Хизер Грэм - Смертельная ночь

— А что случилось? — удивилась она.

— Ничего нового. Просто побудь дома.

— Хорошо, — обещала она, не понимая, чем вызвана его настойчивость. Почему он беспокоится? Боится, как бы она не подцепила другого парня? Но они провели вместе всего одну ночь. Так или иначе, за кого он ее принимает?

Но в глубине души она понимала, что его тревога не имеет ничего общего с тем, что было вчера. Их объединяло общее чувство тревоги. Ей не нравилась эта нервозность. Это был ее город. Она любила его. Она терпеть не могла бояться его.

— Звони мне, если… захочешь, — сказал он.

— Обязательно, — сказала она.

Потом он заговорил снова, явно смущаясь:

— Ты слышала о благотворительном концерте в Одубон-аквариум в субботу вечером? Джереми его рекламирует.

— Конечно.

— Не хочешь со мной сходить?

Она удивилась. Он что — приглашает ее на свидание? Или просто ему не хочется идти одному? Да какая разница?

— Конечно. Я даже собиралась купить билет ради такого случая.

— У меня полно билетов. Мы купили двадцать штук, чтобы раздать друзьям и знакомым. Если хочешь, приводи друзей.

О'кей, это не свидание. Может быть, он надеется, что она пригласит Винни, чтобы он мог за ним понаблюдать. Но в субботу вечером Винни будет занят. Черт, как трудно разбираться в нюансах по телефону. Хотя, возможно, и не было никаких нюансов.

— Отлично. Я дам людям знать. Я бы с удовольствием пригласила мою подругу Шейлу, но она еще не вернулась из отпуска. — При этих словах она внутренне содрогнулась. Шейлы нет в городе. Она пока не приехала.

— Спроси Мейсона, не пойдет ли он. И если Винни сможет освободиться, то бери и его.

Ага, его все-таки интересует Винни.

— Хорошо, — сказала она, чувствуя нелепое разочарование.

— Ну тогда до связи, — сказал он.

— Да. Пока.

Он даже не попрощался, просто дал отбой. Она опустила трубку на рычаг.

— Мы закрываемся или как? — спросил Мейсон.

— Закрываемся.

Подойдя к ней, он обнял ее за плечи и сказал:

— Идем куда-нибудь сегодня с тобой, малышка?

— Опять в «Хайдэвей».

Он пожал плечами.

— Когда найдешь место по вкусу, зачем его менять? К тому же дома меня никто не ждет, даже кошка.

— Ты веришь, что в баре найдешь любовь всей своей жизни?

— Как знать? Но пока я счастлив с любой нестрашной девчонкой, которая ищет настоящего горячего секса на одну ночь, — насмешливо ответил он.

— Нет, я пас. Мне нужно зайти в магазин купить чего-нибудь на ужин, а затем я хочу уснуть за просмотром какого-нибудь отвратного шоу.

Они заперли двери и разошлись в разные стороны. Она направилась к дому, а он взял курс на Бурбон-стрит.

Эйдан собрал вещи и выехал из гостиницы. Сначала он думал, что в их доме на плантации придется сносить стены, там не будет ни воды, ни электричества, но оказалось, что это не так. Поэтому не было смысла платить за гостиницу, когда он мог с комфортом устроиться в спальне собственного дома. Поскольку Интернета на плантации все-таки не было, Зак каждый вечер возвращался в город, чтобы продолжать свои сетевые поиски.

Джереми предпочитал жить в городе. Но Эйдану хотелось тишины. А на случай отключения электричества он припас карманный фонарик.

Он приехал на закате. Несмотря на тачки, мешки с цементом и другие принадлежности рабочих бригад, дом над рекой был прекрасен. Лучи заходящего солнца заштриховали облупившуюся краску и свежие заплаты гипса и штукатурки. Дом стал похож на величественную старую графиню.

Он оставил машину на подъездной дороге и подошел к дому. Рабочие давно уехали; все окна и двери были заперты.

Он собрался уже достать ключ и отпереть дверь, как его взгляд упал туда, где за широкой лужайкой и деревьями было кладбище. В наступающих сумерках его заброшенность казалась притягательной. И Эйдан, вместо того чтобы войти в дом, побрел к кладбищу.

Семья планировала его как тихую пристань с деревьями по границам, словно отделявшими живых от мертвых, и граница придавала ему дополнительную привлекательность. Однако, войдя на кладбище, он сразу почувствовал, что это место одиночества и запустения. Надписи на многих камнях и плитах стали неразличимыми, и даже многие более поздние захоронения хранили легенды, стертые временем и непогодой. Высокая трава, полевые цветы и кустарники свободно росли повсюду, а поросшие мхом деревья вносили в пейзаж пронзительно-печальную ноту. Он огляделся и прикинул расстояние до дома и других построек.

За домом текла река, мимо аллеи из величественных деревьев, служившей некогда подъездом к заднему крыльцу. Наверное, заднее крыльцо было тогда парадным входом, поскольку большинство посетителей добирались сюда по реке. Дом стоял на возвышении и поднимался над окрестными угодьями, имевшими плавный уклон к реке. И потому нельзя было исключить, что из-за урагана и последовавших за ним оползней кладбищенские кости тоже сдвинулись в том направлении.

Эйдан сел на могильный камень, обозревая царство мертвых. Нигде, однако, не было видно разрушенных могил. Конечно, может быть, дожди, ветры и растительность сгладили следы разрушения, и все же…

Его внимание привлек главный семейный склеп. Он встал, подошел к нему и вошел внутрь. Свежая надпись на камне указывала место последнего приюта Амелии Джанин Флинн. Эйдан коснулся камня.

— Жаль, что не пришлось познакомиться, — вслух произнес он. — Если Кендалл была так вам предана, то, наверное, вы были выдающейся личностью.

Он только сейчас понял, что говорит вслух, и изумленно встряхнул головой. Он был один на семейном кладбище, в окружении пятидесяти по крайней мере акров безлюдных земель. Даже машин на дороге не было.

Он вышел из склепа и снова огляделся, пытаясь понять, почему ему все время кажется, что здесь что-то не так. Но как бы Эйдан ни вглядывался, ничего особенного он не разглядел.

Он покидал кладбище уже в темноте. Калитка бесшумно закрылась за ним. Ее, похоже, смазывали, и последний раз не так давно. Он оглянулся: спустилась ночь, и лишь слабый лунный свет разбавлял непроглядную тьму.

Полный уверенности, что смотрит, но не видит, Эйдан вернулся к дому. Он отпер дверь, вошел и включил свет, после чего отправился на кухню, где его ждал приятный сюрприз: кто-то из братьев позаботился о том, чтобы он не умер с голоду. В холодильнике были вода, пиво, сыр, специи и мясная нарезка. На разделочном столе лежал хлеб. Сделав себе бутерброд, он вернулся к машине и забрал вещи.

Остатки вечера он потратил на то, чтобы обойти дом и проверить окна и двери. Все выглядело прочным и надежно закрытым.