Сальмонелла. Кормилище Ужасов (СИ) - Кунгурцев Андрей

Охотник не мог понять, кто в него стреляет, для него на улице был лишь он и жертва, которую от него хотели спасти.

— Сюда иди, кусок дерьма! — заорал Андрей, выпустив еще несколько очередей в исполина.

Так и не выявив стрелка, Охотник хотел наклониться за топором.

— Пича, давай, — скомандовал парень. Ворон с его плеча спорхнул, в одно мгновение, обратившись девушкой, которая выпустила острые когти, и набросилась на Охотника, щедро полосонув его спину.

Исполин расставил руки в стороны, его спина выгнулась дугой, а из него раздался хор детских криков, что орали от невыносимой боли.

Пича снова замахнулась, но Охотник резко повернул корпус, ударив девушку с размаха. Она с трудом устояла на ногах, приготовившись снова напасть. Исполин наклонился за своим топором, но его уже не было на прежнем месте. За его спиной стоял Андрей, и что есть сил замахнувшись, вонзил топор в спину Охотнику. Хор детских голосов от невыносимой боли заставил Андрея и девушку, что была неподалеку, прикрыть уши руками, потому что крик был нестерпим. Охотник упал на колени, его руки завозились по кровавому асфальту, но Андрей был непреклонен.

— Сожжем ублюдка, — оскалился Андрей, и крепко схватил Охотника за мускулистую руку.

Голоса завопили еще сильнее, тело Охотника начало дымиться. Пича, что была рядом, закашлялась, ее скрючило от приступа боли, она опустилась на корточки, держась за живот. Но Андрей не прекращал экзекуцию, он крепче сжимал плечо Охотника, пока детские голоса не затихли. Дымящийся исполин рухнул корпусом вперед и больше не шевелился.

ЧАСТЬ 4. ПРИЗРАЧНЫЙ ШАБАШ. ПОГРОМ ПРОТИВ АРНОЛЬДА. Глава 6

— Готов, — хмыкнул Андрей, и обратил внимание на девушку, — идти можешь?

Та попробовала сделать шаг, но чуть не упала.

Понятливо кивнув, Андрей подошел к Пиче, и опустился рядом с ней на корточки.

— Ты как?

Пича подняла голову, и Андрей увидел ее полностью черные глаза, даже белка не было видно.

— Все хорошо, — холодно ответила Пича.

— Пойдем, нужно пересидеть немного, — Андрей помог Пиче встать на ноги, и вместе с ней подошел к девушке, — давай, на плечо опирайся.

Андрей дождался, пока девушка закинет ему на плечо руку, и при ходьбе опиралась на него, прихрамывая. Они ушли с этой улицы, пройдя в ближайший двор. Там они пробрались в подъезд одного из домов, нашли незапертую квартиру на первом, где и обустроились.

На кухне были медикаменты, это не могло не радовать. Андрей собрал все, что только нашел, и прошел в зал, где на диване сидела девушка.

Пича молча стояла у окна, в которое и смотрела.

— Андрей я, — протянул он руку девушке.

— Ксения, — ответила девушка.

— Вот и познакомились, а теперь раздевайся, — ухмыльнулся Андрей.

Пича обернулась, а Ксюша в удивлении приподняла брови.

— Чего уставились? Раны обработать надо, да и шмотки эти уже носить — себя не уважать.

Ксюша с трудом смогла раздеться, оставшись в одном бюстгальтере и трусах. Сразу же взявшись за вату с перекисью, Андрей начал обрабатывать ссадины. Сам он уже оценил фигуру девушки, и понимал, что она хороша, очень хороша. Конечно, Пича была не хуже, но от этой особы пахло девчонкой, этим она и манила.

— Спасибо, — тихо сказала Ксюша, — спасибо, что спас.

— Ерунда. Лучше бл… — Андрей сдержался, чтобы не выругаться при даме, — лучше скажи, что это был за монстр, да и что в этом городе вообще происходит!?

— Погром вернулся, — тихо ответила Ксюша.

— Погром? Какой еще Погром? — переспросил Андрей, — этого безголового так зовут!?

