Дин Кунц - Видение

— Это абсурд, — сказал Макс. — Мэри, я не дам тебе оружие.

— Тогда я поеду без него.

Он посмотрел на нее сверху вниз:

— Ты никуда не поедешь.

Она встала и глянула ему прямо в лицо. Она встретилась с ним взглядом, пытаясь внушить ему мысль о серьезности своих намерений. Она говорила с такой спокойной напряженностью, что по спине Лоу поползли мурашки.

— Я поднимаюсь против чего-то, столь страшного и такого дьявольского, что только могу предположить его размеры, как маленький ребенок, который наступает на ногу слона. Макс, эти прошедшие несколько дней были для меня настоящим адом.

— Я знаю. И...

— Ты не можешь знать. Этого не может знать никто.

— Если ты...

— Не прерывай меня, — продолжала она. — Я хочу, чтобы ты понял. Чтобы ты только послушал меня. Макс, я боюсь засыпать, я боюсь просыпаться по утрам. Я боюсь открывать любую дверь, боюсь оборачиваться назад. Я боюсь темноты. Я боюсь того, что может случиться, и того, что не случится. Черт возьми, я боюсь одна идти в туалет! Я больше не могу так жить. Я отказываюсь так жить. Что-то в этом деле есть такое, что отличает его от всех предыдущих. Что-то, что разъедает меня изнутри, как кислота, пожирает меня заживо. Этот случай затронул мою жизнь, как никакой другой, над которым я работала, но я не знаю, почему. Макс, я ощущаю, я чувствую, я знаю, что, если я не буду преследовать этого человека каждой унцией моей энергии, которая есть у меня, и всеми способами, на какие только я способна, преследовать меня будет он!

Указатель спиритической доски качнулся, но только Лоу заметил это. Он указал на слово «Да», будто бы соглашаясь с предсказанием Мэри.

— Если я не возьму инициативу в свои руки, — сказала она, — я потеряю то небольшое преимущество, которое имею. Я не могу уйти в сторону. Если я обращусь в бегство, я не уйду далеко. Я просто умру.

— Но, если ты начнешь преследовать этого человека, — возразил ей Макс, — если ты настаиваешь на том, чтобы ехать в порт и подняться на эту башню сегодня вечером, ты умрешь гораздо раньше.

— Может быть, — ответила она. — Но если я сделаю это, по крайней мере я возьму ответственность за мою жизнь и мою смерть в свои руки. Всю свою жизнь я всего боялась и всегда предоставляла кому-то другому быть моим телохранителем. Больше — нет. Потому что сейчас никто другой не сможет помочь мне. Ответ — внутри меня, и, если я не найду его как можно раньше, мне — конец. Прошло время, когда я пыталась спрятаться за сильным мужчиной. Я должна использовать этот шанс. Когда я рискую чем-то и проваливаюсь, я должна отвечать за последствия, как и все другие. Но если я размякаю от удара, то мои успехи в жизни ничего не стоят. Я решила, что никто — ни Алан, ни ты, Макс, ни особенно та моя половина, которая все еще живет своей зависимостью от той шестилетней девочки, — никто не сможет помешать мне жить полной жизнью.

Минуту они все стояли молча.

Дедушкины часы пробили четверть часа.

— Через сорок пять минут он застрелит королеву парада, — сказал Лоу.

— Ну, Макс? — спросила Мэри.

В конце концов он кивнул.

— Поехали.

Кровь. Кровь засохла у нее в волосах. Кровь запачкала ее порезанные груди. Кровь на руках, на ладонях, на бедрах, на ногах. Кровь на стуле и на диване. Кровь на занавесках, на стенах. Маленькие кровавые отпечатки кошачьих лап на светлом ковре.

Пытаясь взять себя в руки, офицер Руди Холтсман осторожно обошел изуродованное тело Эрики Ларссон, вышел на кухню и включил свет. Сняв трубку висевшего на стене телефона, он позвонил в управление.

Когда ночная дежурная Уэнди Ньюхарт ответила, Холтсман сказал:

— Я звоню из дома Ларссон.

Его голос хрипел и прерывался. Прочистив горло, он продолжил:

— Когда я вошел, везде, кроме кухни, горел свет. На звонок никто не ответил, но дверь была распахнута. Она мертва.

— О Боже! Я не смогу сказать это ее отцу. Это без вопроса. Это должен сделать кто-то другой.

— Лучше всего направить сюда Чарли с другой патрульной машиной, — сказал Холтсман. — Вызови судебного медэксперта и, конечно, Патмора. И скажи Чарли, чтобы он поторопился — мне не хочется оставаться здесь одному.

— А когда она была убита? — спросила Уэнди Ньюхарт.

— Откуда я знаю? Это должен знать медэксперт!

— Я имею в виду, это произошло только что? Сразу перед тем, как ты приехал? В течение получаса?

— А в чем дело? — спросил Холтсман.

— Руди, ответь мне! Это произошло только что?

— Да нет. Кровь уже почти везде свернулась и высохла. Я не могу назвать тебе точное время смерти, не уверен, что она наступила много часов назад.

— Спасибо Всевышнему за призрак надежды, — сказала она.

— Что???

Она повесила трубку.

Холтсман сделал то же самое и, обернувшись, увидел в дверях черную кошку на расстоянии пяти футов от него. Ее симпатичная белая манишка была красно-коричневого цвета. Холтсман сделал шаг вперед, попытался схватить кошку, но промахнулся.

Она взвизгнула и убежала.

Они приехали в порт в пять минут восьмого.

Макс припарковал «мерседес» в углу стоянки для машин, которая в сезон обслуживала ресторан под названием «Итальянская вилла» И заведение Кимбалла. В этот вечер та половина стоянки, которая принадлежала ресторану, была заполнена почти до предела, в то время как другая половина была практически пуста.

Все трое вышли из машины.

Лоу передернул плечами от холода. Как только ураганный ветер повернул с Тихого океана в сторону суши, температура воздуха быстро упала с семидесяти градусов в час дня до сорока четырех градусов по Фаренгейту. Усилился ветер, он с воем дул со стороны порта, что делало ночь еще более холодной, чем она была на самом деле.

Лоу бросил:

— Я все еще считаю, что мне следует идти вместе с Максом, а ты должна остаться здесь в безопасности.

— Для меня везде небезопасно, — ответила Мэри.

— Во всяком случае, если ты останешься здесь, в машине...

Нетерпеливо взмахнув рукой, она перебила его:

— У нас два вида оружия, которое мы можем использовать против того, кого преследуем: первое — это виртуозное владение Макса огнестрельным оружием, а второе — мой психический дар. Нам нельзя расставаться — мы должны быть вместе.

Морской ветер взметнул ее волосы и заставил их колыхаться.

Макс положил руку на плечо Лоу.

— Я так же, как и ты, не хочу вовлекать ее в гущу событий. Но, возможно, она права. Вполне вероятно, что здесь она не будет в большей безопасности, чем там. Кроме того, ни один из нас не заставит ее изменить свое решение.

— Боюсь, от меня в таком случае не будет никакой пользы, — заметил Лоу.