Стивен Кинг - Мобильник (черновик перевода)

Пешеходный поток значительно обмелел, поскольку многие путники уже нашли прибежище на ближайший день, но, пройдя автозаправочную станцию «Роща на Академической» корпорации «СИТГО» и, приближаясь к облицованным плитняком колоннам по обе стороны въезда на территорию Академии, увидели идущее впереди трио: немолодых по виду двух мужчин и женщину. Медленно шагая по тротуару, они осматривали дом за домом, в поисках порога, где не стояла бы обувь. Женщина сильно хромала, и один из мужчин поддерживал ее за талию.

Гейтенская академия находилась от них по левую руку, и до Клая дошло, что музыка доносится именно оттуда (теперь слышалась умиротворяющая гитарная версия мелодии «Отправь меня на Луну»). В глаза бросились еще две особенности этого места. Во-первых, огромное количество мусора (порванные упаковочные пакеты, недоеденные овощи и фрукты, обглоданные кости) как на улице, так и на усыпанной гравием дороге, которая уходила вглубь территории Академии. Во-вторых, двое людей, стоявших у ворот. Сутулый старик, опиравшийся на толстую трость, и мальчик, между ног которого стояла включенная лампа на батарейках. Выглядел он лет на двенадцать и спиной привалился к одной из колонн. Одет был, вроде бы, в форму Академии: серые брюки, серый свитер, темно-бордовый пиджак с вышитым на нагрудном кармане шлемом.

Когда трио, идущее впереди Клая и его друзей, поравнялось с въездом в Академию, старик в твидовом пиджаке, с кожаными накладками на локтях, распрямился и обратился к ним, громким, какой слышен в самых дальних углах аудитории, голосом: «Привет всем! Привет, я говорю! Почему бы вам не заглянуть сюда? Мы можем предложить вам крышу над головой и, что еще важнее, мы должны…»

– Мы больше никому ничего не должны, – ответила женщина. – У меня лопнули четыре пузыря на ногах, по два на каждой, и я едва иду.

– Но у нас достаточно комнат… – начал старик. Мужчина, поддерживающий женщину, должно быть, так злобно взглянул на него, что старик замолчал. Трио проследовало мимо въезда в Академию, колонн и указателя, подвешенного на старинных железных S– образных крюках: «ГЕЙТЕНСКАЯ АКАДЕМИЯ, осн. в 1846 г. „Юный разум – светоч в темноте“».

Старик вновь согнулся, опершись на трость, потом увидел приближающихся Клая, Тома и Алису и тут же выпрямился. Хотел заговорить с ними, но, должно быть, пришел к выводу, что его лекторский подход не срабатывает. Поэтому не стал раскрывать рта, а ткнул набалдашником трости в ребра юного компаньона. Мальчик оторвался от колонны, бросил дикий взгляд в ворота, где в темноте едва проглядывали очертания зданий на склоне пологого холма. Композиция «Отправь меня на Луну» уступила место другой, столь же медленной аранжировке, хотя, возможно, первоначально мелодия называлась «Я выбью из тебя дурь».

– Джордан! – рявкнул он. – Твоя очередь! Пригласи их зайти!

Мальчик, которого звали Джордан, вздрогнул, заморгал, глядя на старика, потом недоверчиво посмотрел на приближающихся незнакомцев. Клай подумал о Мартовском Зайце и Сони из «Алисы в стране чудес». Может, он и ошибался, скорее всего ошибался, но он очень устал.

– Сэр, они такие же, как и остальные. Они не зайдут к нам. Никто не зайдет. Мы попробуем еще раз следующей ночью. Я так хочу спать.

И Клай понял, что, несмотря на усталость, они постараются выяснить, чего хочет от них старик… при условии, что Том и Алиса не откажутся наотрез. Частично потому, что компаньон старика напоминал ему Джонни, да, но в основном по причине того, что уже сделал для себя вывод, что в этом не слишком храбром мире помощи ни от кого не добьешься: он и тот, кого он называл сэр, предоставлены самим себе, потому что так уж легла карта. Только, если это была правда, очень скоро в этом мире ничего, достойного спасения, не останется.

