Джексон Пирс - Красные сестрицы

Я пытаюсь выдавить из себя теплую улыбку, но кажется, она мне не очень дается, потому что папаша Рейнольдс, прищурившись, разглядывает меня, и внезапно его лицо меняется, становится напряженным. Старик высвобождает руку и стремительно придвигает ко мне инвалидное кресло, тычет подлокотником мне в колени.

— Скарлетт! Малышка Скарлетт Марч, — ласково говорит папаша Рейнольдс и смотрит на меня так, будто он мой дедушка. Он поджимает губы и рассматривает мою глазную повязку. — Ох, деточка. Бедная моя детка. Как твои раны? Заживают?

— Все в порядке, папаша Рейнольдс. Давно зажили.

По крайней мере теперь он меня узнал.

— Милая моя… Это ведь я во всем виноват… — Он умолкает.

— Конечно же, нет. Ты никак не мог к нам успеть, — отвечаю я с досадой.

Папаша Рейнольдс редко говорил о случившемся, и мне тяжело думать о том, насколько трудно старику переживать все заново и страдать от гнета вины.

— Нет, я виноват. Виноват. — Он качает головой и пальцами растирает виски. В уголках покрасневших глаз выступают слезы.

Я испуганно выпрямляюсь на стуле.

— Нет, папаша Рейнольдс, ты ведь пытался успеть…

— И ты, и малышка Рози, и… Господи, бедняжка Леони! — Он называет бабулю Марч по имени и чуть не плачет. — Мы старались. Мы так старались, просто в тот год задержались на день. Всего на один день! Успей мы на день раньше — и они бы не пришли! В этом-то и был секрет: надо было все время перевозить его с места на место, тогда они ни за что бы не нашли его вовремя.

— Они? — Это ведь не может быть то, о чем я думаю, да? — Папаша Рейнольдс! Объясни по порядку, о чем ты? Прошу тебя.

Старик качает головой, будто это что-то очевидное, о чем я непременно должна знать, а потом его взгляд вновь меняется.

— Селия, на побережье им нас не найти. Мы отвезем его туда, как в прошлый раз, когда ему исполнилось семь. Возьмем с собой детей и целый месяц проведем на пляже. Даже Джейкоба… А тройняшек заберем домой из школы. Всех наших деток.

— То есть Сайлас…

— Всех возьмем и отпразднуем там его день рождения. Сайласу не стоит знать правду. — Он небрежно взмахивает рукой, а потом откидывается назад, как будто пытается заглянуть в соседнюю комнату. — Надо перевозить его с места на место. Пока мы переезжаем, волки его не найдут.

Я делаю резкий вдох. Ну конечно, какая я дура! И как я не догадалась? Сил хватает только на шепот:

— Джейкоб — твой сын. А Сайлас — седьмой сын седьмого сына, так?

— Селия, мы ведь думали, что родится девочка! Как и тройняшки, еще одна девочка! И врачи сказали, что девочка, но ошиблись. Мы убережем его, сможем всех увозить каждый седьмой день рождения. Спрячем его до конца лунной фазы. Они никогда не отыщут его, любимая. Никогда.

— Выходит… Выходит, поэтому волки и явились в Эллисон? Когда на нас напали, Сайласу как раз исполнилось четырнадцать. Сайлас — потенциальный фенрис. — Я закрываю глаза. — Тот самый потенциальный фенрис, которого мы разыскиваем.

Осознание накатывает на меня оглушительной волной. Ему только что исполнился двадцать один год. И хотя с самого дня рождения прошло уже некоторое время, наступила только первая лунная фаза после него. Мой Сайлас… Нет, Сайлас Рози… может стать фенрисом. Может превратиться в чудовище, с которым мне придется сражаться. Может потерять душу. Это бы уже случилось, если бы мы не переехали сюда из Эллисона и не блуждали бы по всему городу. Сайлас… Это он. Он — та самая приманка, которую я так долго разыскивала.

