Ольга Воликова - Городские легенды

– Посидеть с тобой?

– Нет, не надо. Спи. Тебе завтра вставать рано. Спи.

Заварив чай, Вика садится на табурет и осторожно делает первый глоток обжигающего напитка. Так лучше.

Мимолетом взглянув в чашку, Вика видит свое отражение, не совсем точное, но все же… Молода, красива. Везет только, как утопленнику. Сначала ушла из дома, потом Володя, тот, из-за которого она покинула родителей, в свою очередь бросил ее. Сюжет затерт до дыр, правда? А после этого, Вика, ты умудрилась поменять свои сексуальные пристрастия. Позавчера Нина предложила подруге уехать в Нидерланды и свободно жить там. Вика так и не смогла ответить. Нет, Нина замечательная, чуткая девушка, и, что ни говори, Вика ее любит. Но, черт возьми, сколько перемен! А теперь еще и этот сон, будь он неладен.

Вика снова смотрит в опустевшую наполовину чашку и вздрагивает. Вместо ее отражения, остывший чай отображает знакомую уже койку и привязанное к ней тело.

– Прошу тебя… – шипит возле уха Виктории.

Девушка вскакивает, и с ужасом смотрит на кровать с больным, которая каким-то образом появилась на кухне. Боже мой, на кухне ли? Снова голые стены, никаких окон или дверей. И этот больной. Как Вика ни старается, она не может понять – мужчина это или женщина, и лица не рассмотреть. Словно нарисованное карандашом лицо небрежно вытерли ластиком.

– Любуешься, милая? – твердый уверенный голос звучит за спиной. Резко развернувшись в сторону этого голоса, Вика видит невысокого седого мужчину. В белом халате, он стоит совсем рядом и ухмыляется, – извини, что заставил ждать.

– Откуда Вы? Здесь же и дверей то нет, – девушка делает шаг назад. "Только бы проснуться", – стучит в голове.

– Могу я тебя спросить о том же? – с издевкой в голосе говорит мужчина. – Интересуешься? – он кивает на кровать.

– Кто вы? Кто он… она… неважно! Кто вы оба?!! Что все это значит?!! – Вика уже кричит. Она ничего не понимает, никогда до этого ей не снились настолько реальные сны.

– Ну, меня можешь звать... ну, Доктором, например, – хихикает он. – И не надо так шуметь. При больном, – язвительно добавляет доктор. – А это, – он снова кивает на кровать, – так, ничего особенного. Это жизнь.

– Чья жизнь? – Вика чувствует, как ее душа плавно уходит в пятки, а голые ступни обжигает, наконец, холодом от каменного пола, который она до этого не ощущала.

– А это уж тебе решать, милая, – Доктор становится серьезным, в глазах его сверкает недобрая искра. – Конечно, считается, что жизнь твоя, но кто знает…

– Это почему же мне? Зачем я здесь? Я же просто…

– Прошу тебя!!! – воет больной, и Вика, не удержавшись, падает на пол, и судорожно пытается отползти в угол, закрывая лицо руками. "Что же это? Почему я не просыпаюсь?"

– Ну что ты? Зачем так пугаться? – Доктор подходит к девушке, протягивает руку. Вика еще сильнее вжимается в угол. Тогда он наклоняется и, неожиданно легко, ставит ее на ноги. – Подойди, – зовет он Вику, – Посмотри внимательно.

Девушка подчиняется. Она приближается к кровати и с ужасом смотрит на распростертое тело. Ничего в нем не изменилось. Бледная кожа, необычайная худоба. Только лицо, точнее, лица. Теперь больной имеет десятки лиц. Одно сменяет другое, и так без конца:

Отец, мать, Нина, Володя. Незнакомые и кого-то напоминающие лица мужчин, женщин, детей, стариков.

– Ну как, что видишь? – приводит ее в себя бодрый голос Доктора.

– Кое-что вижу, – шепчет Вика.

– Ну что, будем лечить или как?

– Или как, – на этот раз желание проснуться осознано. И Вика вдруг подскакивает на табурете, разливая по полу недопитый чай. Судя по часам, прошло совсем мало времени. Ночь еще полноправная хозяйка на этой части Земли. Вика вновь опускается на табурет, и сидит, покачиваясь и глядя в одну точку.

Вика! Родная моя, тебе дали выбор. За какие заслуги, не могу сказать, но выбор дали именно тебе. И что ты сделаешь со своей больной жизнью?

– Нет, мне надо подумать, – вслух говорит Вика. Она встает с табурета, подходит к аптечке и достает оттуда пузырек. Сильное снотворное, иногда помогает, а Вика сейчас нуждается в помощи, как никогда. Что еще? Нож на столе. Тоже пригодиться.

Вика глотает две таблетки снотворного и запивает их водой из-под крана.

Некоторое время стоит перед кроватью, в которой тихо посапывает Нина. Смотрит на ее милое спокойное лицо. Затем, спрятав нож под рукавом, тоже укладывается в постель. Нина улыбается во сне и обнимает свою засыпающую "Заю".

"Мне надо немного подумать".

– …а потом, она рассказала мне об аварии. Она так плакала, милая! – никому неслышный шепот ударяется о камень, и осколки его уносятся с холодным осенним ветром в неведомые края. – Она хотела погибнуть вместо них, милая! Какой человек может желать себе смерти???

Мало кто разделяет горе с чужими людьми. Каждому на кладбище и своего достаточно.

Екатерина кладет цветы под могильной плитой. Пусть хоть до вечера полежат, порадуют доченьку. Все равно ведь унесут, сволочи. Что б вы подавились все там, где будете их перепродавать. Женщина стискивает зубы, но через мгновение не удержавшись, плачет. От бессильной злобы, от беспомощности, от тоски.

– Машенька, не осуждай меня. Я же лечила тебя, у тебя ведь только горлышко болело. Ты только покашливала! Какая я после этого мать?!!!

– Простите, – спокойный, виноватый голос заставляет ее обернуться. Хорошо одетый мужчина стоит неподалеку и смущенно смотрит на Екатерину.

– Что? – Катя еще не пришла в себя, и отрешенно глядит на незнакомца.

– Я увидел, как Вам плохо… Позвольте проводить Вас домой.

Женщина вздыхает. Может и хорошо, что этот мужик заговорил с ней. Хоть как-то отвлек от тяжких мыслей. Но идти с ним куда-то, нет уж, увольте.

– Нет, нет. Не беспокойтесь, со мной все в поряд… – но, видимо, в порядке далеко не все. Ноги у Кати подкашиваются, она теряет равновесие и падает, но ее подхватывают сильные руки незнакомца, который, непонятно как, успевает к ней подбежать.

– Еще раз прошу прощения, – его голос звучит теперь намного увереннее, – но отказа Вашего я не приму. Обопритесь на мою руку.

Они выходят за пределы кладбища. У ворот стоит "джип", к нему мужчина и ведет Катю. А у нее даже нет сил сопротивляться. Она чувствует лишь тепло, в котором нуждается сейчас больше всего.

Они садятся в "джип".

– Вы курите? – незнакомец протягивает пачку сигарет. Катерина кивает:

– Спасибо.

– Показывайте, куда ехать.

– Вы знаете, давайте я как-нибудь сама…

– Так, а давайте не спорить, – голос его звенит металлом, и Катя покоряется: