Дуглас Престон - Реликт
Лейтенант повернулся и стал искать взглядом Пендергаста. На инструктаж южанин не пришел. И вообще после утренней встречи с начальником охраны д’Агоста его больше не видел.
Из рации донесся треск.
— Алло, лейтенант? Говорит Хенли. Я тут перед чучелами слонов, но никак не могу найти Морской зал. Вы как будто говорили...
Д’Агоста велел ему помолчать и стал наблюдать, как осветители опробуют самый, очевидно, большой набор “юпитеров” после съемок фильма “Унесенные ветром”.
— Алло, Хенли? Видишь большую дверь с бивнями? Отлично, пройди в нее и два раза поверни направо. Когда будешь на месте, сообщи. Твой напарник — Уилсон.
— Уилсон? Сэр, вы же знаете, я не люблю работать в паре с женщинами...
— Хенли! Это еще не все.
— А что еще?
— Она будет с ружьем двенадцатого калибра.
— Постойте, лейтенант, вы...
Д’Агоста выключил рацию.
Позади него раздался громкий скрежет, и в северной стороне Ротонды с потолка начала опускаться толстая стальная дверь. Принялись блокировать периметр. В полутьме возле двери маячили два агента ФБР, просторные пиджаки их не скрывали короткоствольных дробовиков. Д’Агоста презрительно фыркнул.
Когда стальная плита опустилась, по залу раскатился оглушительный грохот. Не успели замереть его отзвуки, как с таким же грохотом опустилась южная дверь. Поднятой должна была остаться только восточная. Черт возьми, подумал д’Агоста, не хотелось бы увидеть здесь пожар.
В дальней стороне зала послышался знакомый лающий голос. Лейтенант обернулся и увидел Коффи, тычущего пальцем во все стороны суетящимся вокруг людям.
Коффи заметил его.
— Эй, д’Агоста! — крикнул он и поманил лейтенанта к себе.
Тот и ухом не повел. Тогда Коффи с важным видом подошел к нему, лицо агента блестело от пота. На толстом ремне болтались снаряжение и оружие, о которых д’Агоста только слышал.
— Оглох, д’Агоста? Вызови пару своих людей, пусть встанут у этой двери. Никого не впускать и не выпускать.
Черт побери, подумал д’Агоста. В Большой ротонде бездельничают по крайней мере пятеро фэбээровцев.
— Коффи, мои люди уже расставлены по местам. Задействуй одного из вон тех своих Рэмбо. Послушай, ты рассредоточиваешь большую их часть по внешней границе периметра. Полицейским нужно стоять внутри для охраны гостей, кроме того, им придется заняться регулировкой движения снаружи. Остальная часть музея будет почти пустой. Мне это не нравится.
Коффи подтянул ремень и злобно сверкнул на него глазами.
— Знаешь, мне плевать, что тебе нравится, а что нет. Делай, как сказано. И держи один канал связи для меня свободным.
С этими словами он широким шагом удалился.
Д’Агоста в очередной раз выругался. Глянул на свои часы. Ровно шесть.
41
Надпись на экране компьютера исчезла, затем возникла новая:
ЗАВЕРШЕНО: ДАННЫЕ ОТПЕЧАТАТЬ, ВЫВЕСТИ ДЛЯ ПРОСМОТРА ИЛИ ТО И ДРУГОЕ?
Марго выбрала последнее. Когда по экрану поплыли строки, Фрок подъехал вплотную к столу и подался вперед так близко к монитору, что его отрывистое дыхание затуманивало стекло.
Вид: Неизвестен Род: Неизвестен. Семейство: 12% совпадений с Pongidae; 16% с Hominidae
Отряд: Возможно, primata; 66% общих маркерных генов отсутствует; большое допустимое отклонение
Класс: 25% совпадений с Mammalia; 5% с Reptilia
Тип: Chordata Царство: Animalia Морфологические признаки:
Чрезвычайно сильный Объем мозга: 900 — 1250 куб. см.
Четвероногий, чрезвычайный задне-передний диморфизм
Потенциально высокий половой диморфизм
Вес взрослой мужской особи: 240 — 260 кг
Вес взрослой женской особи: 160 кг
Агрессивность: чрезвычайная
Период беременности: от семи до девяти месяцев
Эструальный цикл у женской особи: увеличенный
Локомоторная скорость: 60 — 70 км/ч
Эпидермальный покров: спереди шкура, сзади костная чешуя
Ночной
Фрок, водя по экрану пальцем, просматривал перечень.
— Рептилия! — произнес он. — Вот опять появляются гены геккона! Кажется, у этого существа комбинируются гены рептилий и приматов. И сзади у него чешуя. Тоже, видимо, от геккона.
Чем дальше, тем непонятнее становились эти признаки для Марго.
