Алексей Атеев - Холодный человек

– Правильно, Сабуров. А знаете, что нынче с ним случилось?

– Нет.

– Убили Сабурова.

– Как убили?! – вытаращила глаза Вера.

– А очень просто! Прикончили вчера ночью… или сегодня. Наверное, все-таки сегодня. На старом кладбище. Недалеко, кстати, от вашего дома. Что вы можете показать по этому поводу?

– Я… Мне… Да откуда мне знать, кто его убил?!

– А не вы ли?

– Я?!!!

– Да вы! Вас с ним вчера там видели.

– Кто видел?

– Кто-кто?.. Человек! Могильщик тамошний. Зачем, интересно, вас потянуло на кладбище?

«Какой-то могильщик…» – соображала Вера. А вот она сама не видела никого. Может, этот милиционер врет?

Тот как будто почувствовал недоверие девушки. Он поднялся, отворил дверь и крикнул:

– Эй, француз, иди-ка сюда.

В кабинет вошел парень лет двадцати пяти с несколько простоватым, но живым и открытым лицом, которое, казалось, светилось от улыбки.

– Скажи, голубь наш, не эту ли девицу, Веру Воропаеву, ты вчера во второй половине дня видел на кладбище, причем в том самом его районе, где сегодня утром был обнаружен труп?

Молодец, с лица которого так и не сошла улыбка, некоторое время изучал Верино лицо, потом произнес:

– Как будто эту.

– Что значит «как будто»? Ты давай точнее! – строго сказал милиционер.

– Я сказал «как будто» лишь потому, что эта девушка очень похожа на ту, хотя на сто процентов я не уверен, – отозвался молодой человек.

– Так вы были позавчера вечером на кладбище? – вновь спросил милиционер.

– Допустим, была, – сказала Вера, поняв, что отпираться бесполезно.

– Мы сразу и подумали на вас. С какой целью вы туда приходили?

Вера двусмысленно усмехнулась:

– Мало ли с какой.

– Выражайтесь точнее.

– Сабуров ведь историк.

– Был таковым.

– Пускай, был. Но история – его профессия. Он интересовался старыми захоронениями, и я решила показать ему кладбище.

– Показали?

– Показала.

– А что это, интересно, у вас за прибор с собой имелся?

– Какой прибор?

– Похожий на миноискатель.

– Ах да. Это Сабуров взял с собой… Только он называется не миноискатель, а металло… Металлоискатель.

– Для чего он был вам нужен?

– Не мне, а ему.

– Пускай, ему. Но для чего?

– Вот уж я не знаю. Он говорил: проводит какие-то замеры. Геофизические, что ли…

– Так-так. Значит, замеры проводил… А вот нам известно: покойный баловался кладоискательством. Он что, и на кладбище пытался искать сокровища?

– Он мне не докладывал. И вообще, скоро стало темно, и экскурсию пришлось прекращать.

– А потом?

– Что потом?

– Потом как вы поступили?

– По домам разбежались. Тем более дождик начался.

Милиционер недоверчиво смотрел на нее.

– Ну, хорошо, – наконец сказал он. – А вчера?… Вчера вы, конечно же, тоже встречались?

– Ничего подобного. С того вечера я Сабурова больше не видела.

– С трудом верится.

– Это как вам угодно. Однако я говорю правду. Вы лучше расскажите: когда и как его убили?

– Убили вчера, а вот в какое время суток – с полной достоверностью не установлено. Скорее всего где-то около часа ночи. То есть даже не вчера, а сегодня. И убили весьма странным способом. Его задушили. Но как задушили! Неизвестный вцепился ему в горло с такой силой, что на шее отпечатались все десять пальцев. Пальчики маленькие, словно принадлежат ребенку или, скажем, девице вроде вас. Ну-ка, покажите руки!

Вера машинально протянула милиционеру ладони.

– Нет, у вас пальцы крупнее. Это-то и странно. Человек, задушивший его, был совсем небольшого роста, а сам Сабуров достаточно крепкий, даже атлетического сложения мужчина, а не справился с нападавшим. По следам на шее мы с достоверностью определили: убийца напал на Сабурова сзади и вцепился в него, как бойцовая собака, скажем, питбуль. Но кто он такой? И почему напал ночью – пока загадка. Но ничего, докопаемся. После того как неизвестный убил Сабурова, он сбросил его в яму, скорее всего в старую могилу. Где его сегодня утром и нашел вот этот гражданин, – милиционер указал на молодого человека, которого он почему-то назвал «французом». – Ход событий, приведших к убийству, мне почти понятен. Этот историк пришел на могилки в поисках клада. Почему ночью, тоже ясно. Он не хотел, чтобы его видели. Но, похоже, за ним следили. И когда он что-то нашел, напали и убили. Вот так-то! Так что же он там искал?

Вера пожала плечами:

– Я не знаю.

– Нет, знаете! Только говорить не желаете. Ну да ладно. Мы вас отпускаем… Пока! – многозначительно произнес милиционер. – Впредь осторожнее выбирайте знакомых и на кладбищах по ночам не шляйтесь. И ты можешь идти, – сказал он молодому человеку, – понадобитесь, мы вас обоих вызовем.

Вера и молодец поспешно вскочили со стульев и почти бегом бросились к дверям. В проходе они замешкались, поскольку одновременно выйти не было никакой возможности. Наконец молодой человек под смех милиционеров пропустил Веру вперед. По этому язвительному смеху она их и узнала. Это были те самые ребята – майор Глебский и капитан Сухомлинов, которые скрутили Сабурова в «Савое». А допрашивал Веру старший лейтенант Гумеров – последний из троицы.

Как только они оказались в коридоре, молодой человек с облегчением произнес:

– Уф! Отделались.

– Думаете?

– Я, во всяком случае, точно!

– Почему вы так считаете? Ведь это вы обнаружили его. Вас могут снова вызвать.

– Чего зря тягать человека? И так уж мантулили всю первую половину дня.

– А почему они вас называют французом? – полюбопытствовала Вера.

– Имя у меня такое.

– Как же вас зовут?

– Жюль Верн.

– Как?! – изумилась Вера.

– Вы не ослышались. Именно Жюль Верн. Как французского писателя-фантаста.

– Ничего себе! Вы что же, его потомок?

– Вот все как один интересуются. Хоть бы кто промолчал.

Казалось, Жюль Верн произнес эти слова с горечью, но глаза его смеялись, да и лицо выглядело совсем несерьезным.

– Извините, – произнесла Вера, – если вам неприятно…

– Да все нормально. Это я так… Иронизирую. У нас в семье все любят пошутить. Причем не только на бытовом уровне, а, так сказать, в глобальном масштабе. Настоящая фамилия моего прадедушки – Верняков. В годы нэпа, когда поменять фамилию можно было элементарно, он укоротил ее почти в два раза и стал Романом Ильичом Верном. А дедушка мой, к тому времени уже существовавший, именовался Степаном Романовичем Верном. Однако дед пошел дальше. Он настоял, чтобы внука назвали Жюлем. В свидетельстве о рождении написали Юлий, но дома, да и на улице меня звали Жюль… или Жулик. И сейчас Жуликом кое-кто зовет. Кличка такая, понимаете ли…

– Соответствует действительности? – вполне серьезно спросила Вера. В последнее время она часто сталкивалась с тем обстоятельством, что внешний облик вовсе не отвечал внутреннему содержанию объекта.