Бархатный Элвис - Грег Ф. Гифьюн
Я знал, что это такое. Я никогда не видел его раньше, не видел лично, но я слышал о нем, и хотя я был далеко не экспертом по текиле, я знал достаточно, чтобы понять, что эта бутылка стоит больше, чем моя арендная плата.
«Вот дерьмо», — сказал Крэш. «Эта штука стоит около двух тысяч за бутылку».
Прежде чем я успел ему возразить, он налил нам рюмки и протянул одну мне.
«Чувак, если у этого ублюдка будет открытый бар, мы воспользуемся им».
Рюмка была самой тяжелой из всех, что я когда-либо держал в руках. «Ну и хрен с ним. За нас».
Крэш постучал по моей рюмке своей, затем выпил рюмку. «Черт возьми, — сказал он, — это качество, брат».
Он был прав, так оно и было. И к тому времени, как я выпил еще одну рюмку, пока меня все еще мутило, я успел немного прийти в себя. Кондиционер тоже чувствовал себя хорошо и наконец-то остановил мое непрекращающееся потоотделение. «Какого черта? Давай еще раз».
Крэш налил нам еще по одной. «Надо бы покурить в этой сучке».
«Не думаю, что у нас есть время», — сказал я. «Мы, наверное, далеко не уедем».
Он отвернулся, все еще делая все возможное, чтобы не сойти с ума. «Посмотри на нас», — сказал он с грустной нежностью. «Едем в лимузине Жаба, пьем его текилу — не могу сказать, что у нас нет яиц. Я знаю, что большую часть времени мы были под кайфом и пьяны, и вряд ли кто-то в это поверит, но это была чертовски хорошая ночь, правда, Сонни?»
«Она еще даже не закончилась, — сказал я. Если бы.
«Эй, если нам нужно прокатиться напоследок, мы могли бы сделать гораздо хуже, чем это».
Я устало кивнул, пригубил рюмку и отставил ее. В надежде на спасение я повернулся к окну, но обнаружил лишь темное стекло. Это казалось уместным. Снаружи для нас все равно ничего не было, не сейчас, так что Крэш был прав. Мы могли бы сидеть в этом прекрасном лимузине, пить текилу, которую нам больше никогда не представится шанс выпить, и думать о том, что, возможно, это последний раз, когда мы наслаждаемся чем-либо в течение очень долгого времени. А может быть, и вообще никогда — присяжные еще не определились.
Лимузин несколько раз останавливался, но потом продолжал движение, и я списал это на красный свет или знаки «стоп». В конце концов мы снова остановились, и на этот раз машина не сдвинулась с места. Вместо этого дверь со стороны водителя открылась, затем закрылась, а мгновение спустя открылась и наша дверь. Где бы мы ни находились, было смертельно тихо.
Мы с Крэшем встретились взглядами. Он выглядел не лучше, чем я себя чувствовал.
Вздохнув, я вылез из лимузина и увидел, что мы припарковались в центре, похоже, какого-то ангара. Он был огромным и, если не считать лимузина, совершенно пустым. Я ожидал увидеть водителя, который, как и раньше, держал дверь, но он уже уходил, каблуки его туфель цокали по бетонному полу.
«Куда это он собрался?» Крэш вышел из машины, держа в руках вещмешок с деньгами.
Вместо того чтобы ответить ему, я смотрел, как парень уходит, пока тени в дальнем конце ангара не поглотили его целиком.
«Эй!» Крэш окликнул его, и его голос эхом отразился от высокого потолка. «Где мы, чувак? Что нам теперь делать?»
Текила здорово ударила в голову, и Крэш тоже почувствовал это, потому что раскачивался взад-вперед на ногах, как будто стоял на лодке в неспокойной воде. Прежде чем я успел сказать ему, чтобы он успокоился и подождал, что будет дальше, я услышал звук открываемой большой двери. В открытом пространстве он был оглушительным, и, хотя мы не могли его видеть, из тени в дальнем конце ангара появились четыре темных силуэта и направились прямо к нам. Они неторопливо двигались по ангару, но чем ближе они подходили, тем лучше мы их видели.
Я узнал громадную фигуру, шедшую сзади, и не был уверен, стоит ли мне бояться или утешаться тем, что это Телли Банта. Перед ним шли трое парней. Один из них был Герм Бланчард, который нес складной стул. Второго я никогда раньше не видел, но у него за ногой было что-то, что, как мне показалось, могло быть дробовиком. Человек, возглавлявший стаю с каменно-холодным взглядом психопата, был не кто иной, как сам Жаба.
«Вот дерьмо», — пробормотал Крэш. «Это он».
Как только они оказались в десяти футах от нас, Герм открыл стул и поставил его на пол. Жаба, его дикие глаза были устремлены на нас, прошествовал к нему и сел. Герм и другой парень заняли позиции по обе стороны от него, а Телли немного отступил, оставаясь позади них, но всего в нескольких футах от нас.
Мы с Телли обменялись взглядами. Его лицо было нечитаемым.
Жаба сидел и смотрел на нас, казалось, часами. Я слышал только стук своего сердца, шум крови в ушах и тяжелое дыхание Крэша.
Одетый в черные кожаные штаны, черные кожаные ботинки, черную шелковую рубашку с расстегнутыми первыми тремя кнопками, обнажающими несколько золотых цепей и медальонов, Тоад скрестил ноги, затем откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. В мочках обоих ушей сверкали огромные бриллиантовые шпильки, а руки украшали многочисленные бриллиантовые и золотые кольца. Его волосы были подстрижены под ноль, а козлиная бородка идеально уложена. Волосы были выкрашены в такой светлый оттенок, что на фоне его смуглой кожи казались почти белыми. Он был похож на вампира из постапокалиптического фантастического фильма 1990-х годов.
«Ты», — наконец сказал он, глядя прямо на меня, его голос был ровным и глубоким. Никто не называл этого человека Жабой в лицо, но вблизи было удивительно, как сильно он похож на нее. «Что в сумке?»
Я прочистил горло и сосредоточился на том, чтобы голос был ровным. «Деньги», — ответил я.
Жаба изогнул бровь. «Я это пропущу, потому что у всех есть деньги. Это было твое. Теперь я спрашиваю тебя снова. Что в сумке?»
Было несколько возможных
