Затаившийся у порога - Эдвард Ли
- Хе-хе-хе... Хе-хе-хе...
Твоя рука скользит по твоей груди сквозь липкую сперму, отчаянно касаясь твоего креста.
"Помоги мне, Боже", - приходит твоё лицемерное моление.
Но крест изменился.
Теперь это пентаграмма.
Ты пытаешься сосредоточиться, подавить сокрушительное желание упасть в обморок. Ещё больше звенят цепи, когда ты на коленях направляешься к Соне. На четвереньках ты смотришь на облезлую постель...
И сердце стучит в груди.
Как бы долго ты ни была ошеломлена или без сознания, теперь ты видишь, что они замышляли.
Ты прыгаешь вперёд с колен в атакующем рефлексе. Слышно, как из кляпа Сони вытекает крошечный трель, а Рюмка готовит изрядную длину верёвки к середине растянутого живота Сони.
Он завязывает узел...
- Хе-хе-хе!
...И просовывает под узел деревянный стержень. Среди безумия ты думаешь одно слово:
"Жгут..."
Клейтон хихикает, когда Рюмка начинает крутить стержень...
Твои крики летят, как бьющееся стекло. Твои лодыжки кровоточат из-за металлических цепей, и ты бесполезно ползёшь по полу. Половина оборота деревянного стержня погружает верёвку в живот Сони, словно кто-то натягивает её вокруг пляжного мяча.
- Крути, Рюмка! Крути!
- Я кручу! - а потом бросает на тебя самую злую ухмылку, когда медленно поворачивает стержень дальше.
Ты действительно слышишь скрип верёвки.
Ты кричишь без чувств.
- Я сделаю всё что угодно! ЧТО УГОДНО! Просто перестаньте!
Рюмка смотрит на неё.
- Что угодно?
- ДА! - ревёшь ты.
- Хм-м-м... - Рюмка кусает губу, удерживая стержень, чтобы поддерживать натяжение жгута вокруг живота Сони. - Скажем, ты стала бы есть дерьмо Клейтона?
Твой разум колеблется.
- ДА! Просто сними с неё эту верёвку!
Он медлит, переворачивает стержень, пока верёвка не ослабевает.
- Ладно, рыжеволосая, мы договорились с тобой. Но только ты должна знать. Клейтон много ест, так что ты понимаешь, что он много срёт.
Клейтон неудержимо хихикает. Без штанов, грязный и толстый, он идёт в твою сторону, в изобилии перебирая свой пенис.
- Ложись на спину и широко распахни рот, рыжая! Я насру тебе прямо туда!
По крайней мере, они отменили пытки Сони. Ты ложишься на спину, как тебе было приказано, открываешь рот, но почти кричишь, когда Клейтон грубо садится на корточки прямо над твоим лицом. Каньон его заляпанных дерьмом ягодиц опускается, затем видение трепещет от ужаса, когда он расширяет эти ягодицы руками, чтобы дать более чёткое представление о сморщенном прыщавом анусе.
- Клейтон, попробуй накормить её дерьмом прямо в рот. Я был бы счастлив увидеть это.
- Постараюсь!
С открытым ртом ты ждёшь. Отвратительная расщелина теперь парит всего в нескольких дюймах от твоих губ. Когда ещё более отвратительный сфинктер начинает расширяться, ты захлопываешь глаза.
- Вот и оно!
Анус Клейтона выдавливает плотный твёрдый стул, который...
- Э-э-э...
...Чудесным образом скользит прямо между твоими губами. Когда он опускается к задней части горла, у тебя нет другого выбора, кроме как разорвать его зубами, напрячься и сглотнуть. Запах процесса можно представить, а вот вкус?
Ты не можешь даже описать этого...
С каждым отчаянным глотком каждого сегмента стула у тебя есть время только снова открыть рот, чтобы принять ещё один сегмент.
- Ай, не-е-е, ты жульничаешь! - слышишь ты жалобу Рюмки. - Сделка расторгнута, если ты будешь обманывать! Не просто так, ты должна жевать...
