Александр Варго - Ожившие
— Что это? — спросил Валик.
— Капсула жизни, — ответил Айс.
Он глянул на Эда и увидел, что тот подполз на опасное расстояние к нему. От изувеченных ног тянулись две красные блестящие дорожки крови.
— Следи за ними, — раздраженно сказал Айс. Валик обошел Эда и ударил его ногой в бок. Эд скрипнул зубами, перекатившись на бок. Валик ударил снова.
— Аллес, герр Шмаков, — сказал Айс.
Татьяна с бледным лицом смотрела на Эда.
Росток продолжал распрямляться и наконец замер, однако странный хрустящий звук продолжался. Невиданной красоты лепестки блестели в голубоватом свечении. Они медленно вибрировали, словно водоросли на дне под воздействием течения.
— Неси, — скомандовал Айс, и Валик послушно засеменил куда-то в темноту.
Через минуту он вернулся с металлическим ящиком.
— Ключ в мешке, — сказал Айс, и Валик стал копаться в мешке.
Щелкнули замки, и чемодан открылся. Внутри оказался еще один контейнер, и Валик нажал какую-то кнопку сбоку, предварительно положив его горизонтально. Крышка поднялась со звуком «пс-с-с-!», как если бы он открыл бутылку колы, предварительно ее взболтав. Воздух тут же наполнился запахом формалина. Валик всхлипнул.
— Светик… — прошептал он.
— Давай заколку, — потребовал Айс, протягивая свою широкую ладонь, и Валик нервно зашарил по карманам. Он искал долго, потея и злясь, и по мере того, как искажалось его окровавленное лицо, становилось ясно, что нужного предмета при нем не было.
— Нет, — истерично выкрикнул он, в панике хлопая себя по джинсам. — Нет, твою мать! Она же была у меня вот тут в кармане!
Айс взглянул на озеро и озабоченно нахмурил брови.
— Может, я ее на катере Исви выронил? — убито проговорил Валик. — Что теперь?! Это все ты! Я же говорил! На хрена ты отпустил Исви?!
— Кретин. Связался с тобой на свою голову! — рассердился Айс. — Кольцо просрал, заколку тоже… О чем ты думал?!
— Я же говорил, что кольцо в море выронил! — закричал Валик. — Там еще рыба белая мимо проплыла! А заколка была при мне, слышишь, при мне!
Внезапно подул сильный ветер. Луна стала тускнеть, принимая оранжевый цвет, звезды стали гаснуть одна за другой.
— У тебя есть выход, — наконец сказал Айс. Он погладил собачий череп на поясе и произнес с мрачной улыбкой: — Ты должен сам прыгнуть в озеро. Твоя жизнь в обмен на ее. Ты готов на это?
Валик молчал, пытаясь вникнуть в суть фразы. Он должен прыгнуть в озеро? Ради Светы? Но позвольте, как он узнает, что Света вернется?! Он ведь все равно этого никогда не увидит!
— Решай, — поторопил его Айс.
— Я не буду прыгать, — запинающимся голосом проговорил Валик. Айс презрительно ухмыльнулся.
Эд молча следил за разговором, и внезапно в его памяти высветилась громадная акула, которую разделывал Папаша Дриппи. И тот предмет, который он нашел среди внутренностей хищницы. И ему в голову пришла совершенно безумная мысль. В конце концов, а почему бы нет? Он все равно ничем не рискует…
— Эй, малышня, — крикнул он. — Кольцо у меня.
Айс и Валик с изумлением уставились на него.
* * *Катрин убежала, и Вячеслав с болезненной улыбкой прислушивался, пока ее шаги не стихли. Ну, по крайней мере, теперь никто не сможет его упрекнуть, что от него толку как от клопа…
За эти несколько часов Бравлин успел полностью пересмотреть свою жизнь. И теперь, лежа в холодной пещере, в луже собственной крови, он с горечью осознал, что никогда не дорожил тем, что у него есть. И никогда не умел этому радоваться. Просто не было на это времени, и все. Деловые встречи, переговоры, контракты, бизнес-планы, отчеты, бабло, бабло и бабло — вот чем была забита его голова все эти годы.
«Козявка — это ты», — кажется, так сказал этот очкастый ублюдок. Нет, дорогой. Это ты мерзкая козявка на пару со своим шизанутым Айсом.
Вячеслав перевернулся на бок. Кое-как ему удалось оторвать клок от рубашки, и он заткнул им рану на животе, хотя отчасти и понимал, что это вряд ли ему поможет.
Он пополз к выходу. Во что бы то ни стало он должен помешать этим психам. Он не допустит, чтобы его Та…
«Слава-а-а-а…» — донеслось вдруг сзади, и Вячеслав остановился. Голос Татьяны. Он обернулся. В кромешной тьме внезапно вспыхнул огонек. Мягко-зеленоватого цвета, как светлячок, он плавно парил в воздухе.
— Таня? — спросил Бравлин.
«Иди-и-и. Иди за мно-о-ой…» — прошелестел голос, и Вячеслав, скрипя зубами от невыносимой боли, стал ползти на огонек. Тот, словно дразня мужчину, чуть отплыл назад, потом приблизился и снова порхнул назад.