— Да нет, — отмахнулась Ксюша, и продолжила рассказ, а парень увлеченно слушал, не забывая о ранах и ссадинах девушки, — в двадцатом году, малолетками тогда еще были, школа наша рухнула, жертв много было. Да не просто обвалилась вся, а вместо нее, наоборот, из-под земли парк какой-то вылез. Кто-то не смог прийти в школу в то утро, у многих как прорвало. У кого родственников навестить, кто заболел, в общем отвело многих, не судьба была погибнуть тогда. Непонятки тогда были жуткие, все на это диво смотрели, а там вывеска была, как сейчас помню, Парк развлечений дядюшки Погрома, и заговорил он тогда впервые. Детей только зазывал на развлечения какие-то, с взрослыми мол запрещено. А потом полиция начала всех разгонять, якобы не на что тут смотреть. Но вечером мы собрались с друзьями, да и решились все-таки туда сходить. Даже у нас тогда не складывалось, как из-под земли такая громадина могла взмыть, и целую школу под собой похоронить. Там же тонны бетона были, сколько людей! А это какие-то палатки с шипами на крышах!

— И вы сунулись прямо туда? — Андрей с легкой укоризной посмотрел на Ксюшу, та кивнула.

— Подростковое любопытство взяло верх. Еле прошмыгнули туда, за нами полицейские как раз рванули, да вот только не нашли они нас уже. Сколько криков было, но ни один из них до нас не добрался. А мы убегали, адреналин в крови, перед глазами пелена, да только потом и начали замечать, что в парке-то никаких следов от школы не осталось. Даже кусочка парты там, линолеума, бетон, как-никак! И люди, сколько там должно было быть людей, а ничего не было. Как будто этот парк всегда там стоял. А потом был соблазн.

Ксюша вздохнула, и шикнула, когда Андрей прижег на ложбинке груди ссадину перекисью.

— Соблазн? Это когда дух заманивает в свои владения, а принятие его угощений — значит покорение ему? — спросил Андрей. Ксюша снова кивнула.

— Да вот только кто тогда подумал об этом? Там и сладости были, и мороженое, напитки, энергетики, на которые я набросилась бы, если врачи не запретили ничего такого. Мол, сердце слабое. А самый последний был с сигаретами и алкоголем, для тех кто себя взрослым считает. Все, кроме моего друга поддались, не выдержали, а Андрея я отговорила, — Ксюша фыркнула, улыбнувшись с тенью тоски, — да, и его Андрей звали. Звали…

Пича снова кинула кроткий взгляд на девушку, и снова отвернулась к окну, но внимательно слушала.

— Потом все, кто ел и пил, за минуты с катушек слетели. Набрасываться начали, чуть не убили нас, да метаморфозы эти их мерзкие, как вспомню, — Ксюша вздрогнула, на секунду зажмурившись, — мы с Андреем убежали в дом танцующих теней, скрылись там от безумцев. Там все как в советском союзе было, ну, стиль. Все старое и обветшалое, а когда мы длинный коридор прошли, там чертовщина какая-то была. Что-то вроде сцены было, мы туда и вышли, а там потом тени выросли, самые настоящие тени. В некоторых из них мы узнали своих друзей, с которыми пришли в парк. Было решено валить из парка, но он нас поймал. Практически у самого выхода! Огромный, как автобус, здоровенные руки, пальцы как монтировки, и с цепью все таскался на руке. Борода седая, густая, взгляд как у бешеного медведя. В тельняшке, и полукомбинезоне сером, как сейчас помню, 63 номер. И на шее след какой-то, как будто от этой же цепи. Он меня схватил, и парк этот под землю начал проваливаться, но Андрей попросил его, чтобы меня выпустил.

На глазах девушки проступили первые слезинки, голос задрожал.

— И Погром согласился. Андрея он забрал, а я смогла выбраться, видно хватило ему жертв, решил вот отпустить одну душу. Я тогда поранилась, меня в больницу в шоковом состоянии определили, все с расспросами заходили, а самый последний полицейский мне сказал, что это призрак был. Видимо знал что-то. У меня тоже не было сомнений, потому что парка этого не было больше, один пустырь остался. Ни школы, ни остатков от нее, ни-че-го, кроме рыхлой земли. А меня в больнице тогда проверили, и сказали, что сердце-то у меня в порядке полном, иначе не выдержала бы шока. Вот что значит не судьба.

Ксюша отчаянно выдохнула, и продолжила.

— Ничего там не строили, так и стоял этот пустырь оцепленный, а когда земля проседать начала, там двоих мальчишек затянуло, после этого город закрыли, военных нагнали сюда, люди съезжать начали. Когда там земля обвалилась, и на оцепленном объекте настоящая бездна была, люди все побросали, даже продавать квартиры не стали, просто уехали. Пробки тогда несколько недель были на выезде, город опустел просто. Да и я, когда восемнадцать стукнуло, не думая уехала учиться и жить в Нижний Новгород, благо тетка там жила, родителей тоже зазывала, да те наотрез отказались родной город оставлять. И вот надо было мне позавчера сюда приехать! Навестить стариков!