Дэвид Лисс - Двенадцатое заклятие

Ньюстедское аббатство было огромным, величественным и красивым, но находилось в состоянии крайнего разрушения. Стены потрескались, крыши провалились. Оно казалось непригодным для жизни, и все же от его вида захватывало дух. На севере и на востоке за полуразрушенной стеной раскинулся запущенный сад. На западе сверкало в солнечном свете большое озеро. Люси никогда не видела ничего более впечатляющего и в то же время мрачного.

Марта тоже застыла на месте от изумления. Посмотрев на главное здание, она взяла Люси за руку:

— Думаю, быть хозяйкой Ньюстеда — это что-то.

Люси улыбнулась сестре:

— Это мне точно не грозит.

Территория была огромной и содержалась в относительном порядке. Сестры прошлись от фонтана к пруду, затем к подстриженным кустам, затем к колодцу, затем к осыпающимся статуям; они хихикали и тянули друг друга за руки, словно вновь стали маленькими девочками. Темные тучи загородили солнце, и заметно похолодало. Щеки у обеих раскраснелись; когда сестры смеялись, изо рта шел пар. Люси не могла припомнить, когда она чувствовала себя такой счастливой. Она забыла о магии, о темных существах и о собирании листов. Она твердо решила, что один день она будет просто молодой девушкой, будет думать только о том, о чем думают все молодые девушки, будет наслаждаться визитом сестры и развлекаться.

Побродив два часа, они пообедали, затем снова гуляли, пока не почувствовали усталость. Ни людей, ни зверей на их пути не встретилось, что опровергало слухи о зверинце Байрона. Никаких медведей, волков или гигантских черепах они не видели, как и собаку-призрака, которая, по преданию, охраняла территорию. Люси планировала попытаться понять, зачем Лудд послал ее в Ньюстед, но, когда Марта предложила вернуться домой, вдруг поняла, что ее план чудесным образом провалился. Ей ничего не удалось узнать. Не было ни знаков, ни намеков, ни зашифрованных посланий.

Занятая такими мыслями, Люси заметила, что в их сторону идет незнакомый человек. Он был немолод, лет шестидесяти, если не больше, одет, как обычно одеваются ремесленники, в простую одежду из шерстяной ткани. Он шел, опираясь на трость, и его круглое лицо было таким добродушным, что Люси и в голову не пришло испугаться. Он приближался, и улыбка на лице становилась все шире. Мужчина остановился и снял шляпу.

Поклонился Марте, а затем направил все свое внимание на Люси:

— Вы та молодая девушка, которую я ищу?

— Не знаю, — ответила Люси, подозревая, что искал он именно ее, хотя ей не хотелось даже гадать зачем.

Марта дернула ее за руку. Возможно, что-то во внешности, а скорее всего, в поведении незнакомца ее встревожило. Но Люси не обращала внимания на сестру. Она не знала, кем был незнакомец и что он хотел, но была уверена, что бояться его не надо.

— Поместье просто кишит призраками, вам так не показалось? — спросил он.

— Я не видела ни одного, — ответила Люси.

— И даже собаку не видели? — спросил мужчина. — Довольно дружелюбен для мертвого пса. Знаете, собаки-призраки бывают такими вздорными. Я видел, как он резвится у воды. Пусть радуется, — наверное, его радостям скоро придет конец. По большей части.

— Что вы имеете в виду? — спросила Люси.

Голос незнакомца был спокойным и непринужденным, но слова пугали.

— Мир меняется, юная леди. Вам должно быть это известно. Все, кто сейчас резвится в лесу, играть перестанут. И станет «тихо в кругу на темном лугу».[2] — Он замолк на секунду. — О боже. Терпеть не могу, когда начинаю цитировать самого себя. Только что сам понял, что сказал. Так удивительно, когда все проясняется.

— Люси, — позвала Марта громким шепотом, — ты знаешь этого джентльмена?

Мужчина снял шляпу и поклонился:

— Прошу меня простить. Я совсем забыл о хороших манерах. Я Уильям Блейк, гравер, и я к вашим услугам.

Без всякого сомнения, незнакомец вел себя странно, но интуиция подсказывала Люси, что бояться нечего, поэтому она присела в реверансе и улыбнулась незнакомцу:

— Я Люси Деррик, а это моя сестра, миссис Марта Баклз.

— Очень приятно, леди. Похоже, мисс Деррик, это из-за вас я проделал долгий путь из Лондона. Как только моя миссия будет выполнена, я должен вернуться в Лондон, к своей работе. Скучаю по дому и по любимой жене. Я здесь только для того, чтобы познакомиться с вами.

— Как жаль, — сказала Марта. — Вы проделали более ста миль, чтобы увидеть человека, с которым даже не знакомы, а едва поздоровавшись, возвращаетесь обратно?

— Совершенно верно, — радостно согласился мистер Блейк. — Я устроил все так, что, когда мы с мисс Деррик снова встретимся, уже будем знакомы.

— Это бессмысленно, — возразила Марта.

— Если следовать ограниченным соображениям Бэкона, Ньютона, Юма и им подобным, тогда, полагаю, вы правы, — сказал мистер Блейк. — Я же не позволяю, чтобы дьявольская логика мешала божественной истине, во всяком случае когда это происходит у меня на глазах.

Марта обернулась к Люси:

— У тебя невозмутимый вид. Ты что-нибудь понимаешь?

Люси покачала головой:

— В последнее время со мной происходят странные вещи. Неужели, сэр, вы больше ничего не скажете о том, что привело вас ко мне?

— Не скажу, потому что ничего не знаю, — ответил он. — Не сомневаюсь, мы узнаем, когда придет время. Но луг темнеет, не так ли? Фабрики наступают, изрыгая дым и золу, стирая людей в пыль. Природа увядает. Думаю, вы это тоже знаете.

— Люси… — снова позвала Марта. В ее голосе звучала тревога.

Люси хотела ответить, но в этот миг услышала плач. Она заметила, что мистер Блейк тоже его услышал. Плач был тихий, словно жалобно всхлипывала женщина. Не было ничего страшного, но Люси поняла, что день склонился к вечеру. Подул холодный ветер, и по спине побежали мурашки. Все вокруг приобрело четкие очертания и стало ярче. Она слышала, как у них под ногами хрустит каждый прутик, каждый листик.

Они прошли по тропинке около пятидесяти футов и увидели, что под деревом сидит молодая женщина в поношенном белом платье, какие носят крестьянки. Женщина сидела к ним спиной, и определить ее возраст было трудно. Из-под чепца виднелись неубранные и непокорные волосы медного цвета. Судя по худобе и высокому росту, перед ними была девушка-подросток. Что-то в ней, в том, как она сидела, в отчаянии обхватив голову руками, напомнило Люси, как она сама плакала после смерти сестры. Люси вспомнила, как однажды, через несколько недель после того, как отец впервые пригласил ее к себе в кабинет, она гуляла за домом и вдруг мысль о смерти Эмили пронзила ее как острый нож. До нее будто впервые дошло, что сестры не стало, что она ее больше никогда не увидит. Люси ощутила такую пустоту, что упала на землю и заплакала, не в силах остановиться, не силах даже сделать попытку.