Сильное увеличение и слияние пястных костей задней конечности. Возможно атавистическое слияние на передней конечности третьего и четвертого пальцев
Слияние проксимальных и средних фаланг передней конечности
Возможно 90% (?) отрицательное вращение седалищной кости
Чрезвычайное утолщение и призматическое поперечное сечение бедра.
Носовая полость расширена
Три (?) сильно закрученные ушные раковины Расширена сеть обонятельных нервов и обонятельная область мозжечка Возможно, слизистые снаружи ноздри Ослаблены зрительный хиазм и нерв
Фрок медленно отъехал от монитора.
— Марго, — сказал он, — здесь описывается высочайшего класса машина для убийств. Но вы видите, сколько здесь “возможно”? Описание в лучшем случае гипотетическое.
— И все-таки, — ответила та, — у него очень много общего со статуэткой Мбвуна.
— Несомненно. Марго, хочу особо обратить ваше внимание на объем мозга.
— От девятисот до тысячи двухсот пятидесяти кубических сантиметров, — сказала Марго. — Это много, правда ведь?
— Много? Невероятно! Верхняя граница достигает человеческих показателей. Зверь, что бы он собой ни представлял, похоже, обладает силой медведя гризли, скоростью борзой и разумом человека. Я сказал, похоже: очень многое из этого является гипотезой программы. Но взгляните на совокупность свойств.
Ученый ткнул пальцем в перечень.
— Ночной — активен по ночам. Слизистые снаружи ноздри — то есть нос у него “влажный”, присущий животным с острым чутьем. Закрученные ушные раковины — тоже признак животного с сильно развитым обонянием. Ослабленный зрительный хиазм. Перед нами существо со сверхъестественным обонянием и слабым зрением, которое охотится по ночам.
Фрок свел брови и ненадолго задумался.
— Марго, это пугает меня.
— Если мы правы, меня пугает даже мысль о таком существе, — ответила та. И содрогнулась, вспомнив, что работала с волокнами.
— Я говорю об обонянии. Если верить экстраполяции, существо это живет чутьем, охотится чутьем, воспринимает мир чутьем. Я не раз слышал, что собака находит весь ландшафт запаха таким же сложным и красивым, как любой пейзаж, который мы видим глазами. Но обоняние более примитивно, чем зрение, и в результате такие животные обладают инстинктивной реакцией на запах. Вот что меня пугает.
— Боюсь, я не поняла.
— Через несколько минут в музей съедутся тысячи человек. Соберутся в замкнутом пространстве. Это существо учует их концентрированный запах. Что вполне способно вызвать у него раздражение или даже ярость.
В лаборатории воцарилось молчание.
— Доктор Фрок, — заговорила Марго, — вы сказали, что от переноса ящиков в сохранную зону до первого убийства прошло два дня. Затем до второго убийства один день. А ведь после него прошло уже три.
— Продолжайте, — сказал Фрок.
— Мне кажется, это существо уже дошло до края. То воздействие, которое оказывает на него гипоталамус, должно пройти, — в конце концов, мозговые гормоны слабая замена растению. Если вы правы, существо это чувствует себя как наркоман, не получающий очередной дозы. Деятельность полицейских заставила его притаиться. Но вопрос в том, долго ли оно может терпеть?
— Боже, — произнес Фрок, — уже семь часов. Марго, мы должны предупредить всех, должны не допустить открытия.
Он поехал к двери, жестом пригласив Марго следовать за собой.
Часть третья
Тот, кто ходит на четвереньках
42
С приближением семи часов к западному входу музея начали съезжаться лимузины и такси. Из них осторожно вылезали элегантные пассажиры, дамы в мехах и господа, все как один в смокингах. Раскрыв зонты, гости устремлялись по красной ковровой дорожке к навесу над входом — проливной дождь уже затопил тротуары и превратил канавы в бурные реки.
Большая ротонда, обычно тихая в этот вечерний час, оглашалась говором множества людей и топотом ног в дорогой обуви по мраморным плитам. В Райском зале из кадок, украшенных гирляндами фиолетовых лампочек, высился бамбук. К нему были прикреплены букеты орхидей, они свисали, напоминая цветущие лианы в тропическом саду.
Где-то в глубине зала невидимый оркестр оживленно играл “Нью-Йорк, Нью-Йорк”. Полчища официантов в белых галстуках умело лавировали в толпе, держа большие серебряные подносы, уставленные бокалами с шампанским и всевозможными закусками. Поток гостей вливался в ряды сотрудников музея, уже отдающих должное бесплатному угощению. В лучах прожекторов с голубыми светофильтрами сверкали длинные вечерние платья с блестками, бриллиантовые ожерелья, золотые запонки и тиары.
