Питер Джеймс - Пророчество
Фрэнни отыскала на кухне в шкафу возле раковины коробку свечей, взяла с плиты спички и дождалась Себа. Он вошел, закрыл за собой дверь и протянул ей большой фонарь.
Она включила его, направив мощный луч в темноту, и увидела, как белое пятно света скользнуло по полу. Затем засунула в задний карман джинсов свечу и спички и начала медленно спускаться вниз, держа фонарь в одной руке, а другой хватаясь за перекладины лестницы.
Достигнув пола, она почувствовала себя неуютно, отделенная от всех. Лицо Сюзи виднелось далеко вверху. Холодный воздух пробирал ее насквозь. Она посветила фонарем в непроглядную тьму, обступившую ее, пытаясь отогнать беспокойство. Метнулись тени. Равномерное кап… кап… кап отдавалось эхом в тишине, как будто откуда-то сверху протекала дождевая вода.
Со всех сторон ее окружали уходящие далеко в темноту колонны: приземистые каменные колонны и ребристые арки, возведенные, чтобы подпереть погреба после того, как несколько веков назад воды Темзы размыли фундамент. Они были возведены в то далекое время, когда еще не умели рассчитывать нагрузки и напряжение, поэтому их сделали гораздо толще, чем, по всей видимости, требовалось. Стены, сложенные из кирпича, отсырели и начали осыпаться; поговаривали, что за ними похоронены умершие в эпидемию чумы.
Фрэнни поводила фонарем, но не увидела ничего незнакомого. Несколько пустых картонных коробок, проеденных сыростью, идущей от пола. Вздрогнув, она отвела фонарь в сторону, когда пятно света упало на полуразложившуюся крысу.
– О'кей? – крикнула Сюзи, и ее голос отозвался эхом: – О'ке-е-ей!
– Ага, нормально! – прокричала в ответ Фрэнни.
«Мально-мально-мально», – откликнулось эхо, затем она посветила на лестницу фонариком, и все спустились вниз.
– Стра-а-ашно! – сказал Себ, засунув руки в карманы и оглядевшись вокруг.
– Великолепно, – заявила Сюзи, затем с сомнением посмотрела вверх. – Я думаю, надо закрыть люк. Нужна абсолютная темнота.
Себ взобрался по ступенькам и дотянулся до ручки. Люк захлопнулся с тяжелым стуком, это вызвало у Фрэнни внезапный приступ клаустрофобии.
Девушка посветила Себу, пока он спускался, а затем по очереди обвела фонарем лица друзей, ища поддержки. Почти все чувствовали себя не в своей тарелке. Даже Себ, казалось, немного приуныл. Одна лишь Сюзи не обращала ни на что внимания. Она выбрала широкий фанерный ящик в качестве стола, водрузила посередине перевернутый вверх дном стакан, а вокруг хаотически разбросала карточки с буквами и словами «да» и «нет».
– Поищите, на чем будете сидеть вокруг ящика, – сказала она.
– И-и-и! – завизжала Меридит, вцепившись в Джонатана Маунтджоя. – Там что-то двигалось!
Фрэнни включила фонарь и высветила крысу или большую мышь, удирающую под арку в дальнем конце.
– У тебя есть свечи, Фрэнни? – спросила Сюзи.
Фрэнни вытащила из кармана свечу и чиркнула спичкой. В затхлом сыром подвале едкий серный запах показался приятным. Сюзи взяла свечу, накапала немного воска на гладкую поверхность ящика и укрепила ее, чертыхнувшись, когда горячий воск капнул ей на палец. Джонатан Маунтджой начал двигать скрипевшую бочку. Фрэнни в испуге оглянулась, сразу вспомнив тень и шорох. Наконец все расселись.
– Выключай фонарь, Фрэнни, – сказала Сюзи.
Свет погас. Темнота, казалось, навалилась на них. Тусклое овальное пятнышко от свечи с трудом справлялось с ней. Тень плясала у основания свечи, когда пламя отклонялось в сторону. Холодный ветерок защекотал шею Фрэнни. Она ощущала запах горячего воска и более слабый – обгоревшей спички. В темноте все так же равномерно капала дождевая вода. Пламя снова затрепетало, теперь сильнее, и Фрэнни почувствовала, как тоненькие невидимые волоски на ее руках встали дыбом. Хлопчатобумажная футболка с надписью «Свободу Нельсону Манделе» прилипла к телу, как мокрое полотенце.
В кромешной темноте кто-то резко постучал три раза. Фрэнни вздрогнула. Загробный голос пробасил: «Есть тут кто-нибудь?»
Меридит хихикнула.
– Себ, – резко оборвала его Сюзи.
– А-ха-ха-ха-а! – отозвался тот низким, раскатистым голосом.
