Николай Волков - Дети ночи

Отчасти Великая Игра ведется и ради того, чтобы выяснить тот или иной способ убийства другого Дитя Ночи, или опровергнуть обычные заблуждения. 

Чалдиан ошеломленно смотрела на стоящего перед ней мага. 

- Ты уверен? 

- Да, госпожа. Мараин действительно мертв. Я постоянно следил за ним при помощи магии, как вы того и требовали. 

- Твоё мнение – кто способен на такое? 

- Мараин умер на территории Бладера, моя госпожа. 

- Бладер… - прошептала Чалдиан, - Снова Бладер… Похоже я рано отошла от Игры. Этот умник всё еще не угомонился, даже после той трепки, которую я ему устроила… Что ж… Видимо пришла пора завершить начатое. 

Она посмотрела на мага. 

- Бладер на своей территории? 

- Да, моя госпожа. 

- Прекрасно. 

- Он там не один. У него гость. 

- ЧТО!?! 

- Да, госпожа. У него кто-то в гостях, но там стоят такие заслоны, что я не могу пробиться, чтобы взглянуть получше. 

- Откуда ты знаешь, что у него кто-то есть, корм? 

- Ну…Место смерти Мараина были скрыты Пеленой Безумия, моя госпожа, но я уверен, что в момент смерти Мараина там присутствовали двое. 

- Это невозможно! Никто и никогда не предложит Бладеру даже временный союз. Даже чтобы уничтожить заклятого врага. А уж тем более никто не оставит после этого Бладера в живых. 

- Ну – маг позволил себе легкую улыбку – кто-то это сделал. У Бладера гость, моя госпожа, и в этом нет никаких сомнений. 

Чалдиан отпустила мага небрежным жестом руки, заодно подумав, что скоро надо будет накормить этим магом Халчала. Жаль, она не любила разбрасываться слугами, но этот стал слишком уж много себе позволять. 

- Значит, Бладер затевает новую Игру, - задумчиво произнесла она – да еще и не в одиночку. Я должна узнать с кем именно этот хитрец вошел в союз, и чего он добивается. А потом – остерегайся, Бладер, я иду… 

Она улыбнулась и стала выбирать для Халчала новую добычу. Сейчас ей как никогда требовались новые способности.

Изредка Дети Ночи устраивают приёмы для бывших союзников, или нейтрально настроенных к ним. Игра ведется и на этих приемах, правда на них никто и никогда не опускается до физической или магической атаки. Нет. Это время для тонкой, политической Игры, для создания новых союзов или обновления старых. Для плетения новых интриг и торговли информацией. Каждое слово здесь, зачастую, имеет даже не два и не три, а пять или десять смыслов. Это Игра умов, а не грубой силы. И даже невинная фраза о самочувствии может означать всё что угодно, вплоть до жесточайшего оскорбления. 

Здесь надо понимать, что и кому как можно сказать, а зачастую и просто промолчать, ибо молчание здесь может поведать куда больше чем вся остальная беседа за всю ночь. 

Бониард готовился к приему, и этим было сказано всё. Пугливый корм уже разделывался и клался на сохранение, исходя из предпочтений приглашенных, а для особых гурманов питающихся эмоциями и чувствами стояли магические уловители, которые не позволяли этим эфемерным субстанциям расходоваться впустую. Вообще Бониард был крайне бережливым и рачительным хозяином, и терпеть не мог расходовать ресурсы на ненужные вещи. Те, кто видели его еще до Становления, говорили между собой, что эта черта осталась у него еще с той поры, когда он был простым кормом. На это Бониард просто отмалчивался. Как и все Дети Ночи, он не помнил своей жизни до Становления. 

- Хозяин, ваши кости – отвлек его от раздумий подошедший слуга. 

- Положи их на стол. И подай щипцы и ложку, я что по твоему должен есть руками? 

- Простите, Хозяин, я не знаю. Я здесь новый. 

- Давно? 

- Первый цикл. Вы откушали вчера своего старого Зендика, после того, как он умер от остановки сердца. 

- Ладно, на первый раз прощаю. Столовый прибор лежит там, – указал Бониард – и хватит трястись. Я не ем своих слуг, по крайней мере, до тех пор, пока они не умрут своей смертью. Если они конечно достаточно расторопны, чтобы умереть совей смертью. Знаю я вас, остолопов… Нарассказываете друг другу сказок обо мне и трясетесь потом от страха, а мне приходится потом ваши бредни выслушивать и опровергать. 

Это была истинная правда. Бониард терпеть не мог убивать ради пищи. В конце концов, люди умирают и сами, и нет ничего такого в том, чтобы питаться с тех, кому уже это без разницы. А еда Бониарда требовала смерти как обязательного условия, поскольку он питался исключительно костным мозгом, который у живого взять было сложнее, да и слишком много шума люди начинали поднимать. 

Усевшись за стол Бониард быстро, но аккуратно надломил кость щипцами и принялся выгребать костный мозг на тарелку, несмотря на то, что ему хотелось взять кость в руки и вытрясти, высосать её содержимое. Слишком уж хорошо он запомнил отвращение на лице Рески, когда сделал так в последний раз. Тогда пришлось извиняться, и оправдываться, а это всегда дорогого стоит. 

- Что сейчас делают? – поинтересовался он у слуги. 

Слуга сглотнул, и ответил: 

- Вытаскивают печень и прочие внутренности из Алада, хозяин. 

- Из мертвого или живого? 

- Живого, хозяин. 

- Надеюсь, его это ужасало не меньше чем тебя. Наймер любит ужас погуще. Да и Ливерен предпочтет печень без цирроза…

- Хозяин, могу я попросить вас? 

- М-м-м? 

- Не говорите при мне об этих ужасах. 

Бониард усмехнулся. 

- Ты же портишь мне аппетит, называя имена тех, кого собираются готовить. А меня они, поверь, интересуют не больше чем тебя то, что с ними делают. Да и вообще, с чего вдруг я должен удовлетворять твою просьбу, когда ты всего первый цикл здесь работаешь. Вот поработаешь столько, сколько работал этот… Как его… Вчерашний ужин. Тогда и обращайся с просьбами. 

Слуга кивнул и отвернулся. 

Неожиданно, перед Бониардом заклубилось небольшое облако, и он моментально выдвинул магический щит. 

- Приветствую тебя, Бониард – раздался из облака голос Старшего. 

Бониард обреченно вздохнул, жестом отослал слугу и снял щит. Расходовать силы впустую ему претило, и, к тому же, он прекрасно понимал, что если Старший захотел бы его убить прямо сейчас – щит не помог бы. Уж это он знал наверняка, с тех пор как в период благоденствия его корма, когда он остался практически без пищи, предпринял вылазку вместе со своими слугами на территорию кладбищ Старшего. 

- Слушаю. 

- Невежливо было бы с твоей стороны забыть про своих соседей, и не пригласить их к себе. 

Бониард поморщился. Звать Старшего и Младшего ему не хотелось по целому ряду причин, одной из которых были их личные дрязги, но не меньшей причиной было и то, что как радушный хозяин он должен был предоставить им угощение, а извлекать душу он хотя и умел, но это бы окончательно опустошило его на ближайший месяц.