Дмитрий Громов - Путь проклятых

И направился к начавшему приходить в себя второму «урелу».

На этот раз я пил аккуратно, прокусив лишь две небольшие дырочки и не пролив ни капли крови. Впрочем, пил я уже через силу: это был третий «клиент» за сегодня! Ничего, зато, считай, с неделю смогу не выходить на охоту. Наемся впрок, как удав…

Когда я понял, что больше в меня уже не влезет, и оторвался от горла парня, тот все еще шевелился. Но оставлять его в живых было никак нельзя, так что я одним коротким движением свернул ему громко хрустнувшую шею.

Он дернулся и обмяк.

Проверяю содержимое его карманов. Деньги всем нужны, даже вампирам. На одни новые костюмы, взамен простреленных, знаете, сколько уходит?!.

К Ней я намеренно не оборачиваюсь – пусть глядит, как я мародерствую!

Теперь – замести следы. На пару маленьких ранок у человека со сломанной шеей никто, скорее всего, не обратит внимания. А вот с первым «клиентом» надо что-то делать. Пусть решат, что над его горлом бродячие собаки поработали, а умер он, к примеру, от…

Раздумывая над тем, от чего мог бы умереть первый «урел», я кое-как отер лицо (дома отмоюсь как следует) и наконец повернулся к Ней – чтобы, бросившись вперед, подхватить Ее в последний момент: до Нее наконец-то дошло, что все это – всерьез, и нервы у девушки не выдержали.

На какой улице Она живет, я уже знал (сама рассказала по дороге), так что я легко подхватил Ее на руки и понес в сторону дома – Ее дома – справедливо рассудив, что приключений на сегодня явно хватит, а привести Ее в чувство я успею и на пороге родных пенат.

Ну и картинка небось была со стороны – просто классическая: вампир с горящими глазами и окровавленными клыками несет на руках лишившуюся чувств девушку! Скажи кому, что это я Ее домой доставляю, чтоб не случилось еще чего – ну никто б ведь не поверил!

Очнулась Она сама, еще задолго до своего дома. Определил я это довольно просто: Она неожиданно обвила мою шею руками и плотнее прижалась ко мне. Потерявшие сознание обычно так себя не ведут!

– Извини меня. Я не думала, что это так… страшно. Я понимаю, ты ведь меня защищал, и ты не мог по-другому… Ты не обижайся, я тебе очень-очень благодарна! Ведь если бы не ты… А к этому я привыкну. Честно! Это я с непривычки…

– К чему это ты привыкать собралась? – я даже остановился, продолжая держать ее на руках, а Она тоже не спешила высвобождаться, обнимая меня, и это было настолько приятно…

– Как – к чему? Мы ведь с тобой не в последний раз видимся? Ты же не исчезнешь?

– Не исчезну, – с обреченным облегчением, чувствуя, как рушится моя «жизнь», кивнул я.

– Ну вот! – я почувствовал, что снова тону в этих радостных зеленых озерах. – Я привыкну видеть, как ты… ешь!

Я чуть не уронил Ее. Мы были уже совсем недалеко от Ее дома, и я аккуратно поставил девушку на землю. Нет, Ее непосредственность меня когда-нибудь доканает!

– Да, ты прав, – спохватилась она, – мне пора. Мы увидимся завтра?

– Возможно, – попытался уклониться я от прямого ответа.

– Нет, если тебе со мной неинтересно, ты скажи, я не обижусь…

Она, кажется, готова была расплакаться оттого, что вампир не хочет встречаться с Ней. Да тебе не плакать – радоваться надо, девочка! И молить Бога, чтобы мы никогда больше не увиделись…

– Конечно, увидимся, – я говорил совсем не то, но остановиться уже не мог. – Скажи мне свой телефон – я позвоню. Завтра. Как стемнеет. Да, кстати, как тебя зовут? А то мы даже не успели познакомиться!

Ее звали Эльвира. «Повелительница Тьмы!» – чуть не брякнул я, вспомнив название соответствующего фильма. Везет мне на экзотические имена! Сначала Генрих, теперь – Эльвира…

– А тебя как зовут?

– Влад.

– Влад Дракула-Цепеш? – ее глаза округлились.

Стокера начиталась. Или тоже фильмов насмотрелась.

– Да нет, – криво усмехнулся я. – Я не столь стар и крут.

– Ну ладно, – ей явно не хотелось расставаться, – до завтра. Ты позвонишь?

– Ну сказал же – позвоню!

– А завтра… завтра ты меня не укусишь?

Мне показалось, что эти слова Эльвира произнесла со скрытой надеждой – и мне это очень не понравилось.

– Нет, – пресек я ее надежды (если они и были) в самом зародыше. – Я на неделю вперед кровью накачался!

Пауза.

– Ой, у тебя в боку нож торчит!

– Правда?

Я легко выдернул засевшую во мне финку, о которой успел совершенно забыть. Неплохой ножик. Отер лезвие о траву и протянул ей.

– Дарю!

Испуганный взгляд, то и дело возвращающийся к месту, откуда я извлек нож.

– Не волнуйся. Я ведь уже умер, так что подобной игрушкой меня не убить. Бери. На память об этой ночи.

На этих словах мы и расстались.

Ну разумеется, я позвонил ей, и мы почти всю ночь гуляли по городу, и я больше не корчил из себя чудовище, чтобы оттолкнуть ее; я нес всякую чепуху, рассказывал ей байки из вампирской жизни – а она слушала меня с широко распахнутыми глазами, иногда ойкала, зажимала рот ладошкой, смеялась моим неуклюжим мрачным шуткам, а потом грустно вздыхала:

– Я понимаю, это должно быть страшно – жить так… Но ведь ты убиваешь всяких… нехороших – вроде тех, вчера?

– Стараюсь, – буркнул я. Ну вот, та же сказка, что и я придумал для себя когда-то! Только она, в отличие от меня, в эту сказку еще и верит! – Но иногда попадаются и нормальные люди. Ты знаешь, как я потом себя чувствую?!

– Бедный… – она потянулась ко мне, провела ладонью по моей щеке.

– Ты лучше бы их пожалела! – отстранился я. – Тех, которых мне приходится убивать! Представь, что на их месте окажется… твоя мать, отец, брат! Представила?

– Представила, – серьезно кивнула она, и некоторое время мы шли молча. Неужели наконец дошло?!

– Но ты ведь не можешь по-другому?

Рано обрадовался!

– Не могу. Знаешь, когда мне совсем хреново, я стараюсь убедить себя, что правы буддисты. Что смерть – это и не смерть вовсе, а лишь переход в новое тело. Человек переходит в другую инкарнацию и живет дальше – как одежду сменил. Тогда получается, что я никого не убиваю, а просто дарю им новое рождение.

– А это… правда?

– Не знаю. Но очень хотелось бы в это верить. Так было бы легче мне. Да и им – тоже. Только это все теория, а на практике… сама видела.

– Я понимаю… (Ни черта ты еще не понимаешь!) Только это все равно здорово!

Я потрясенно остановился.

– Что – здорово? Быть мертвым, спать в гробу, бояться солнечного света и по ночам охотиться на людей?

– Нет… хотя и это… но ведь это совсем другая жизнь!

– Ага, вернее – смерть!

– Нет, жизнь! Ты ведь ходишь, разговариваешь, шутишь, куришь вон даже! И руки у тебя теплые! Не веришь?