Сейчас вся твоя душа стонет, но ты должна это сделать. Это единственный способ спасти Соню. Ты на самом деле жуёшь следующий сегмент, твой живот дрожит от протеста против того, что в него навязывают. Как будто всё твоё лицо сомкнётся от безобразия, а ты всё равно ешь; даже твой рот парализует, когда он пытается манипулировать тёплым плотным стулом. Один за другим они спускаются из адского ущелья. Твой язык не может не обнаружить кукурузу, непонятный песок, бобовые оболочки и другие таинственные фекальные остатки. Всё, что ты можешь сделать, это растолочь их и проглотить, твой дух кричит всё время.
- Э-э-э, вот это развлечение! - ты слышишь рёв Рюмки.
Ещё через минуту или две кишечник Клейтона испытывает облегчение. Он достаточно любезен, чтобы вытереть свою задницу тыльной стороной твоей безвольной руки, но ты, по сути, слишком огорчена, чтобы действительно это заметить. Ты практически бьёшься в конвульсиях, когда лежишь на полу с выпученными глазами и полным животом горячего дерьма; ты слишком хорошо осведомлена о его жаре и чувстве гротескной полноты внутри тебя.
Твои зубы испачканы фекалиями, рот забит ими. Ты беспомощна, чтобы остановить густую, ужасающую вонь, которая исходит изо рта с каждым вдохом...
"Но я сделала это, ей-Богу, - думаешь ты. - Я это сделала!"
- Снимите эти оковы и отпустите нас сейчас же, - требуешь ты.
Рюмка встаёт, разводя руки.
- Я всегда выполняю свои обещания. Человек, который нарушил своё слово, ни о чём. Клейтон, отпусти её.
- Конечно, Рюмка.
Ты выжидающе смотришь вверх, но потом...
"Боже мой, блять!"
Клейтон оборачивается и начинает сильно ссать тебе в лицо.
И Рюмка снова начинает крутить стержень жгута.
- Вы, лживые отморозки, злые куски деревенского дерьма!
- Хе-хе-хе! Хе-хе-хе! - продолжает он крутить стержень. Верёвка всё туже и туже сжимает живот Сони. Теперь её тело изгибается вверх, и только пятки и лопатки касаются матраса. - Вот он идёт, э-э-э-э! Э-э-э-э!
Клейтон может только хихикать, выплёскивая остатки своей мочи тебе в лицо. Затем он подходит к кровати и вынимает у Сони кляп...
Крик, вырывающийся из её горла, разбивает все окна в хижине.
- Хе-хе-хе! Хе-хе-хе!
Верёвка скрипит, пробираясь глубже.
- Вытащи ребёнка! - Клейтон радуется.
- ТЫ СУМАСШЕДШИЙ ПСИХ! БЕЛЫЙ МУСОР! - ревёшь ты.
Рюмка теперь выдерживает более жёсткую рукоятку. Он тянет стержень, как рычаг, который не поддаётся. Визги Сони звучат как тормоза без колодок, но в промежутках Рюмка смотрит на тебя и говорит:
- Чёрт, не знаю, что это за хрень вся происходит, рыжая. Но это не правда, а сон.
- Да, - соглашается Клейтон. - Твой сон. А это значит, что это просто куча дерьма из твоей головы.
Верёвка продолжает скрипеть.
- Но что ты должна понимать, здесь? В этом месте? Дерьмо из твоей головы смешивается с дерьмом снаружи...
Ты смотришь на слова сумасшедшего. Отвратительный мираж из сортира - человек с перевёрнутым лицом - сказал то же самое, не так ли, и когда эта мысль приходит тебе в голову, твои глаза снова возвращаются к Клейтону, а затем к Рюмке. Они изменились... как будто их откровение вызвало аллегорическую метаморфозу...
Их лица перевёрнуты, эффект от чего только делает их насмешливые, деревенские ухмылки ещё более отвратительными. А их гениталии - нормальные всего несколько минут назад - теперь украшены бордовыми сферами вместо