«Неужели ты не хочешь помочь мне?»
Бравлин тряхнул плечом, словно сбрасывая с себя оцепенение. Что происходит?!
«У нас мало времени…»
Зеленоватое пятнышко света стало стремительно удаляться, и Вячеслав, закричав, стал ползти за ним. Сломанная нога волочилась, как банка, привязанная к хвосту бродячего пса.
Огонек словно испытывал его силы. Он удалялся, причем так далеко, что почти исчезал, и Вячеславу хотелось грызть собственную руку и выть от бессилия, и тогда он, смягчаясь, снова выплывал из-за очередного поворота.
— Я схожу с ума, — сплевывая кровь, сказал Вячеслав вслух. И без того несчастный живот больно ранили острые камни, ладони тоже покрылись глубокими ссадинами.
Проход постепенно сужался, и скоро Вячеславу приходилось с усилием протаскивать свое грузное тело, которое с каждой минутой становилось все более непослушным.
«Поторопись…»
Он полз из последних сил, не замечая, как у него текут слезы, которые капали прямо на камни, где смешивались с его кровью.
Впереди забрезжил свет, и Вячеслав зажмурился. Скоро. Очень скоро.
* * *— Что ты сказал? — спросил Валик. С вытекшим глазом, перекошенным, измазанным кровью лицом, он был похож на злого гнома, у которого пытаются отнять мешок с драгоценными камнями.
— Кольцо у меня, — ровно повторил Эд.
— Ты врешь, — не слишком уверенно сказал Валик.
— Мы поймали белую акулу, непохожую на других. Такую, как сейчас плавают там, внизу. Папаша Дриппи распотрошил ее, и внутри я нашел кольцо. Могу сказать, что оно женское. Ставлю что угодно, что оно ваше.
Айс и Валик переглянулись.
— Я уронил его в море, — потрясенно сказал Валик. — И видел в этот момент белый силуэт в воде. Неужели?!.
— Покажи, — потребовал Айс, обращаясь к Эду.
— Отпустите Татьяну. Тогда и будем разговаривать, — предложил Эд.
Валик издал нервный смешок.
— Этого не будет. На хрена мне кольцо, если твоя женщина уйдет?
— Чего ты с ним споришь? — сказал Айс. — Он почти труп. Обыщи его.
Валик шмыгнул носом и сделал осторожный шажок в сторону Эда. Внезапно, к всеобщему изумлению, Эд развел в стороны руки, показывая, что они свободны. Обрывки скотча лежали рядом, заляпанные кровью, — пока все были заняты своими делами, он, стиснув зубы, перетер липкую ленту о камни.
— Гудини, мать его, — с нескрываемым уважением произнес Айс.
Эд молча залез в свой потайной карман и что-то вытащил оттуда.
— Не делай резких движений, парень, — предупредил он, видя, как Валик рванулся к нему.
— Я должен знать, — зашипел юноша. — Покажи!
— Только из моих рук и на расстоянии. Если ты сделаешь еще шаг, я проглочу его. А тебе выбью второй глаз, — пообещал Эд, и обезумевшее лицо Валика побелело даже сквозь потеки крови.
Эд поднес кольцо ко рту. Валик посветил фонарем, и рука его дрогнула. Несмотря ни на что, он узнал кольцо. Боже, неужели такие совпадения бывают?!
— Это оно, — проскрипел он. — Оно. Отдай его, Эд. Оно мне нужно.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Эд. — Только отпустите Татьяну.
— Нет! — завопил Валик.
— Мы ее отпустим, — вдруг сказал Айс и стал развязывать находящуюся в полуобморочном состоянии Татьяну.
— Что ты делаешь, Айс? — с ненавистью проговорил Валик.
— Уймись, неврастеник. Она никуда не уйдет отсюда, — едва слышно сказал Айс.
Татьяна медленно встала на ноги.
— Я не уйду без тебя, — произнесла она, глядя на Эда.
— Беги. Как можно быстрее.
Она продолжала стоять.
— У нас очень мало времени, — сказал Айс.
— Уходи!! — проревел Эд, и Татьяна, словно очнувшись, кинулась бежать. Валик проводил ее полным сожаления взглядом, как рыбак крупную рыбу, сорвавшуюся с крючка.
* * *Огонек, указывающий ему путь, становился больше и ярче, раздуваясь, как воздушный шар, наполняемый гелием, пока полностью не слился с виднеющимся впереди светом. Вячеслав тревожно прислушивался, но голоса Татьяны он больше не слышал.
После немыслимых усилий он прополз оставшийся десяток метров, и это расстояние показалось ему самым длинным, которое он когда-либо преодолевал в своей жизни. Он торопился, так как чувствовал, что его силы уходят из него, равно как и жизнь, капля за каплей. Он и так потерял много крови, и порою его глаза застилала мягкая успокаивающая пелена, и в такие моменты ему становилось страшно, и он до мяса кусал большой палец, чтобы не потерять сознание.
