Цирк проклятых - Гамильтон Лорел Кей

— Зачем я так скоро понадобилась Оливеру?

— Ему нужен ваш ответ.

— Я еще не решила, выдавать ли ему Мастера города.

— Я только знаю, что мне было сказано вас привезти. Если я этого не сделаю, он будет сердиться. А я не хочу, чтобы меня наказывали, мисс Блейк. Поэтому, пожалуйста, поедемте с нами.

А как можно наказать ламию? Есть только один способ узнать.

— Как он вас наказывает?

— Это слишком личный вопрос, мисс Блейк.

— Извините, я не хотела.

— Ничего страшного. — Она махнула мне рукой. — Так мы едем?

Она стояла передо мной на расстоянии вытянутой руки.

Я начинала чувствовать себя глупо с пистолетом в руке и потому его убрала. Мне никто не угрожал. Новый для меня подход.

Вообще-то я предложила бы, что поеду за ними на своей машине, но она была разбита вдребезги. Значит… короче, если я хочу видеть Оливера, то надо ехать с ними.

А я хотела повидаться с Оливером. Я не хотела выдавать ему Жан-Клода, но собиралась выдать ему Алехандро. И еще я хотела знать, не Эдуард ли собирался его убить. Нас, профессионалов, немного. Кто же еще это мог быть?

— Ладно, поехали, — сказала я.

Взяв жакет с дивана, я открыла дверь и пригласила их всех к выходу. Они, ни слова не говоря, вышли, ламия последней.

Я заперла за нами дверь, и они вежливо подождали в коридоре. Ламия взяла негра под руку и улыбнулась:

— Мальчики, кто-то из вас должен предложить даме руку.

Блондинчик и чернявый обернулись оба, чернявый улыбнулся. Столько улыбающихся лиц я не видела с тех пор, как последний раз покупала подержанный автомобиль.

Они оба предложили мне руки одновременно, как в старом фильме.

— Извините, ребята, мне эскорт не нужен.

— Я их учила быть джентльменами, мисс Блейк, воспользуйтесь этим преимуществом. В наши дни джентльмен — это большая редкость.

С этим трудно было спорить, но и помощь мне была не нужна для спуска по лестнице.

— Я это оценила, но мне и так хорошо.

— Как вам угодно, мисс Блейк. — Она повернулась к этим двоим: — Мисс Блейк поручается вашей особой заботе. — И снова ко мне: — У женщины всегда должно быть больше одного мужчины.

Я подавила желание пожать плечами.

— Верю вам на слово.

Она просияла улыбкой и пошла по коридору, опираясь на руку своего спутника. Двое остальных вроде как пристроились за мной. Ламия через плечо сказала:

— Рональд у меня особый любимчик. Им я не делюсь, так что извините меня.

Я не могла сдержать улыбку:

— Ничего страшного, я не жадная.

Она рассмеялась высоким приятным смехом, чуть подхихикивая.

— Не жадная? О, это прекрасно, мисс Блейк, — или мне можно называть вас Анита?

— Вполне.

— Тогда ты должна называть меня Мелани.

— Ради Бога, — согласилась я.

Я шла за ней по коридору, Блондинчик и Весельчак шли наготове по сторонам — вдруг я, не дай Бог, споткнусь и подверну ногу. Нет, так наверняка кто-то из нас упадет на лестнице.

Я повернулась к Блондинчику:

— Кажется, я согласна принять вашу руку. — И улыбнулась Весельчаку: — Вы нам не освободите немножко места?

Он сморщился, но сделал шаг назад. Я положила левую руку на изогнутую кольцом руку Блондинчика. Его предплечье набухло под моими пальцами. Не знаю, напрягал ли он мышцы, или это было просто от сгиба руки. Но мы спустились по лестнице без происшествий. Одинокий Весельчак замыкал шествие.

Ламия и Рональд ждали у большого «линкольна-континенталь». Рональд придержал дверь для ламии, потом сел на место водителя.

Весельчак рванулся открывать мне дверцу. И откуда я знала, что он так и сделает? Обычно я такого не люблю, но все это вообще было очень странным. Если бы сегодня худшее, что случилось со мной, — это что чрезмерно усердный мужчина будет открывать мне дверь машины, лучшего я бы и не желала.

Блондинчик сел со мной рядом, сдвинув меня в середину сиденья. Второй обежал вокруг и садился с другой стороны. Я оказалась между ними, как в сандвиче. Не так уж неожиданно.