Я резко открываю глаза и смотрю на старика.

— Папаша Рейнольдс, а Сайлас знает? Вы ему рассказали?

Он снова смотрит на меня теплым дедовским взглядом.

— Скарлетт! Малышка Скарлетт Марч! Как твои раны? Заживают?

— Папаша Рейнольдс, мы говорим о волках! — настойчиво перебиваю я. Мясистый медбрат поднимается на ноги и с любопытством на меня смотрит. — Сайлас знает, что он потенциальный фенрис?

— Откуда ты узнала, что Сайлас… — бледнеет старик.

— Вы ему сказали? — чуть не перехожу я на крик.

— Нет. Никто, кроме нас с Селией, понятия не имел… Ох, Скарлетт! Что же мы с тобой сделали! А Леони… Бедняжка Леони, это все мы виноваты. На день припозднились. Задержались в Эллисоне, чтобы переждать грозу. Леони…

Папаша Рейнольдс закрывает лицо руками и всхлипывает, глухо, по-старчески, без слез. Его плач больше напоминает попытку надышаться воздухом.

— Мисс, у вас какие-то неприятности? — спрашивает медбрат, приближаясь к нам быстрыми уверенными шагами.

— Нет-нет. — Я вскакиваю на ноги и отхожу от папаши Рейнольдса. — Нет, просто уже пора.

Необходимо предупредить Сайласа. Рассказать Рози. Я разворачиваюсь и выбегаю из больницы так, что ветер свистит в ушах, а сердце бешено колотится в груди.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

РОЗИ

— Ничего не получается, да? — шепчет Сайлас, слегка сжимая мою руку.

Я рывком выхожу из сковавшего меня оцепенения.

— Ты про нас? — уточняю я с тревогой.

Он ласково улыбается, проводит ладонью вниз по моей руке и сжимает мои пальцы.

— Нет, я про охоту без Скарлетт.

Я согласно киваю. Мы уже несколько часов сидим возле «Чердака» — ждем и наблюдаем. Сестра нам на глаза не попадалась. Без нее в охоте нет азарта и энергии. Честно говоря, я вышла на охоту не из-за фенрисов, а в надежде наткнуться на сестру. Может быть, мы отыщем ее у какого-нибудь клуба, и тогда я брошусь ей на шею, попрошу прощения. Конечно, Скарлетт перестанет злиться, мы пойдем домой, закажем еду в китайской забегаловке, а между нами с Сайласом… все будет кончено?

Он привлекает меня к себе и целует в лоб, в нос, в губы — настолько нежно, что я таю от удовольствия, несмотря на все тревоги, и прижимаюсь головой к его груди. Нельзя допустить, чтобы наши отношения закончились, ведь нам так… хорошо. Я не могу оставаться только охотником и никем больше.

— Может, и к лучшему, что волки не попадались нам на глаза? — Сайлас спрыгивает со стенки, на которой мы сидели, и я следую за ним. — Стая Стрелы знает нас в лицо…

— Нет. Фенрисы не сидят на месте. Если бы они собирались расставить ловушку, они бы давно это сделали, — отвечаю я.

Мы беремся за руки и направляемся обратно в квартиру.

— Ты говоришь, как сестра, — удивленно вскидывает брови Сайлас.

Я улыбаюсь. Почему-то его слова меня немного утешают.

Наркоман распахивает свою дверь, следит, как мы поднимаемся по лестнице. Я заметила, что у кого бы из нас ни оказались ключи, мы обязательно сначала ждем несколько мгновений и только потом открываем дверь, словно даем Скарлетт возможность появиться в квартире. Сегодня за дверью нас поджидает только Баламут. Сайлас идет в душ, а я забираюсь в кровать, хотя понимаю, что в итоге окажусь на диване, рядом с Сайласом. Я больше не могу спать одна. Дыхание Сайласа, тепло его тела, утешения, заверения, что все будет в порядке, помогают мне заснуть и подготовиться к еще одному утру без сестры.