Он не должен был этого делать, и даже думать о таком. Гэри выключил телефон, положил его обратно на комод, затем поспешил обратно по коридору на кухню, где достал из кармана стикер, разорвал его и бросил кусочки в раковину, затем включил воду и смыл их в канализацию.
Все кончено.
Или нет?
Что, если он снова увидит его, прогуливаясь по окрестностям? Что, если стикер появится на пороге его офиса или на лобовом стекле его машины? Что ему тогда делать?
Он не знал.
Мэгги коснулась его плеча, и он подпрыгнул, не подозревая, что она подошла к нему сзади. Она улыбнулась. В ее голосе не было и следа враждебности прошлой ночи.
- Почему ты такой нервный? С тобой все в порядке?
Он посмотрел ей в глаза, подумал о стикере.
- Да, - сказал он и попытался улыбнуться.
- Ты уверен?
Убей ее
Он кивнул и почему-то почувствовал себя необычайно спокойно.
- Я в порядке, - сказал он ей. - Все замечательно.
Ⓒ Sticky Note by Bentley Little, 2016
Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2022
Запах перезрелой мушмулы
Джонни не любил ночевать в доме своей бабушки.
Она по-прежнему жила в Восточном Лос-Анджелесе, где выросла его мама, но с годами район вокруг ее дома становился только хуже. Заборы и гаражные ворота были разрисованы бандитскими метками краской из баллончика, а по улицам разъезжали низенькие машины, за рулем которых сидели крутые парни с бритыми татуированными головами. Другие его бабушка и дедушка, мама и папа его отца, его американские бабушка и дедушка, жили в Бостоне, и он любил навещать их. По одной причине, они жили далеко, так что визиты к ним являлись отдыхом, семейными делами, куда они летали на самолете, оставались на неделю, виделись с тетями, дядями и двоюродными братьями и развлекались, осматривая достопримечательности. Дом его бабушки и дедушки был полон старых игрушек и игр, в которые он мог играть, и они всегда, каждый раз, когда он приезжал, покупали ему новый подарок.
Но его бабушка здесь, в Калифорнии, его мексиканская бабушка, Абуэла[33], не планировала ничего особенного на те ночи, когда он оставался у нее. Она просто присматривала за ним, чтобы его родители могли провести некоторое время наедине друг с другом. Хотя она могла испечь ему что-нибудь вкусненькое на десерт, но это, пожалуй, и все.
В ее доме тоже особо заняться было нечем. Это был дом пожилой женщины. Никаких игрушек или игр, не было ни компьютера, ни Вай-Фая. У нее даже не было кабельного, только обычное эфирное телевидение.
Хуже всего было то, что она всегда пыталась заставить его играть с соседскими детьми, Оросками, чья мама была одной из лучших подруг его мамы, когда они учились в начальной школе. Ему не очень нравились эти дети, да и он им особо не нравился, но по настоянию Абуэлы ненадолго приходил к ним домой, общался с их мамой на кухне или занимал сам себя на заднем дворе, отбывая положенное время, прежде чем вернуться к своей бабушке.
Единственный день, когда он и соседские дети оказывались на какое-то время вместе, это когда он оставался ночевать в субботу. Его Абуэла, которая не могла выйти из дома без ходунков и стала ходить в церковь в середине недели, чтобы избежать толпы, настаивала, чтобы он присутствовал на мессе в воскресенье утром. Поэтому она неизменно просила мамину подругу сводить его в церковь вместе с ее семьей.
Вот почему он предпочитал ночевать в пятницу.
Тем не менее, в очередной раз родители привезли его после обеда в субботу, и мама радостно сообщила, что они заедут за ним в воскресенье днем.
- Я не хочу идти на мессу, - сказал он ей наедине, шепотом, чтобы бабушка не услышала. - Абуэла всегда заставляет меня ходить в церковь.
Его мама легонько рассмеялась.
- Все будет хорошо, - сказала она. - Я даже упаковала твой галстук.
- Но...
- Никаких "но", - строго сказал отец.
Итак, на следующее утро ему придется пойти в церковь с
