Шарлин Харрис - Много шума из-за одного покойника
Наконец с домашними делами было покончено, но не успела я задаться мучительным вопросом, что же дальше, как Клод протянул свою внушительную клешню и пожал мне руку.
— Люблю вкусно поесть. Сам я уже запарился готовить, — заявил он и пошел к выходу.
Я, как полагается хозяйке, проводила его до дверей, на всякий случай плотно обхватив себя руками.
— До свидания, — сказала я ему на прощание, чувствуя, что этого явно недостаточно, но мне больше ничего не лезло в голову.
Совершенно неожиданно он расплылся в улыбке, и я вдруг поняла, что еще ни разу не видела его таким, с углубившимися морщинками у приподнятых уголков губ, с озорно косящими серыми глазами.
— Спокойной ночи, Лили, — пробасил Клод и по подъездной аллейке направился к тротуару.
Там он свернул к Садовым квартирам, но на меня не оглянулся. Я закрыла дверь, машинально щелкнула замком и, перед тем как лечь спать, снова наведалась в кухню — проверить, все ли там блестит чистотой. В ванной я увидела в зеркале, что все еще улыбаюсь, и поймала себя на размышлениях о том, каков Клод Фридрих в постели.
Я покачала головой, глядя на свое отражение, и укорила его:
— Ты катишься под откос, Лили!
Но мое лицо в зеркале, кажется, выражало удовольствие от подобной перспективы.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я начала краситься. Я с досадой вздохнула. Так хотелось надеяться, что с началом новой рабочей недели моя жизнь снова войдет в норму!
— Да? — отрывисто спросила я.
— Лили Бард? — донесся из трубки смутно знакомый женский голос.
— Да.
— Это Элва Йорк. Мы с Т. Л. только вчера вспомнили, что задолжали тебе.
— Я могу зайти к вам сегодня утром, в половине одиннадцатого.
К тому времени я рассчитывала уже управиться у первого клиента.
— Мы тебя ждем.
Я проверила запасы чистящих средств и отнесла рабочий контейнер в машину, а сама все раздумывала, стоит ли интересоваться у Йорков, как обстоят дела с их внучкой, или вообще не касаться этой темы. Наконец решила, что будет спокойнее, если я ее обойду. Пора было вновь установить с клиентами проверенную опытом дистанцию.
Приступив к еженедельной двухчасовой уборке у Альтхаусов — им не помешала бы и пятичасовая, но их бюджет столько не мог потянуть, — я пустилась в пространные и упорные размышления о жильцах Садовых квартир. Один из этих людей убил Пардона Элби, надоедливый образ которого уже понемногу стирался в моей памяти. Несмотря на мелкие грешки — пристрастие к сованию носа в чужие дела и вкус к сплетням, — наш домовладелец все же не заслужил подобной кончины.
Пока я усердно отскребала с кухонного линолеума комочек жвачки, брошенный кем-то из многочисленных детей Альтхаусов, у меня не шла из ума и сама эта насильственная смерть, и пренебрежение, проявленное к трупу. Я вновь задумалась, где прятали тело во время его необъяснимых перемещений. Вполне возможно, что где-нибудь в квартире самого мистера Элби… Однако Клод, вчера ни с того ни с сего пустившийся со мной в откровенности, конечно же, не скрыл бы от меня, если бы нашлись подтверждения этой версии. Стало быть, прятали где-то поблизости, но не в квартире Пардона и не в кладовке под лестницей. Открыть ее могли только я и сам домовладелец, но убийца не воспользовался ключом Пардона, о чем свидетельствовал идеальный порядок в каморке.
Итак, в самом здании — а может, в гараже? Мне показалось, что где-то на задворках сознания промелькнула некая мысль, вот только бы понять, какая именно. Как будто кто-то из жильцов однажды обмолвился мне о чем-то таком, что меня удивило… но, Боже милосердный, я за последнее время переговорила с кучей людей! Неудивительно, что все позабывала! Впрочем, если не думать нарочно, эта частность сама всплывет в памяти. Я снова начала прикидывать, где в Садовых квартирах есть подходящие места, чтобы спрятать тело.
Квартиры миссис Хофстеттлер и Клода я решила сразу исключить. Мэри Хофстеттлер — старуха толковая, несмотря на болячки и хвори, она еще не настолько одряхлела, чтобы в упор не видеть у себя под носом мертвеца. Ну а Клод — он-то Пардона точно не убивал! Я сама не знала, на чем зиждилась моя уверенность, но тем не менее… Йорков до самого вечера не было в городе. Оставались О'Хагены — вернее, только Том, поскольку Дженни была на работе, — Дидра Дин, Норвел Уитбред и Маркус Джефферсон.
Включив устаревший пылесос Альтхаусов, я начала рассматривать кандидатуру Тома О'Хагена. Вдруг он солгал, будто в гостиной Пардона никого не было? Допустим, труп хозяина лежал на диванчике, как застала его Дидра час спустя? Некоторое время я муссировала эту идею, но решительно ни к чему не пришла, не могла изобрести ни одной правдоподобной причины, зачем Тому О'Хагену лгать об этом. Он мог бы, как и Дидра, сказать, что счел Пардона спящим, или заявить, будто гостиная имела обычный вид. Он, мол, решил, что Пардон просто куда-то вышел на минутку или отлучился в туалет. Том вместо этого настаивал, что мебель была сдвинута с привычных мест, а коврик скомкан так, словно в комнате неизвестно что происходило.
Наконец я с досадой оставила Тома О'Хагена в покое. Следующим в списке подозреваемых у меня фигурировал Джефферсон. У Маркуса, несомненно, хватило бы силы, чтобы перетаскивать тело Пардона, к тому же у него был свой камень за пазухой на домовладельца. Маркус обожал сынишку, которого собственническая политика мистера Элби мешала приводить к себе. Но подобной мотивации было явно недостаточно для нанесения Пардону смертельного удара — по крайней мере, с моей точки зрения. Я могла представить себе подобное, только если бы Пардон чем-нибудь сильно разозлил Маркуса, скажем, пригрозил бы рассказать его бывшей жене, что тот путается с белой женщиной. Если бы до его бывшей супруги дошли такие сведения, интересно, воспрепятствовала бы она дальнейшим встречам отца с сыном или нет, впечатлилась бы подобной информацией, учитывая нравы нашего времени? Кстати, Пардон в день своей смерти звонил Маркусу на работу. Но кроме Джефферсона на заводе числятся двести с хвостиком служащих — и среди них, как мне вдруг вспомнилось, отчим Дидры Дин, Джеррелл Кнопп. Его я знала как любезного и учтивого человека совершенно твердокаменных принципов. Он, без сомнения, испытал бы немалый шок, если бы уличил свою падчерицу в каких бы то ни было сношениях с чернокожим.
Но если бы Джеррелл решился на убийство, то не тронул бы Пардона — он прикончил бы Маркуса. Кажется, рабочие часы у того — с восьми до пяти? Пардон, по всей вероятности, умер еще до окончания его смены. Конечно, Маркус мог совершить убийство и во время обеденного перерыва. Пусть кто-то видел или слышал домовладельца после звонка приятелю в одиннадцать утра и до трех дня, когда в его дверь постучался Том, но мне об этом ничего не было известно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});