Крис Картер - Падший ангел

Он еще успел заметить зверское лицо солдата с выпученными глазами и толстыми щеками, и тут же страшный удар обрушился на голову агента ФБР.

Ударили, вероятно, прикладом.

Малдер вскрикнул. Заслониться у него просто не было времени.

Огненная взрывная боль вспыхнула в черепе.

Выпавший из рук фотоаппарат полетел на землю.

Окрестности Таунсендау

штат Висконсин

Район проведения операции «Сокол»

20:51

Полковник извлек из кассеты пленку и поднес ее к рефлектору под потолком, чтобы засветилась наверняка. В жестком голосе проскакивали даже нотки сочувствия. Непривычные и потому особенно настораживающие.

— Вы только что совершили самую серьезную ошибку в своей жизни, агент Малдер, — сказал он. — Вы вторглись туда, где сейчас командую только я. Я один, и никто, кроме меня!.. — Он спрятал пленку в карман и перешел к стулу, где сидел Малдер, удерживаемый ладонью охранника. Почти вплотную приблизил крупное безжалостное лицо со шрамом. — Мне всетаки кажется, вы чего-то не договариваете. Напрасно, Малдер. Я прослежу, чтобы вы как следует поплатились за то, что рискнули моими людьми.

Малдер потрогал гудящий затылок.

— С каких это пор простое фотографирование опасно для ваших людей?

— Объясняю, — раздельно сказал полковник Хендерсон. — Вы нарушили карантин, установленный непосредственно правительством США, вошли в запретную зону, где ведутся спасательные работы. Помешали плановому осуществлению таких работ. Это уже не шутки, Малдер. Это — федеральное преступление…

— Ах, карантин. Вот как, по-вашему, это называется!..

— Мы пытаемся обуздать экологическую катастрофу, Малдер. Эвакуируем жителей горока, обеззараживаем местность. Разумеется, необходимы чрезвычайные меры охраны. А вы что думали?

— Что думаю я?

— Да-да, именно вы, Малдер!..

— Я думаю, что привезено и роздано слишком много боевых патронов, чтобы просто защищать погубленную природу. И задействовано слишком много частей особого назначения…

— Вы и это уже разнюхали?

— Ваши люди, полковник, чересчур громко докладывают. Учтите на будущее. Впрочем, это, наверное, относится к любой армии мира…

Полковник Хендерсон наклонился вперед и поставил ногу на скрипнувшую перекладину стула.

— Запомните, Малдер. То, что здесь происходит, не касается никого. Ни лично вас, ни тех, кто послал вас сюда, ни вашего ФБР, которое чересчур любопытно, ни даже, собственно, правительства Соединенных Штатов. Это касается лишь меня и моих людей! — Он сдвинул брови. В холодных глазах было бешенство, которое не потушить. Малдер никогда не видел полковника так близко. — Я выполняю приказы, агент Малдер. И я выполняю их так, как считаю нужным. Так что предлагаю вам навсегда забыть то, что вы видели здесь, или, так будет вернее, то, что вам показалось.

— Значит, у меня были всего-навсего галлюцинации?

— Это ради вашего же блага, агент Малдер.

— С каких пор, полковник, вы стали заботиться о моем благе?

— С этой минуты, Малдер, именно с этой минуты. И учтите: это историческая минута в вашей жизни!

Он разогнулся и пошел к выходу из палатки. Малдер, не сдержавшись, крикнул ему вдогонку:

— Там, в лесу, настоящая ловушка для правды!.. Солдаты — вооруженные боевыми патронами!.. Подразделения «Альфа», «Дельта», «Омега»!.. Целая свора частей особого назначения. Мы с вами оба прекрасно знаем, что вы скрываете!..

Он попытался вскочить.

Полковник не обернулся.

Жесткая рука охранника усадила Малдера обратно.

— Вы за это ответите!..

Вошли еще двое охранников и молча встали рядом с пленником.

Военный изолятор

Окрестности Таунсенда, штат Висконсин

День первый

Вечер

Камера представляла собой четырехугольную клетку, обтянутую мелкой железной сеткой. В одном ее углу находилась койка, обшитая пластиком, а в другом — пластмассовый портативный умывальник. Более — ничего.

Электрическое освещение — вне стен клетки. Малдер опустился на новенькую, скрипнувшую, как кожа, поверхность. Голова от удара гудела, и боль толчками расходилась по всему телу. Жутко хотелось пить. И еще больше хотелось немедленно исчезнуть отсюда, чудом перенестись в Вашингтон, неожиданно появиться у того человека в плохо сидящем костюме и выложить ему на стол пленку с отснятым материалом.

Теперь это уже не получится.

Разве что именно чудом.

Фокс поморщился и еще раз осторожно потрогал затылок. Болело чуть глуше, но боль размывалась пятном на половину черепа — и перетекала вперед, если наклонить голову. Мерзко. Лучше всего было бы немного поспать.

Малдер протер слезящиеся глаза.

— Эй, вы кто? — тихонько окликнули его из соседней клетки. — Как вы сюда попали? Можно я тут с вами присяду?..

Длинноволосый, как хиппи, прикрытый плоской смешной синей кепочкой человек в круглых «битловских» очках смотрел из-за двойной решетчатой перегородки.

Вид у него был настороженный.

Впрочем, он тут же улыбнулся и присел — лицом к Малдеру. Пальцы цепко, как обезьяньи, ухватились за ячейки в сетке.

— Позвольте мне угадать. Вы — с этой военной группой, кажется, «Сокол», правильно? Малдер неопределенно пожал плечами. Незнакомец сразу же быстро и понимающе

закивал. Рыжие волосы патлами свешивались ниже плеч.

— Больше ничего говорить не нужно. Вы человек осторожный и не доверяете никому — очень мудрое правило. После того, что случилось с Кеннеди, я это прекрасно понимаю.

Он оглянулся, как будто их кто-то мог подслушивать. Впрочем, вполне возможно, именно так и было. Значит, не будем доставлять удовольствия полковнику Хендерсону.

Малдер привалился к перегородке.

— Спать хочется, — нейтрально сообщил он. Человек в синей кепке не обратил на эти слова никакого внимания.

— Позвольте представиться, меня зовут Макс Фениг. Я работаю в общественном Комитете по расследованию воздушных феноменов. Сокращенно — «NICAP», наверное, вы слышали о нашей организации? Время от времени мы устраиваем небольшие скандальчики в прессе. Летающие тарелки, контакт с зелеными человечками и все такое… — Он смущенно поправил кепочку, одновременно пытаясь убрать под нее свисавшие пряди. Кажется, он хотел выглядеть перед Малдером пореспектабельнее. — Очень приятно познакомиться с вами. Хотел бы я, чтобы мы с вами пожали друг другу руки — ну, как это бывало, вы знаете, в прежние времена — доброе рукопожатие, взгляд в глаза. Очень многое можно сказать о человеке по первому впечатлению; Простите, можно я задам вам один вопрос?

— Вопрос? — с сомнением повторил Малдер. Макс Фениг плотно прильнул к решетке. Проволока впечаталась в нос и щеки.