Артем Тихомиров - Ожог

Хорошо сказано, но его совесть тоже нечиста. Кое-какие детали своей собственной истории он утаил, не считая, что они достойны внимания, или же из-за тайного стыда. Да и сейчас Максим не может быть уверен, что его предположение насчет Дины верно…

Ладно, пора кончать с параноидальными идеями и посмотреть на вещи здраво.

Насколько возможно.

Максим раздавил окурок и решил заняться тетрадью и записями Кочнева.

Тетрадных листов, в которых Кочнев писал свои заметки, было девять, неаккуратно вырванных откуда-то, смятых по краям. Не всегда можно было разобрать слова, настолько мелким и убористым оказался почерк.

Первая запись относилась к 21 августа — прошло три дня после того, как тетрадь попала Кочневу в руки. Своеобразная точка отсчета.

Дмитрий никогда раньше не вел дневников, Максим знал, что раньше он относился к этой идее скептически. К такому шагу его подвигли плохие сны — иного объяснения писатель не видел.

Снегов начал читать. Чтобы не сидеть в тишине и придумывать себе невесть что, Максим включил музыкальный центр. На компакт-диске была инструментальная эстрадная музыка — лучшее средство создать звуковой фон и разогнать неприятную тишину в квартире.

…Всю ночь снилась разная дрянь, удивительная дрянь, никто не поверит, если услышит! Вроде бы я сразу заснул, как лег, но было чувство, словно валялся в кровати перед этим часа три…

Так, версия о снах подтверждается. Кочнев поражен и напуган — это видно по интонации.

Потом чувствую, что сплю, глаза закрыты. Тут же другое приходит — боюсь открыть глаза и все тут, боюсь до того, что мочевой пузырь готов лопнуть.

Это уж вообще, господа, сумасшествие! Свихнулся, сбрендил, чердак сорвало! С чего бы?

Видимо, Дмитрий возвращался к записям в течении какого-то времени несколько раз. Следующий кусок начинался через пустую строку.

Вспомнил: мне снилось, что кто-то рядом с кроватью стоит. А я и не мог открыть глаза, потому что ясно его чувствовал. Что это? И не могу точно сказать — спал или нет. ВСЕ-ТАКИ спал или нет?..

Ну и чувство ужаса! В принципе, я даже не знал, что такое может испытывать взрослый человек! Не могу описать… Я все-таки открыл глаза и точно уже не спал. В комнате никого, но появился какой-то странный запах.

Нет, не запах. Ореол чьего-то присутствия. Случается это, когда человек находится рядом какое-то время, а потом уходит и оставляет невидимую, но ощутимую частичку себя… Кто у меня тут был?

Я проверил все замки на входной двери. Глупость, конечно, но мало ли — кто-то мог открыть ее и спокойно прогуливаться, пока я дрых. Замок плевый на железной двери, а на деревянной и вовсе.

Конечно, ничего нет… Не знаю, для чего я пишу все эти откровения. Для кого? Потом все равно изорву и выброшу. Ну, проще говоря, никого постороннего у меня дома ночью не было.

Значит, мне все приглючилось. Не знаю уж, может быть, на почве недавнего запоя.

Мораль такова: надо что-то с этим делать, бросать, завязывать к чертовой матери.

Или к психиатру сходить!

22 августа. Максим проглядел следующий листок.

Короче, все повторилось, как в прошлую ночь. То же самое, один в один.

Надо, видимо, забаррикадировать дверь изнутри, посмотреть, может, чего изменится. Устал, не выспался, глаза слипаются… Кто-то бродит у меня по квартире…

Следующий отрывок, вероятно, был написан вечером.

Директор как с цепи сорвался — сегодня повесил на меня всех собак.

Будто, кроме меня никто в театре не бухает, включая него самого, да у него на физии все написано крупными буквами. Совсем оборзел, мужик. Так и хотелось морду ему расквасить — и с удовольствием бы так и сделал… Чуть он мне в лицо не плюнул. Народ был рядом, значит, он просто постеснялся. Все стояли и смотрели молча. Пинайте Кочнева! Что еще делать? Кого-то же надо, правильно? Всю жизнь я козел отпущения!..

Тетрадь сегодня читал. Странное впечатление. Писал человек своей рукой, а теперь его нету. Но не в этом дело даже. Кажется, страницы живут, пульсируют… И чувство, будто чужое письмо читаешь. Так нельзя делать!

Чувство — ну, неловкость прежде всего испытываешь, а потом стыд вперемешку с каким-то страхом. Вот заглянул, например, случайно в ванную, где женщина моется. Ну, примерно то же самое. Как прикажете реагировать на сентенции по поводу болезненных месячных? А ведь когда девчонка это писала, она не думала, что какой-нибудь обормот вроде меня сунет нос в ее личную жизнь…

Представляю, какую истерику она бы закатила…

Максим оторвал взгляд от строчек и посмотрел на задернутые шторы.

Последняя фраза подбросила ему интересную идею.

Дневник попал к чужим людям. Этого бы никогда не случилось, останься хозяйка тетради в живых. Логично? Более чем. Может статься, что именно это обстоятельство вызвало призрак к жизни и толкнуло его на путь мщения.

Привидение хочет, чтобы эти записи исчезли раз и навсегда. Чем не версия?

Максим устроился поудобней, чтобы читать дальше. Что-то больно просто, однако над этим стоит подумать.

Дальше запись 24 августа. Снегов читал только выборочные отрывки, которые казались ему наиболее значимыми в свете сегодняшней ситуации.

Да, похоже, все ополчились против меня. Чую, пахнет бурей. Ничего не могу понять. Может, сглазили?

Порывался позвонить Алле. Передумал. Не могу — стыдно. Ходил к знакомым занимать деньги, ни черта нет, сижу на мели. У Валерии уже просить не в состоянии, не помню, сколько я ей вообще должен… Грузчиком пойти, что ли?..

Максим прочел эти строчки еще раз. Что же этот сукин сын не пришел к нему раньше? Дотянул до последнего, когда уже выглядел так, что краше в гроб кладут.

Если бы хоть тремя днями раньше явился, они бы, глядишь, придумали способ разгрести эту кучу дерьма.

Неужели Кочнев думал, что Снегов последний, к кому стоит обращаться за помощью? Хорошенькое дельце. Или это от того, что Дмитрий не хотел его беспокоить, то ли, что разуверился в их отношениях. Видимо, Педагогический порядком позабылся.

Время идет, вот что. В этом вся проблема, подумал Максим, ощущая на своих плечах ни с чем не сравнимое давление. Его нельзя ни с чем спутать — так давят годы.

Болит голова, в глазах резь какая-то. Похоже на мигрень. Перед глазами прыгают цветные пятна. Головокружение еще привязалось. Думал, что в трамвае грохнусь в проходе. Кошмар!.. Что со мной?

Пьесу сегодня писал. Трудно идет, не могу придумать стержневую тему, то, на чем все держится. А значит, конфликта нет. А какая пьеса без конфликта?

Оказывается, дневник не такая плохая идея. Как с психологом говоришь