Абрахам Меррит - Корабль Иштар

Он наклонился и поцеловал ее.

— Боюсь, сердце мое, что я оскорбил твою богиню, — сказал он.

— О, Джонни, нет! Как? — в глазах Шарейн появился ужас.

— Сказав ей правду, — ответил Кентон и рассказал Шарейн о своем видении.

— Я забыл, что она женщина, — закончил он.

— Но, любимый, она сама женственность! — воскликнула Шарейн.

— Тем хуже! — печально ответил Кентон.

Он встал, набросил плащ и пошел поговорить с Джиджи.

Но Шарейн долго после его ухода сидела, размышляя с беспокойными глазами. Наконец она подошла к пустому алтарю, бросилась перед ним на пол и стала молиться.

Глава XXVIII

Как кончилась борьба

— Что на корабле началось, на корабле и должно кончиться! — сказал Джиджи, кивая мудрой лысой головой, когда Кентон рассказал ему о своем видении. — Думаю, недолго нам осталось ждать, прежде чем мы увидим этот конец.

— А потом? — спросил Кентон.

— Кто знает? — пожал широкими плечами Джиджи. — Но пока Кланет жив, для нас покоя нет, Волк. Да, я думаю, что знаю, что означает эта сгущающаяся тень на черной палубе. Из этой тени за нами следит Кланет. По ней он следует за нами. Кожа у меня чувствительная, и она говорит мне, что черный жрец близко. Когда он появится — что ж, мы победим его или он победит нас, — вот и все. И думаю, не стоит тебе рассчитывать на какую-нибудь помощь от Иштар. Помни, в твоем видении она обещала только, что кончится борьба между ее гневной ипостасью и Темным повелителем. Ни тебе, ни Шарейн она не давала никаких обещаний — и никому из нас.

— Это было бы хорошо, — весело ответил Кентон. — Пока у меня есть возможность честно, лицом к лицу стоять перед этим порождением адских помоев Кланетом, я доволен.

— Но мне кажется, ты понял, что она не очень довольна твоими словами, — лукаво улыбнулся Джиджи.

— Но это не причина для преследования Шарейн, — ответил Кентон, возвращаясь к прежним мыслям.

— А как иначе она может наказать тебя? — зловеще спросил Джиджи, потом посерьезнел, вся его проказливость исчезла. — Нет, Волк, — сказал он и положил руку ему на плечо, — у нас мало шансов. И все же… если твое видение истинно и эти огоньки, которые ты видел, реальны, это многое значит… Только когда эти огоньки, которые есть ты и Шарейн, встретятся в бесконечном пространстве и станут одним пламенем и к ним подлежит другое пламя, которое некогда было Джиджи из Ниневии, позволите ли вы ему быть с вами? — задумчиво продолжал Джиджи.

— Джиджи, — в глазах Кентона показались слезы. — Что бы с нами ни случилось и где бы мы не оказались, ты будешь с нами, пока сам этого хочешь.

— Хорошо! - прошептал Джиджи.

Сигурд крикнул у рулевого весла, он указывал на нос корабля. Они побежали к двери Шарейн, через ее каюту и каюту девушек на маленькую палубу под заостренным носом. На горизонте показалась линия башен и минаретов, шпилей и колоколен, небоскребов и мечетей — огромный город. С того места, где они находились, эти очертания казались слишком правильными, слишком ровными, чтобы не быть искусственными.

Город ли это? Убежище, которое они ищут? Место, где они могут остановиться, не опасаясь Кланета и его своры, пока не смогут встретить эту свору и ее хозяина на равных?

Но если это город, какие гиганты воздвигли его?

Глубже погрузились весла, корабль пошел быстрее, ближе подошел к барьеру…

Это не город!

Из глубины бирюзового моря торчали тысячи скал. Синих и желтых, алых и малахитово-зеленых; скал, окрашенных охрой, и скал, вымоченных в красных красках осенних закатов. Многоцветная Венеция забытого каменного народа, вырубленная каменными титанами. В одном месте стройный минарет на двести футов возносился в воздух, при этом в толщину он едва достигал десяти; в другом пирамида размером с Хеопсову, с аккуратно отделанными сторонами, — тысячами, насколько хватал глаз, возвышались многоцветные конусы и пики, вершины и минареты, обелиски, колокольни и башни.

Прямо из глубины вздымались они, а между ними море вливалось во множество каналов, узких и широких; в одних оно текло спокойно, в других — с завихрениями, водоворотами и стремительным течением; а в некоторых местах море лежало гладкими озерами.

Викинг снова крикнул, тревожно, призывно, и сопроводил свой крик ударами меча о щит.

Чуть дальше мили сзади показалась длинная линия судов, двадцать или больше, с одним и с двумя рядами весел, — военных кораблей, которые неслись на веслах, опускавшихся и поднимавшихся со скоростью удара меча. Впереди неслась стройная черная бирема, прыгая по волнам, как охотящийся волк.

Свора Кланета во главе с черным жрецом!

Свора, незаметно для Сигурда вылетевшая из тумана; его глаза, как и глаза остальных, были устремлены на колоссальную фантазию из камня, которая казалась концом этот странного мира.

— В скалы! — закричал Кентон. — Быстрее!

— Ловушка! — закричал Сигурд.

— Не только для нас, но и для них, — ответил Кентон. — По крайней мере в скалах они не смогут окружить нас своими кораблями.

— Единственный шанс! — согласился Джиджи.

Рабы согнули спины; корабль летел по широкому проливу меж двух монолитных раскрашенных минаретов. За ними слышались крики — лай голодных псов при виде добычи.

Теперь они плыли среди скал. Гребцам приходилось работать медленно, и требовалось все искусство викинга, потому что их поворачивало течением, разворачивало то носом, то кормой, а рядом возвышались угрожающие скалы. Поворачиваясь, уклоняясь, они продвигались все вперед и вперед, пока открытого моря позади совсем не стало видно. Но теперь и Кланет со своей сворой углубился в лабиринт.

Они слышали скрип весе#, команды кормчих, их искали, выслеживали.

Неожиданно, будто отрезанный исчез свет, наступила тьма. Тьма закрыла канал, по которому они плыли, закрыла скалы. От преследующих кораблей донеслись сигналы рога, резкие приказы, выкрикиваемые голосами, полными страха, возгласы.

Во тьме начало разгораться пурпурное сияние.

— Нергал! — прошептала Шарейн. Это идет Нергал!

Вся черная палуба затянулась чернильно-черным облаком, из этого облака вынырнул Сигурд и побежал к остальным.

Теперь со всех сторон горизонта к ним устремились черные столбы. Основания их находились в угрюмом море, а вершины терялись в туманной пелене над головами. И с ними приближался кладбищенский запах, дыхание смерти.

— Нергал во всей своей мощи! — задрожала Шарейн.

— Но Иштар… Иштар обещала, что борьба закончится! — простонал Кентон.

— Она не сказала, как она кончится, — причитала Шарейн. — И, о любимый, Иштар больше не приходит ко мне… вся моя сила ушла!