Виталий Вавикин - Две жизни для одной мечты

Дуган открыл свою машину, сел за руль и включил зажигание. Менее двух дней ему потребовалось, чтобы добраться до родного города, сделав по дороге всего одну остановку на границе штатов Иллинойс и Айова.

Управляющий мотеля «Баджет» смерил его внимательным взглядом и долго объяснял, как быстрее добраться до ближайшего казино и какое из них лучше посетить. Дуган молча выслушал его, заплатил за день вперед, взял ключи, закрылся в своем крохотном номере. Виски, купленное по дороге, было отвратительным на вкус и пахло мазутом. Одежда запылилась и пахла потом. Горячей воды в душе не было, но Дуган все-таки заставил себя помыться, так же, как заставил себя после выпить пару стаканов отвратительного виски. Прежними остались лишь сигареты, но и они скоро должны были закончиться. Дуган выкурил одну из них, лег на кровать и, закрыв глаза, попытался заснуть. Ему снилась Миссури, снились казино родного города, снилась библиотека, где он работал, баптистская церковь, мимо которой он так часто проезжал, начальная школа имени Вашингтона, снилась улица, где стоял дом Микелы Хостингс…

– Все, кроме твоего собственного дома, – услышал Дуган знакомый голос Мэдхен Уорд. – Скажи мне, чего ты боишься больше: кладбища, которое всегда было видно из окон твоей комнаты, или же воспоминаний, которые всегда смотрели на тебя из окон твоего дома?

– Я уже не боюсь.

– Правда?

Мир изменился, сдвинулся. Они стояли возле озера Хипл. Была ночь. Ночь сделки. И молодой Дуган был пьян. Он стоял на перекрестке и ждал спасения. Ветра не было. Поверхность озера казалась многовековым нерушимым монолитом.

– Хочешь поговорить с ним? – предложила Мэдхен Уорд.

– Почему я?

– Потому что ему нужно сейчас с кем-то поговорить.

– Боюсь, мне нечего ему сказать.

– Тогда мы можем оставить его в одиночестве. В эту ночь. На этом перекрестке.

– Или к нему можешь подойти ты.

– Ты правда этого хочешь?

– Почему бы и нет? Всем в этом мире нужен маяк, к которому можно плыть, когда вокруг ничего нет, кроме темноты и отчаяния.

Дуган обернулся и посмотрел на картину старика Пирса. Мэдхен Уорд смотрела на него, ожидая, когда в нее вдохнут жизнь, позволят сойти с холста и отправят в прошлое… или же в настоящее…

– И сделай одолжение, прибавь себе немного роста, – сказал Дуган. – А то в жизни ты едва достаешь мне до локтя, – последнее он произнес уже вслух, проснувшись.

Утро только начиналось, и в комнате было темно. Он отыскал сигареты, закурил. Полумрак успокаивал. Мысли в голове текли ровно, неспешно, словно воды Миссури. Дуган оделся, вышел на улицу. Управляющий спал и не заметил его. В лучах рассвета здание мотеля выглядело еще более убогим, чем днем. Дуган забрал со стоянки свою машину. Заросли скрывали дома за мотелем, и можно было представить за ними все что угодно: бесконечный пустырь, руины, оставшиеся от пожарищ, современный мегаполис, кладбище…

«Ну, хотя бы рядом нет железной дороги», – подумал Дуган, покидая город, штат.

Шоссе вывело к мосту через Миссури. Река, рядом с которой он вырос, приветствовала его снизу тысячью солнечных бликов, впрочем, как и всех других водителей, проезжавших через этот мост.

Затем был округ Хьюз и дорога к родному городу, еще один мост через Миссури, Сиу-авеню, пара знакомых казино, компания по продаже автомобилей, банк, Велс-авеню и баптистская церковь, которую и не заметишь, проезжая мимо, если не знать, куда смотреть, жилые районы, Гарфилд-авеню, казино «Золотой остров», парикмахерский салон, поворот на Ирвинг-авеню и дом детства, купленный и отстроенный заново после пожара совершенно чужими людьми.

Дуган общался с ними около получаса, узнав ровно столько, сколько хотел узнать, затем отправился на кладбище.

Ближе к центру, среди разросшихся деревьев, он нашел могилу своего отца, прочитал надгробную надпись, выкурил пару сигарет, стараясь не обращать внимания на сгущающиеся сумерки, допил оставшееся виски с запахом мазута и отправился к озеру Хипл. Если бы не новая машина, то в какой-то момент Дуган поверил бы, что все повторяется и он вернулся на десять лет назад – таким знакомым и привычным здесь все было.

Прогремел товарный поезд, заставив Дугана ждать на переезде. Его звук еще долго отдавался где-то вдали. Дуган выждал пару минут, включил передачу. Машина лениво переползла через рельсы. Колеса подняли пыль. На мгновение Дугану показалось, что он ничего не найдет здесь, что это вообще другое место, а он просто окончательно сошел с ума или же снова спит… Но нет, прямо впереди было озеро Хипл, отражавшее на своей водной глади ночное небо, прямо под колесами был старый перекресток.

Дуган вышел из машины. Все казалось до боли знакомым, даже воздух. Достав из багажника купленную еще в предыдущем штате лопату, он неспешно начал копать. Память усмехнулась пару раз, но на третий указала точное место. Он отряхнул с пакета грязь, убрал его в карман. Где-то на небе упала звезда, хотя это могло ему и показаться. Подул несильный ветер, заставив поверхность озера вздрогнуть. По воде пробежала слабая рябь, искажая отражавшийся рисунок звездного неба. Дуган дождался, когда поверхность озера успокоится, вернулся в машину.

По железной дороге снова прошел состав, заставив его ждать, чтобы выбраться на шоссе. Озеро Хипл осталось позади – там, где оно было, есть и где оно будет, несмотря ни на что. Дуган не спешил, ехал медленно, боясь, что пропустит поворот на Ван-Бюрен-авеню, боясь, что забудет его, забудет, где была бакалейная лавка, где был дом художника Пирса… Но он не забыл. Он словно жил здесь всю свою жизнь. Да так, черт возьми, оно и было! И эти десять лет в Филадельфии – они не значат ровным счетом ничего. Он всегда был в этом городе. Был своими мыслями, своими чувствами. Оставалось лишь дождаться момента, когда можно будет вернуться. Когда любовь сможет стать полноценной, не разбавленной детскими страхами и ненавистью. Когда можно будет принять себя всего, всю свою жизнь. Принять и простить.

Теперь он чувствовал, что прощение получено, по крайней мере, надеялся на это.

Дуган вышел из машины, закурил. Свет в доме Микелы горел, но он не знал, кто встретит его на пороге. Единственное, в чем он был уверен, – она по-прежнему живет здесь, а это главное. Потому что он должен кое-что сделать для нее. Что-то глупое, но оттого не менее важное.

Дуган поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Микела открыла с задержкой в пару минут. От нее пахло пивом, сигаретами и художественной краской. Она окинула незваного гостя внимательным взглядом, нахмурилась.

– Вот, – Дуган протянул ей пакет. – Я должен был отдать его еще десять лет назад. Это прядь волос, которую я закопал тогда на перекрестке. Не знаю, актуально это сейчас или нет, но… Я хотел это сделать тогда. Хотел сказать, что все это просто чушь. Все это у нас в голове.