– Давай, – старик поощрил его, вновь ткнув набалдашником трости, но несильно. Не причинив боли. – Скажи, что мы предоставим им крышу над головой, что у нас много комнат, но сначала они должны кое-что увидеть. Что-то такое, на что нужно посмотреть. А если они скажут нет, мы, конечно, на сегодня закончим.

– Хорошо, сэр.

Старик улыбнулся, продемонстрировав полный рот больших, лошадиных зубов.

– Спасибо, Джордан.

Мальчик направился к ним, неохотно, шаркая запыленными ботинками, с выглядывающим из-под свитера подолом рубашки. Лампу он держал в руке. Света она давала немного. Под глазами мальчика виднелись черные, как ночь, мешки, волосы давно следовало помыть.

– Том? – спросил Клай.

– Мы узнаем, что ему нужно, потому что я вижу, ты этого хочешь, но…

– Сэры? Прошу извинить меня, сэры.

– Одну секунду, – бросил Том мальчику, потом повернулся к Клаю. Лицо было серьезным. – Но через час начнет рассветать. Может, раньше. Поэтому будем надеяться, что старик нас не обманывает, говоря, что найдет место, где мы сможем остановиться.

– О, нет, сэр, – по голосу Джордана чувствовалось, что он не хочет надеяться на успех своей миссии, но ничего не может с собой поделать. – Остановиться есть где. Сотни комнат в общежитии, не говоря уже о Читэм-Лодж. Тобиас Вульф приезжал к нам в прошлом году и останавливался там. Он прочитал лекцию о своей книге, «Старая школа».

– Я ее читала, – в голосе Алисы слышалось удивление.

– Мальчики, у которых не было сотовых телефонов, убежали. Те, у кого были…

– Мы все о них знаем, – заверила его Алиса.

– Я получил стипендию на обучение в этой школе. Жил в Холлоуэе. Сотового телефона у меня не было. Мне приходилось пользоваться телефоном комендантши общежития, когда я хотел позвонить домой, и другие мальчишки смеялись надо мной.

– Похоже, что последним посмеялся все-таки ты, Джордан, – заметил Том.

– Да, сэр, – согласно ответил он, но в тусклом свете лампы Клай видел не смех, а тоску и усталость. – Вас не затруднит подойти и познакомиться с директором?

И хотя Том вымотался до предела, он отреагировал с подчеркнутой вежливостью, словно они стояли на залитой солнечным светом веранде во время чаепития с родителями, а не на замусоренной Академической авеню в четверть пятого утра: «С превеликим удовольствием, Джордан».

12

– Интеркомы дьявола, вот как я раньше их называл, – сказал Чарльз Ардей, который двадцать пять лет возглавлял кафедру английского языка и литературы в Гейтенской академии, а в момент Импульса занимал пост ее директора. И теперь старик на удивление быстро взбирался на холм, опираясь на трость, держась тротуара, избегая заваленной мусором проезжей части дороги, которая вела к корпусам Академии. Джордан держался рядом с ним, остальные трое шли сзади. Джордан опасался, как бы старик не потерял равновесия. Клая тревожило, что у старика может прихватить сердце, поскольку он пытался одновременно говорить и подниматься по склону, пусть и достаточно пологому. – Я, разумеется, не вкладывал в это никакого смысла, это была шутка, преувеличение, но, по правде говоря, я никогда не любил эти штуковины, особенно, на территории Академии. Я бы, конечно, мог попытаться запретить их использование, но такое мое распоряжение обязательно бы отменили. Все равно, что пытаться законодательно запретить прилив, понимаете, да? – он несколько раз шумно вдохнул. – Мой брат подарил мне один, когда мне исполнилось шестьдесят пять. Я пользовался им, пока аккумулятор не разрядился… – вдох-выдох. – А потом просто не стал его заряжать. И от них идет излучение, знаете? Минимальное, это правда, но все-таки… Источник излучения так близко от головы… от мозга…