Ламия по имени Мелани обернулась и сказала:

— Не стесняйся попользоваться ими по дороге. Они оба очень хороши.

Я уставилась в ее приветливые глаза. Кажется, она говорила серьезно.

Весельчак бросил руку на спинку сиденья, перебирая мои волосы. Блондинчик попытался взять меня за руку, но я ее убрала. Он стал трогать мое колено. Вряд ли лучше.

— Я не люблю секса на публике, — сказала я и переложила руку Блондинчика со своего колена к нему на колени.

Рука Весельчака обвилась вокруг моих плеч. Я подалась на сиденье подальше от них обоих.

— Отзови их, — сказала я.

— Мальчики, ее это не интересует.

Мужчины отползли в стороны как можно ближе каждый к своей дверце машины. Их ноги все равно слегка касались моих, но хотя бы других прикосновений не было.

— Спасибо, — сказала я.

— Если ты по дороге передумаешь, просто скажи им. Они любят получать приказы, правда, мальчики?

Оба с улыбками кивнули. Нет, правда, у нас получилась очень счастливая группа?

— Вряд ли я передумаю.

Ламия пожала плечами:

— Как хочешь, Анита, но мальчики будут горько разочарованы, если ты их хотя бы не поцелуешь на прощание.

Это звучало зловеще. Нет, сильнее, чем зловеще.

— Я на первом свидании никогда не целуюсь.

Она рассмеялась:

— Вот это мне нравится! А вам, мальчики?

Все трое издали утвердительные звуки. У меня было чувство, что, прикажи она им, они встанут на задние лапки и начнут служить.

39

Мы ехали на юг по шоссе 270. Вдоль дороги тянулись крутые заросшие травой кюветы и небольшие деревья. На холмах стояли одинаковые дома, изгороди отделяли маленькие дворики от таких же соседних. На много ярдов поднимались высокие деревья. Двести семидесятое — основное шоссе, идущее через весь Сент-Луис, но почти все время едешь среди зеленой природы.

Мы свернули на запад на шоссе 70 по направлению к Сент-Чарльзу. Налево, и направо лежали широкие плоские поля. Стояла высокая золотистая кукуруза, созревшая уже для жатвы. За полями стояло высокое здание с рекламой роялей и крытых полей для гольфа. Мимо универсального оптового магазина и стоянки подержанных автомобилей мы выехали к мосту Бланшетт.

Слева от дороги землю перекрещивали дренажные канавы, предохраняющие землю от затопления. Стояли высокие фабричные корпуса, отель «Омни» с фонтаном возвышаются вблизи дороги.

Группы деревьев попадались по-прежнему настолько часто, что их не прерывали дома, выстроившиеся слева от дороги, и выходили к реке Миссури. И на той стороне до самого Сент-Чарльза тоже тянулись деревья.

Сент-Чарльз угрозе затопления не подвергался, и потому здесь были жилые дома, кварталы магазинов, супермаркет товаров для кошек и собак, кинотеатр, аптека, ресторан и магазин «Эпплби». Земля скрылась за рекламными щитами и крышами. Трудно было себе представить, что река Миссури совсем рядом и что когда-то здесь был лес. Земли не видно было за зданиями.

Сидя в теплой машине, где слышалось только шуршание шин по мостовой и приглушенный говор с переднего сиденья, я поняла, как устала. Даже сидя между двумя мужчинами, я готова была задремать. И зевнула.

— Далеко нам еще? — спросила я.

Ламия повернулась ко мне:

— Заскучала?

— Я сегодня еще не спала. И хочу только знать, сколько нам еще ехать.

— Ты извини за неудобство, — сказала она. — Нам ведь уже недалеко, Рональд?

Он утвердительно кивнул. Вообще он не сказал за все это время ни слова. Он вообще говорит?

— Куда мы точно едем?

Кажется, они не хотели отвечать на этот вопрос, но если поставить его иначе…

— Примерно сорок пять минут от Сент-Питерса.

— Возле Вентцвиля? — спросила я.

Она кивнула.

Час туда и почти два обратно. То есть домой я раньше часа не попаду. Два часа на сон. Великолепно.

Мы оставили позади Сент-Чарльз, и снова появилась земля — поля по обе стороны дороги за прочными изгородями колючей проволоки. На холмах пасся скот. Единственным признаком цивилизации была заправочная станция возле шоссе. Вдали от дороги стояли здания с тянущимися до самой дороги полосами травы. По ним грациозно ходили лошади. Я ожидала, что мы свернем к одному из таких имений, но мы миновали их все.