Александр Варго - Дикий пляж
– Я не Гуфи! – выпалил Игорь, избегая встречаться взглядом с девушкой.
– Гуфи-Гуфи, – дразня Игоря, спокойно произнесла Ди, и губы ее разъехались в холодной улыбке: – Маленький Гуфи, толстый и обделавшийся от страха. Да и воняющий к тому же.
Игорь собирался что-то возразить, но передумал, хотя его всего трясло от негодования. Почему его не могут оставить в покое? Когда все это закончится, мать их?!
Ди молча улыбалась, обхватив колени руками. Костер медленно догорал.
«Отче наш, иже еси на небесех…» – мне стоило огромного труда вспомнить молитву, которой научила меня мать еще в далекой юности. Пот заливал глаза, невзирая на то что температура в лесу значительно понизилась. Господи, где сейчас моя мама? Я так скучаю по ней.
– Ди-и-и-има-а-а-а!!! – прокричал Вит.
– Я зде-е-есь! – заорал я, радуясь, что хоть что-то нарушает эту холодную мертвую черноту. – Ира-а-а!
Никакого ответа. Где-то слева раздался стон и хруст веток.
В горле запершило. «…да будет воля твоя, яко на небеси, и на земли. Хлеб наш насущный… – продолжал бубнить я. – …и не введи нас во искушение…» – Мои бормотания внезапно прервал выстрел, казалось, он прозвучал прямо под моим ухом. Я встрепенулся.
– Ви-и-ит!!
Молчание.
– ВИ-И-И-И-ИТ!!! – Я чувствовал, что мой вопль перерастает в хрип, так громко я не орал ни разу в своей жизни.
– Не стреляйте! – послышался испуганный крик, и я вздрогнул. Это был голос Ольги! Неужели она пошла за нами?
– Оля?! – неуверенно крикнул я.
– Дима, я здесь, – крикнула девушка, и я пошел на ее голос. Я вытянул перед собой керосинку, пытаясь что-либо разглядеть, но вокруг была лишь темнота.
– Оля, ты где? – закричал я. Она не отвечала, и страх снова, как здоровенный липкий паук, начал карабкаться к моему сердцу, нетерпеливо перебирая своими мохнатыми лапами. Я открыл рот, чтобы снова позвать ее, как вдруг услышал:
– Я здесь, иди прямо. Я вижу тебя.
Наконец сквозь стволы деревьев я увидел знакомый силуэт, такой родной, и почти бегом бросился к нему.
– Оля, какого черта? – шептал я, крепко прижимая девушку к груди. – Зачем ты пошла сюда?
Она не отвечала, доверчиво прижимаясь ко мне, ее зубы выбивали отчаянную дробь.
– Я что-то видела, – шепотом сказала она, не поднимая головы. – Там, в лесу.
– Что?
Она молчала, только ее пальцы крепче вцепились в мои плечи.
– Оля, что ты видела? – спросил я, стараясь, чтобы голос мой звучал ровно.
– Не знаю, – едва слышно выдохнула девушка. – Может, мне показалось…
– Ладно. Нужно найти Вита. Сдается мне, Иру мы не найдем, – произнес я, и мы стали продвигаться в сторону нашего лагеря.
– ВИ-И-ИТ! – закричал я.
Сначала все было тихо, затем я услышал какую-то возню, за которой последовал сдавленный стон. Я вдохнул побольше воздуха, чтобы позвать Вита еще раз, как неожиданно увидел прямо перед собой мелькающий лучик света.
– Вит! Вит, это ты? – Я стал продираться сквозь чащу. – Оля, не отставай.
Девушка схватилась за мою руку, и я буквально силой потащил ее за собой. Пятно света заметно увеличивалось.
– Вит, с тобой все в порядке?!
Наконец я выбрался из кустов и увидел Виталия. Он неподвижно стоял, направив ружье куда-то в лес.
– Вит, черт тебя дери, ты что не отвечаешь? Я ору, ору… – но он меня оборвал:
– Тихо!
Подойдя к парню вплотную, я со страхом увидел, что он в кого-то целится. Ольга, встав за моей спиной, испуганно выглядывала из-за плеча. В нескольких метрах от Вита стояла черная фигура, но темнота не позволяла разобрать, кто или что перед нами. Холод усилился, кожа на руках покрылась пупырышками. На какой-то момент мне даже показалось, что из наших ртов вырываются облачка пара. Фигура всхлипнула.
– Кто это? – прошептала Ольга. Вит молчал, ружье в его руках подрагивало.
Только сейчас мы ощутили витавшее над прогалиной зловоние. Свежий воздух зеленой листвы, пряное благоухание трав и ночных цветов исчезли. По земле стлался тяжкий смрад, вызывая муторное и невыносимо тревожное чувство. Так пахнут бочки с протухшей рыбой.
Фигура зашевелилась, и мы непроизвольно отпрянули назад. Вит судорожно вскинул ружье.
– Свети, – процедил он сквозь зубы, и я поднял над собой покачивающуюся лампу. Ее уже стали облеплять ночные мотыльки и бабочки, беспорядочно летая вокруг.
– Где он? – раздался знакомый голос. Фигура покачнулась и снова всхлипнула.
– Вит, стой! – закричал я, схватившись рукой за ствол. – Это Ира!
Виталий неохотно опустил ружье, мы замерли в ожидании. В следующий миг пошатывающаяся фигура вышла из леса, странно ссутулившись и держась руками за лицо.
