Шарлин Харрис - Много шума из-за одного покойника

Мой скрупулезный осмотр меж тем не дал ровным счетом никаких результатов. Весь гараж отлично просматривается, так что невозможно представить, чтобы труп Пардона спрятали на одной из стоянок. Может быть, на парковке миссис Хофстеттлер, между ее машиной и забором? Или за машиной Пардона? На неподвижность этих двух автомобилей убийца вполне мог рассчитывать. Я украдкой осмотрела обе стоянки — ни пятнышка, ни единой ниточки с зелено-оранжевой рубашки Пардона.

Конечно, автоприцеп прекрасно подходит для тайника, но Йорки еще только катили на нем домой, когда Пардона не стало. Что ж, пора пойти и забрать свои деньги у этих непоколебимых людей.

У входа в здание меня ждало неприятное потрясение — в дверях стоял Норвел Уитбред.

— Как, тебя уже выпустили? — изумилась я.

— Церковь внесла за меня залог.

Он ухмыльнулся — пренеприятное зрелище, поскольку у Норвела не все зубы на месте. Может, тут есть и моя заслуга? Хорошо бы, если так. Распухший нос Норвела поражал многообразием оттенков.

— Уйди с дороги, — велела я.

— Не обязан. Я тут живу, а ты — нет.

Очевидно, в тюрьме Норвел не слишком предавался душеспасительным мыслям о ниспосланном ему суровом испытании.

— Полиция на этот раз не выручит, а я не остановлюсь, — предупредила я.

По его глазам я увидела, что Норвел счел благоразумным посторониться, но не успел он сдвинуться с места, как мощный толчок в спину снес его со ступенек, и ему пришлось очень проворно перебирать ногами, чтобы на них устоять.

В дверях стоял Т. Л. Он не успел опустить руку, а его губы были сжаты в гневную прямую линию.

— Эй ты, дрянь! — окрикнул он Уитбреда.

Тот шустро обернулся, желая рассмотреть нежданного агрессора.

— Надеюсь, новый владелец тебя отсюда вышвырнет. Уж я, во всяком случае, приложу к этому старание! Оставь эту женщину в покое! Проваливай куда хочешь, но чтобы я тебя здесь не видел!

Норвел понял, что Т. Л. не шутит, и тут же принял его слова к сведению. Он, правда, насупился, но не заставил себя ждать и пропал с глаз.

Мне следовало бы поблагодарить Т. Л., но совсем не хотелось этого делать.

— Лили, ты, наверное, хотела ему еще всыпать, — обратился ко мне Т. Л. с прежней добродушной улыбкой. — Но я просто не могу усидеть на месте, когда вижу непорядок. К тому же я пока здесь за Пардона — его адвокат попросил меня запирать на ночь двери до объявления нового владельца.

— Спасибо вам, Т. Л. — Мне тоже пришлось улыбнуться.

— Зайдешь к нам? Элва сказала, что ты собиралась заглянуть на минутку.

— Ага.

— Тогда пошли!

Дверь в квартиру Йорков была распахнута. Я мимоходом взглянула на дверь Пардона, все еще затянутую кордонной лентой.

Я прошла за Т. Л. в гостиную. Элва держала в руках какое-то голубое с розовым вышивание. Если муж успел как-то оправиться от потрясений, то жена — нет. Взглянув на ее лицо, сильно постаревшее с прошлой недели, я прониклась к ней острой жалостью. Она встала, чтобы достать деньги, — ее движения были вялыми и неловкими.

— Хотите, я приду и помогу вам закончить уборку? — спросила я.

Это, конечно, была полная чушь, но во внезапной слабости хозяйки крылось нечто до того ужасное и драматичное, что я поспешила заполнить пустоту словами.

— Да я уже и сама справилась, — безразлично откликнулась Элва.

Но на окнах по-прежнему не было штор, а с потолочного вентилятора, как подсказал мне беглый взгляд, так никто и не стер пыль.

Хозяин меж тем уселся в свое любимое кресло, кожаное и пухлое, со свисающим с подлокотника кармашком, где обычно лежал пульт, «ТВ-гайд»[19] и «Спортс иллюстрейтед».[20] Он раскрыл спортивный журнал, но мне показалось, что Т. Л. только для виду погрузился в чтение.

— Харли Дон Мюррелл покончил с собой, — сказала Элва, подавая мне деньги.

— О-ох, — протянула я. — Что ж, это…

Я смешалась, поскольку не знала, как расценить подобное событие. То, что преступник умер, — хорошо? Но он не успел как следует испытать весь ужас нахождения за решеткой — это ведь плохо? Их внучке теперь незачем бояться дня, когда его амнистируют и отпустят на поруки. Разве это не облегчение?

— Как он умер? — отрывисто спросила я, словно это имело какое-то значение.

— Его разместили на третьем ярусе. Он перепрыгнул через перила и расшиб голову.

Элва внимательно глядела мне прямо в лицо, но я чувствовала, что она не замечает меня, так же как и Т. Л. не видит раскрытой перед ним журнальной страницы.

— Быстрая смерть, — отозвалась я невпопад. — Ладно, до встречи.

Едва я вышла за дверь, как услышала за собой скрежет запираемых засовов. Этот недолгий разговор выбил меня из колеи. Я не представляла, как Йорки собираются жить дальше.

Я отправилась в кабинет адвоката и занялась уборкой, но все это время меня одолевали размышления. Поэтому я совершенно не запомнила подробностей своего там присутствия, а вернулась к реальности только тогда, когда уже на выходе кивнула секретарше. Теперь мне предстояло проехать две мили, чтобы добраться за город к миссис Росситер. Беруши я забыла дома — черт!

Сегодня у Дервуда был банный день, случавшийся с регулярностью раз в две недели. Дервуд — пожилой кокер-спаниель миссис Росситер. Она обожает, когда от него вкусно пахнет, хотя для Дервуда это вовсе не естественное состояние. Однажды, рассорившись с местным собачьим парикмахером, моя нанимательница оказалась в весьма затруднительном положении. Дервуд плохо переносит поездки в автомобиле, поэтому возить в Монтроуз его было бы затруднительно. Свою проблему миссис Росситер изложила на собрании церковной общины, и добрейшая миссис Хофстеттлер — дай ей Бог здоровья! — выразила уверенность в том, что для Лили Бард не составит никакого труда выкупать собачку.

Дервуд, по сути, неплохой пес, но мыть его довольно трудно, вытирать еще труднее, а про уборку ванной после купания я уже не говорю. Подходя к парадной двери с резиновым фартуком под мышкой, я уже в двадцатый раз признавалась себе в том, что все-таки самый тягостный элемент во всей процедуре — это сама миссис Росситер. Помывку Дервуда она неизменно сопровождает монологом, отводя мне место безропотной слушательницы. Я употребила все доступные мне немалые возможности к усмирению этой женщины, но все понапрасну, а сегодня к тому же забыла беруши.

Миссис Росситер буквально сорвалась с цепи сразу же, как открыла дверь. Она сообщила мне, что меня избил пьяница Норвел Уитбред, что причиной тому, как ей сказали в ОЦШ, послужила обида, нанесенная мной Норвелу в церкви, но сама она не может представить себе, с какой стати тот решил, что имеет право прятаться в моем дворе и набрасываться на меня.