Ольга Горовая - Безумие ночи

Теодорус скользнул ниже пальцами, разрывая джинсы Лили, очевидно, не имея никакого желания возиться с этим элементом гардероба.

— Мне нравится твоя смелость, моя Лилия. — Низко, вибрирующее прошептал мужчина ей в шею, трясь щекой о кожу. — Но совершенно не нравится, как ты одеваешься. Мы это исправим, я обещаю…, но после.

Девушке было не до мыслей о предстоящей смене гардероба.

Она захныкала, требуя, чтобы он не прерывался, изгибаясь сильнее, так, чтоб между ними не было расстояния…

Это заставило низко и тихо рассмеяться Теодоруса.

Лилиана ощутила какое-то перемещение, очевидно, мужчина переступил через край ванны…

А потом, она потерялась… в этом жарком паре…, в шелковом касании теплой воды…

Лили видела расплывчатый туманный образ, не пытаясь уже разобраться в том, что он нес в себе.

Руки мужчины скользили по коже Лилианы, натирая ароматной мыльной пеной, терзая, обводя, чуть защипывая соски, рождая новые волны желания в лоне, сжимаясь напряжением и пульсацией мышц…

Опускаясь ниже, обводя плавную линию ее живота…

Губы Теодоруса повторяли путь, проложенный руками, обхватывая ее груди, прикусывая клыками, но лишь возбуждая, не причиняя боль.

Он был… поразительно бережным с ней, не таким, какого могла бы ожидать от вампира девушка, но… Теодорус не был мягким…

В каждом его жесте, в каждом касании был такой напор, такая страсть, что это сжигало Лилиану снаружи и изнутри…

Она застонала, когда он, прикусив один из сосков, начал обводить его языком, перекатывая маленькую горошинку, заставляя Лили выгибаться в его руках.

И в этот момент его пальцы скользнули ниже, минуя впадинку пупка, раздвигая ее, влажную, и вовсе не от воды, плоть, натирая бугорок клитора…

Лили закричала…

Ох, да!

Он не обманывал, когда обещал, что она сорвет голос.

Теперь, Лилиана в полной мере поверила всему, что Теодорус говорил.

Ощущение того, что его рот, его пальцы творили с ней — лишь подтверждало это все…

Но и она не собиралась просто принимать то, что этот вампир делал с ней.

Тонкие пальцы скользили по его плечам, по груди мужчины, заставляя напрягаться его мышцы, наслаждаясь ощущением их мощного движения под нежным касанием ее руки.

А когда, пальцы Теодоруса резко проникли во влагалище Лили, вырывая новый крик из прикушенных губ, она, уткнувшись лицом в шею вампира, сильно прижимаясь своей, ноющей, потяжелевшей от ласк языка мужчины, грудью к его телу, обхватила ладонью его плоть, напряженно стоящую в воде…

Ее бешено возбуждало понимание того, что она, даже грязной и неряшливой, настолько возбуждала его.

Она сделала то, что так хотела с момента, когда его рука прижимала ее ладонь к его паху.

Пальцы Лилиан заскользили по мощному, напряженному стволу, опускаясь вниз, поднимаясь, и снова убегая, повторяя каждый толчок его пальцев в ней, чуть натирая верх…

— Лилия… — Прорычал вампир, перехватывая ее кисть, дразнящую его эрекцию… — Моя Лилия…

И резко опрокинул девушку на спину, расплескивая воду, упирая ее голову в пологий край ванны, над кромкой воды, на махровом полотенце…

Он, накрыв ее своим телом, сильно и резко, одним толчком вошел в ее лоно…

Лилиана кричала…

Снова и снова, на каждый резкий, покоряющий толчок…

Всхлипывала от наслаждения, от удовольствия, которое затапливало ее…

И просто забилась под ним в охватившем ее оргазме, когда, с рыком, мощно проникая в тело Лили, его клыки впились в ее грудь, глотая кровь, упиваясь вкусом этого удовольствия, заставляющего содрогаться под ним…

И сам излился в тело Лилианы, с громким стоном.

Глава 20

Каталина раздраженно бросила толстую папку на стол, пытаясь унять предательскую дрожь в пальцах.

Алекс удивленно посмотрел на нее, хмыкая такой нервозности.

— Что случилась, Лина? Ты вся на нервах, как пришла с утра. Ты хоть поспала?

— Отстань, Алекс! Просто заткнись. — Буркнула девушка, меряя шагами свой кабинет. — Мне надо подумать. — Проворчала она, останавливаясь у полки, прибитой к стенке, и провела пальцем в воздухе над блестящим металлом катаны, установленной в специальной подставке.

Подарок от отдела к повышению по службе.

Каждый здесь знал эту ее слабость.

Холодный металл.

— Ух, какие мы сердитые. — Протянул мужчина, откидываясь на спинку кресла, и нахально забросил ноги в ботинках на ее стол. — Что, снова не спалось, Лина?

— От-ва-ли. — По слогам произнесла она, не оборачиваясь, и очень стараясь удерживать свое раздражение и характер в руках. Сделала глубокий вдох. — Дай сигарету. — Резко повернулась девушка к нему, словно, и не грубила только что.

И выразительно посмотрела на его ботинки, расположившиеся уж очень близко от бумаг.

— Ну, уж нет. — Мужчина криво усмехнулся, и не думая убирать грязную обувь со стола. — Ты сказала, чтоб я и под дулом пистолета не давал тебе сигарет. Ты же бросаешь, забыла, Лина?

— Дай мне сигарету, Алек, черт тебя подери, просто дай! — Девушка нервно сжимала кулаки и хмурилась, глядя на напарника. — У меня сейчас не самый лучший день, чтоб спорить с тобой, или вспоминать о здоровье.

— Слушай, я понимаю, что тебе трудно. — Мужчина старался говорить ровным успокаивающим голосом, пытаясь утихомирить девушку. — Бросать всегда тяжело. И раздражительность, нервозность — это нормальный этап…

Каталина смотрела на друга две долгих минуты, раздумывая, действительно ли он так же будет говорить, наведи она пистолет на него?

Ей же не привыкать в последние дни упирать дуло в людей…

Ох, нет… Грегори был вампиром…

Лина ощутила, как краска начинает проступать на ее щеках лихорадочными пятнами, при воспоминаниях о том, что именно, всего несколько часов назад, делал с ней этот самый вампир…

Это было чересчур даже для выдержки следователя.

Почти зарычав, Каталина проскочила мимо удивленного напарника, который быстро поднялся на ноги, очевидно, не понимая, чем, аж так, рассердил ее, и резко распахнула дверь в отдел.

— Дайте следователю сигарету, мать вашу так! Иначе, устрою всем разгон и выговор, компромата на каждого хватит. — Проорала Лина, замирая в дверях кабинета, слыша, как давится смехом Алекс за ее спиной.

Просто пропуская это мимо ушей.

К черту!

Сейчас, ей было на все плевать.

Лишь бы, хоть как-то забыть о Грегори…, о его руках…, пальцах, погружающихся в нее, мокрых и блестящих от влаги Лины, о его губах, пьющих ее кровь…

О, черт! Она могла поклясться, что опять возбудилась и была уже влажной…, от одной лишь мысли об этом мужчине?!