– Ира? – Я не узнал собственный голос – он смахивал на скрежет ржавого гвоздя по сковородке.
– Где он? – тупо повторила она, не отрывая рук от лица. – Где? Я ничего не вижу. Дима, это ты? – Фигура приблизилась к нам почти вплотную, и меня охватило неприятное предчувствие. Речь девушки была смазанной и неразборчивой, словно рот ее был чем-то забит, возможно, водорослями.
Я видел, что это Ира, но боялся поднять лампу выше, чтобы посмотреть ей в лицо. Мне определенно не нравилась ее сутулая поза и прижатые к лицу руки. От нее исходил слабый, постепенно выветривающийся морским бризом запах – запах сырого подвала и гниющего мяса. Был еще один запах – еле уловимый тяжелый запах медных стружек. Так пахнет кровь.
– Ира, ты ранена? – Я пытался придать своему голосу уверенность, но, клянусь богом, едва ли это мне удавалось. – Давай вернемся, тебе нужно сделать перевязку.
– Я стала плохо видеть. Он только что был здесь и сказал… мне…
– Кто? Кто был здесь?! – Я затряс ее за плечи. Ощущения были такие, будто я тряс чучело, набитое соломой. Мне не нравилось, что она не убирает от лица руки.
– Он. Он пришел за мной. Денис пришел. – Ира что-то выплюнула сквозь прижатые к лицу ладони. Что-то темно-красное.
Вит молча подхватил девушку под руку и кивнул мне. В темноте я видел, как он покрутил у виска пальцем. Ира, не отрывая руки от лица, поплелась рядом с ним, спотыкаясь о корни и рытвины.
– В кого ты стрелял? – спросил я Вита.
Он ничего не ответил.
– Он просил меня сделать ему подарок. Он сказал… – неожиданно начала Ира, но закашлялась.
Меня затрясло с новой силой, и я решил, что совсем не хочу смотреть ей в лицо.
* * *В лагере было непривычно тихо, возле потухшего костра, пытаясь раздуть пламя, сидел Гуфи. При этом челюсти его ритмично двигались – как он умудрялся грызть свои леденцы и раздувать огонь – загадка. «Черт возьми, я напишу книгу о том, как снимать стресс! Всего-навсего несколько сладеньких леденцов – и никаких проблем. Никаких, маманю вашу туда и обратно, долбаных проблем!» – с изумлением подумал я.
Вит подбросил в тлеющие угли несколько крупных веток.
– Где Диана? – отрывисто спросил я, и Гуфи с каким-то ожесточением махнул рукой:
– В палатке. В кого вы стреляли?
Вит, оставив его вопрос без ответа, занялся костром. Ира вихляющей походкой вышла из леса и остановилась в нескольких метрах от палатки, что-то невнятно бормоча.
– Я сейчас, – сказал я ласково Ольге и направился к палатке. Почему-то мне захотелось проверить слова Игоря, и я просунул голову внутрь. Сдержанно кашлянул. В палатке было пусто. Я вылез наружу и медленно повернулся к Гуфи:
– Игорь, какого хрена тут происходит?! Там никого нет!
– Как это «нет»? – оторопел Гуфи, с необычайной для его комплекции легкостью вскочив. Когда он тоже убедился, что палатка пуста, лицо его как-то смялось, словно из него вытащили все кости.
– Я ничего не понимаю, – визгливо сказал он. – Оля ушла в лес, а Диана пошла в палатку, я сам видел! Куда она могла деться?!
– Я бы тоже хотел это знать, – безмерно уставшим голосом произнес Вит. – Ты, Гуфи, беспонтовый пирожок. Знаешь, как в песне поется? Ни хера ничего доверить нельзя.
Он бросил на Игоря преисполненный отвращения взгляд, тот проблеял что-то невразумительное.
– Что будем делать? – спросил я.
– Ничего, – отрезал Вит. – Я уже по горло сыт ночными прогулками и никуда не пойду.
Тут я вспомнил, что Ирине требуется помощь – у нее наверняка все еще идет кровь. Я двинулся к ней, но она дернулась в сторону и закашлялась.
– Ей нужно наложить жгут, – сказала Ольга.
– Мне больно! – вдруг промычала Ира, сделав шаг к Виту, который в тот момент пытался зажечь вторую лампу.
– Гуфи, принеси фонарь. Ира, ты в порядке? – спросил он.
Ира сделала шаг назад и, споткнувшись, тяжело упала навзничь.
Молясь про себя, я шагнул к ней и поднял перед собой лампу. Тусклый свет всего лишь на мгновенье осветил девушку, и я закричал, чуть не выронив лампу. Сказать, что все мои худшие опасения подтвердились, значит не сказать вообще ничего. Крик застрял у меня где-то в горле, лампа выпала из рук. То, что предстало перед моим взором, можно увидеть лишь в самых изощренных фильмах ужасов. Упав на землю, Ирина инстинктивно убрала от лица руки, ища точку опоры, и в этот момент тусклый свет керосинки упал ей на лицо. Вернее, на то, что от него осталось. На лице не было кожи, она была полностью срезана (или сорвана?), от корней волос до подбородка. Как корка с апельсина. Один глаз вытек, второй с недоумением вращался, словно его обладатель пытался осмыслить, где он находится и что вообще здесь происходит. Безгубый рот дергался, обнажая десны, на фоне мокрого мяса ослепительно сверкали зубы, постепенно окрашиваясь алым цветом, словно девушка неаккуратно ела варенье.
