Сборник - Профессор бессмертия. Мистические произведения русских писателей

Старец покачал головой и строго посмотрел на Сухорукова.

– Скажите мне, как я уверю такого слепого, как вы, что есть солнце, коли глаза у вас на солнце закрыты, – проговорил он словно с укором. – Впрочем, – тихо улыбнулся старец, – вы кое-что уже видели… Зорьку-то вы ведь видели?.. Знаете, когда перед солнечным восходом заря чуть-чуть занимается… Так ведь? – говорил он, пытливо смотря на Сухорукова. – Зорька вас коснулась?..

– Какая зорька, батюшка? – спросил тот, пораженный.

– Да кабы не чувствовали этой зорьки, – сказал отец Иларион, – вы ко мне бы не пришли. Вы на зорьку сами тянетесь, как бабочка на огонек. Зорька, она притягивает к себе ваше сердце… Ведь у сердца есть свое зрение, свои законы… У него свои притяжения. Только оно у вас, это сердце, словно как в параличе. Ведь вы же знаете хорошо, – сказал вдруг, упорно глядя на Сухорукова, старец, – что такое паралич, когда, например, у кого ноги скованы, когда больного человека на руках носят…

Василий Алексеевич смотрел широко открытыми глазами на старца. «Точно он все уж узнал», – пронеслось в его голове.

– Так вот, – продолжал старец, – сердце ваше тьмой вражеской сковано… И вы пришли ко мне, чтобы я тьму эту с вашей души снял, чтобы ваше больное сердце вдруг ожило, почувствовало бы Христа… Почувствовало бы это великое сердце – сердце мировое, объемлющее любовью всех. Ведь кто же Христос, Спаситель-то наш? Кто, вы думаете? Ведь это же объемлющий своей любовью всю Вселенную Дух Божий!.. Ведь это же невидимое нашими глазами Солнце любви, это всеобъемлющая страшная единая энергия пламенного чувства, это живое Солнце любви! Это – именно Солнце! Лучше не сравнишь по человеческим силам нашим. Ибо велик Бог Вседержитель! Не вмещается Он в понимание наше. И Его можно познать только сердцем, ибо только сродным сродное познается…

– И чувствуете ли вы это слово мое, которое я сказал вам, назвав Христа живым Солнцем любви. Поймите – живое Оно… живое! То есть личное. Вы можете о Нем судить по тем микроскопическим человеческим подобиям, которые мы встречаем здесь, на земле… Ну, хоть судить по вашей матери, которая вас так любила великой христианской любовью – любовью, возросшей в ней от Христа, любовью, пришедшей к ней из этого единого невидимого источника, и это была тогда ваша зорька… Мать ваша горела отблеском от Божества личного, пламенного… Но то было давно!.. Вы забыли ее, вашу мать, и очерствела душа ваша в злых ваших страстях…

Сухоруков стоял пораженный, не сознавая себя. Он впал словно в очарование. Сердце его билось. Ум его раскрывался. Он начал понимать старца.

– Вы не верите в Христа, – продолжал старец. – Он так далек от вас. Вы говорите: почти две тысячи лет прошло после его смерти; сказания о нем, по-вашему, – красивая обольстительная сказка… А вы знаете ли историю? Изучали ли вы Писание? Знаете ли вы то, что две тысячи лет тому назад Христос зачаровал мир великим очарованием, что он захватил сердца людей страшной своей силой. Не умы рассудочные Он пленил, а сердца! Сердца Его почувствовали… Он свел людей с ума, с их языческого ума, открыв им мудрость божественную… Ведь это же пришла в мир сила не от мира сего!.. А что такое ваши две тысячи лет, которые вас так пугают?.. Это же мгновенье во Вселенной!

– Господи! – вдруг с великим воодушевлением воскликнул старец. – Как дивны дела твои! Ты послал нам на землю Сына Твоего Единородного… Он воплотился на земле во Иисуса!..

– И помните вы навсегда, во всей вашей жизни, – обратился старец опять к Сухорукову с вдохновенной речью, – помните твердо, что Он воплотился только во Иисусе Назаретском и ни в ком другом, и воплотился Он единожды. Другого Богочеловека на земле не было и не будет. Ведь все остальные учителя человечества, о которых так много говорят ученые, это же перед Ним маленькие существа… Это – пигмеи перед Ним, зачаровавшим мир своими простыми речами, речами Бога, и отдавшим в страшных мучениях жизнь свою за людей… Было ли еще что-либо подобное на грешной земле? Это само Солнце любви сошло на землю и зажгло людей своим светом!..

Василий Алексеевич отдался весь речам старца. Заря внутреннего света занялась пред ним. Она росла, эта заря… Василий Алексеевич не видал еще Солнца, но он словно проснулся для духовной жизни. Свет приближался к нему.

– Думайте о Христе, старайтесь почувствовать Его, молитесь Ему, – продолжал старец. – Ведь Он есть Спаситель наш, истинно вам это говорю, – убеждал отец Иларион. – Он близко от нас. Близко от нас Его всеобъемлющее сердце; близка от нас Его бесконечная живая любовь – любовь живого Бога, Бога личного. Повторяю вам: не умом это понять; это можно почувствовать только сердцем. «Имеющий уши слышати, да слышит». Слышите ли вы, что я вам говорю? – сказал старец, взяв за руку Сухорукова и глядя на него своими лучистыми глазами.

– Слышу, – отвечал Василий Алексеевич с глубоким чувством.

– Услыхали, наконец! – проговорил со вздохом облегчения старец. – Так вот, еще раз повторяю вам, старайтесь чувствовать Христа, не заковывайте в броню неверия ваше сердце… Кто долго стоит на солнце, телом согревается, а кто о Боге и Божеском все думает, согревается в духе. Чем дальше, тем больше… наконец, загорается дух… Вот какой огонь наш Господь Спаситель пришел возжечь на земле!..

– А теперь, – сказал старец уже более спокойным тоном, осеняя Василия Алексеевича крестом, взятым с аналоя, – приложитесь-ка с твердой верой к этому кресту, поклонитесь Господу нашему Иисусу.

Василий Алексеевич с верой перекрестился и приложился ко кресту.

– Вам надо поговеть, – сказал вдруг старец очень строго, – и чем скорее, тем лучше. Надо теперь же покаяться во многом, надо хоть беглым оком оглянуться на свою жизнь… Надо начало духовной жизни положить, положить начало борьбе со злами, страстями. Сегодня вы посетите наши монастырские службы: обедню и вечерню. После вечерни вы придете ко мне в шесть часов, придете сюда же. Я с вами еще поговорю; теперь мне недосуг. Сейчас народу там много… ждут. Завтра вы опять все службы в нашем храме отбудете, а после всенощной придите ко мне на исповедь. В воскресенье вы причаститесь Святых Тайн…

Василий Алексеевич с чувством умиления поклонился старцу. Тот благословил его и поцеловал.

Радостный и счастливый вышел Сухоруков от старца. Проходя мимо прихожей, он увидал сидящего там между другими Захара.

– Ты тоже ждешь старца? – сказал он старому слуге, любовно на него глядя. – Иди, иди к нему! Он истинно святой человек… Он душу мою оживил. Господи, как хорошо теперь мне стало!..

Сухоруков начал говение. По приказанию старца он был и у поздней обедни, и у вечерни. И что удивило Василия Алексеевича, это та легкость, с которой он все это исполнил, хотя службы были длинные, без пропусков. Его охватило особое настроение в этот день осенившей его веры в Богочеловека Иисуса Христа.