Александр Сивинских - Открытие Индии (сборник)

Герман сидел за столом и пытался обуздать взбесившиеся вилку и нож. Проклятые приборы скакали в его руках, как блохи на дворняжке и уже успели разнести вдребезги миленькое фарфоровое блюдце с пастушком и гусями. Диана Григорьевна невозмутимо кушала пирожок и наблюдала за страданиями подопечного со вниманием экспериментатора старой школы, а Серёженька полностью погрузился в инфосеть: его ногти барабанили по дужкам очков-коммуникатора в ритме нейротранса.

Наконец руки Германа прекратили дёргаться. Он начал поспешно загружать в рот мясное рагу. Серёженька сдвинул очки на лоб и объявил дрожащим голосом:

– В блогах сообщают, что институт Петра Денисовича подвергся нападению. Разрушены два из пяти биотранов. Погибло несколько питомцев. Имеются жертвы и среди сотрудников. Господи, – он помотал головой, – я сейчас есть не смогу!

– Я вам уже сто раз говорила, не читайте блогов перед едой.

– А что же читать?

– В ресторане – меню. – Диана Григорьевна отправила в рот остатки пирожка и промокнула губы салфеткой. – Здесь – вообще ничего.

– Кажется, я этот диалог уже где-то слышал, – сказал Герман. Он редко решался говорить, язык слушался не лучше, чем столовые приборы, но сейчас рискнул – и был вознаграждён. Фраза прозвучала идеально.

Женщина усмехнулась.

– Не поверишь, всё украдено до нас.

В этот момент снизу донёсся звон бьющегося стекла.

– Ну вот, мыши добрались и до нас, – преувеличенно спокойно заметила Диана Григорьевна. – Идёмте, Герман, я вас выведу отсюда.

– А как же я? – испугался Серёженька.

– А что вы? Вам ничего не грозит. В самом худшем случае дадут по морде.

– Морда у него, – крикнул ассистент, тыча трясущимся пальцем в Германа, – у меня лицо!

– Разумеется, – согласилась Диана Григорьевна. – Так постарайтесь не терять его, мой друг.

Она быстро повела Германа к черному ходу. Лифта там не было, пришлось спускаться по лестнице. Затем они бежали через лабораторию (у Германа при виде коконов и манипуляторов биотрана в груди сжался болезненный ком), затем – долго – по каким-то пыльным коридорам. Наконец через низенькую дверь вышли в огромное помещение, заполненное мобилями. Кажется, это была стоянка под гипермаркетом. Диана Григорьевна уверенно прошагала к серебристому «Смарту», открыла его и отдала ключи Герману.

– Теперь эта машина ваша. В «бардачке» – документы. Кредитка, водительские права, магнитный ключ от квартиры, инфоочки. Адрес квартиры заложен в память очков.

– Я не умею водить, – сказал Герман.

– Ничего архисложного. Намного проще, чем управляться с вилкой и ножом.

– А как же вы?

– Со мной всё будет в порядке. Я скоро свяжусь с вами. Но если нет… с недельку постарайтесь никуда не высовываться. Продуктов в холодильнике достаточно. Дальше – решайте сами. Ну же, поезжайте. Мне надо возвращаться. Прощайте.

Диана Григорьевна сделала шаг прочь.

– Зачем вы создали меня? – спросил Герман у сутулой женской спины.

– Не знаю. Из любопытства. Из чувства противоречия. А может, просто хотелось почувствовать себя матерью. Хотя бы суррогатной, оплодотворённой не любимым человеком, а инопланетной научной мыслью.

Она ушла, так и не обернувшись.

За неделю с ним никто не связался. Очки были настроены лишь на несколько официальных новостных лент. Об «антививисекторских» акциях молодогвардейцев в лентах сообщалось скупо, да и то преимущественно в восхищённых тонах. Герман пытался запустить поиск альтернативной информации, но тут на беду начался очередной приступ пляски Святого Витта. Когда он закончился, от очков осталась только блестящая пластиковая крошка да искорёженные проволочки дужек.

На восьмой день он решился выйти из квартиры. На десятый, одиннадцатый и двенадцатый приводил в неё девушек, а на тринадцатый не успел. В середине дня к нему заявились рьятто. Восемь особей. Один из пришельцев, чьё ангельское личико уродовали чешуйчатые накладки, а гроздь пузырей свисала с живота почти до пола, умел говорить по-человечески. Герман молча выслушал всё, что ему рассказал чужой, после чего так же безмолвно указал рьятто на дверь. Они ушли, но обещали вернуться.

На четырнадцатый день (похоже, это число становилось для него счастливым) Герман вплавь добраться до пляжа, где любила загорать Викуся.

Она и в этот раз оказалась там. Из одежды на ней были только инфоочки. Всё те же роскошные зеркальные чаши, стоившие, как знал теперь Герман, не меньше, чем его «Смарт».

– Привет, – сказал он, выходя из воды. На нём не было даже очков, лишь крошечные наклейки аудиодермов на ушных раковинах. В голове пульсировал нейротранс, в крови – всё то, что он возбуждает в мужчинах. – Разрешишь позагорать рядом с тобой?

– Привет… – Викуся в первый момент растерялась, но быстро успокоилась. Человеческая внешность Германа была крайне эффектной и производила на женщин только благоприятное впечатление. Как в одежде, так и без. Особенно без. За последние дни он уверился в этом абсолютно. – Ну, загорай, если не маньяк.

– О, нет. Просто андалузский пёс, бегущий краем моря.

– Подозреваю, это цитата, – сказала Викуся. – Проверяешь мою эрудицию?

– Что ты! Скорей демонстрирую свою. Кстати, я Луис. Хоть и не Бунюэль. А ты?

– Виктория. Слушай, Луис, мы не были раньше знакомы? Как будто промелькивает что-то знакомое…

Она навела на Германа очки, провела ногтем по оправе, запуская поиск.

– Вряд ли. Такую девушку я бы запомнил.

Герман был спокоен. В викусиной базе контактов его новая внешность отсутствовала совершенно точно.

– Мсье, вы льстец! – Девушка очень откровенно потянулась. – А я, похоже, ошиблась. Искупаемся?

– С удовольствием…

В воде они пробыли полтора часа, из которых собственно плаванье заняло не более минуты минуту. Ровно столько времени Викуся «удирала» от Германа. Потом они лежали на берегу. Герман слизывал с кожи девушки кристаллики соли.

– Ну, ты точно щенок! – со смехом сказала она.

Герман дурашливо зарычал, тявкнул и куснул розовый сосок. Викуся от неожиданности дёрнулась.

– Но-но, нежнее! Я из-за тебя чуть очки не повредила.

– Прости дурака. Очень уж аппетитно выглядит. – Герман приподнялся на локте. – Кстати, откуда у тебя это чудо? Они же дорогущие как чёрт знает что. Ты дочь миллионера?

– К сожалению нет. А, долгая история…

– Я никуда не тороплюсь. Зато слушать твой голос могу вечно!

– Ну… – Викуся замялась. – Короче, у меня был ретривер. Не обычный, а модификант. С чипом, повышающим интеллект. Отец на шестнадцать лет подарил. Надоел он мне жутко – гуляй с ним, корми его, ухаживай.