Пальцы обвились вокруг горла Фрэнни, и она подпрыгнула.
– Себ, ради бога! – И улыбнулась, внезапно освободившись от своего гнетущего ощущения. Может, это и есть лучший способ; просто пошутить, подурачиться, не воспринимать все всерьез.
– Я чувствую духов, – завывал Себ. – Я чувствую их всем телом. – Он задергался.
– Себ, – тихо сказал Макс. – Думаю, нам всем нужно успокоиться и сосредоточиться.
Меридит Миннс неуверенно улыбалась. Ее нездоровая бледность, ярко-красная помада и блестящие черные волосы в полумраке создавали жуткое впечатление. Сюзи Вербитен с высокомерным видом оглядела присутствующих.
– Слушайте, дорогие, я тут думаю, не пора ли мне, – сказала Меридит, театрально тряхнув головой. – Надо еще кое-что прочитать – у меня в понедельник экзамен.
– Ты не можешь уйти сейчас! – запротестовала Сюзи. – Нужно по меньшей мере шесть человек, чтобы хватило энергии вызвать духа. И еще один, чтобы контролировать его.
Меридит, задумавшись, прикусила щеку.
– Так, – скомандовала Сюзи, – положите палец на стакан. Совсем легко, не давите. Очень важно, чтобы никто не нажимал.
Дно стакана украшала наклейка с надписью «Хелкинс». Фрэнни осторожно вытянула руку, протолкнулась сквозь руки друзей и положила указательный палец на стакан. Стакан вибрировал и дергался из стороны в сторону.
– Не давите, – сказала Сюзи. – Вы все давите на него!
Стакан успокоился.
– Теперь все закройте глаза.
Фрэнни посмотрела в темноту, начинавшуюся за светлым пятном от свечи, потом на пальцы на стакане. И закрыла глаза.
Несколько секунд они сидели в тишине. Фрэнни ощущала какое-то давление на стакан.
– Есть ли здесь дух? – произнесла Сюзи негромким голосом. – Если здесь с нами присутствует дух, отзовись, двигая стакан.
Вдалеке зарождался шум. Он становился громче. Еще громче. Фрэнни почувствовала, как стакан задрожал. Шум нарастал, отражаясь от сводов подвала и переходя в оглушительный грохот.
– Господи Исусе! – воскликнул Джонатан.
– Метро, – пояснила Фрэнни, не открывая глаз. – Просто поезд метро. Центральная линия.
– Круто, Сюзи, – сказал Себ. – Ты умудрилась вызвать дух поезда метро.
Меридит хихикнула. Грохот затих вдали.
– А можешь вызвать паромную переправу через Ла-Манш? – осведомился Себ.
Меридит снова хихикнула.
– Или «Боинг-747», – добавил Макс.
– Тихо, – сердито зашипела Сюзи. – Сконцентрируйтесь!
Стакан дернулся.
– Здесь что-то есть. Что-то здесь с нами. Я чувствую его. – Сюзи повысила голос. – Есть ли здесь дух? Есть ли здесь дух, желающий говорить с нами?
Фрэнни сглотнула; тишина в подвале усиливала каждый звук. Она слышала – бум-бум-бум – стук своего сердца, слышала звук крови, бегущей по венам, похожий на отголосок далекого уличного движения; в горле булькнуло – она снова глотнула. В подвале вдруг резко похолодало, как будто открыли дверцу холодильника. Фрэнни оцепенела. Она почувствовала какую-то перемену, будто кто-то или что-то появилось здесь, рядом с ними. Оно стояло за ее спиной, проводя в нескольких дюймах от нее магнитом или целлофановой пленкой, отчего ее волосы поднимались; его ледяное дыхание пронизывало ее до костей, словно тело было прозрачным. Фрэнни крепче закрыла глаза, слишком напуганная, чтобы смотреть.
– Дух присоединился к нам, – объявила Сюзи.
Ледяные когти вонзились в кожу Фрэнни. Теперь она уже хотела остановиться, не в силах продолжать это.
– С нами дух, – произнесла Сюзи громче. – Хочешь ли ты говорить с нами?
Стакан резко дернулся, с громким скрежетом повернулся на несколько дюймов вправо и замер.
– Да, – сказала Сюзи, от волнения ее голос сорвался. – Он говорит «да»! – Ее голос вновь приобрел свою властность. – Кто ты? Пожалуйста, назови свое имя.
Фрэнни почувствовала, как стакан снова дернулся. Он скользнул по поверхности ящика и внезапно остановился.
– Буква «n», – сказала Сюзи.
Стакан снова задвигался.
– Не давите, дайте ему двигаться, позвольте духу двигать его. «О», – произнесла она напряженным голосом.
Снова рывок.
– Non, – сказал Джонатан Маунтджой. – По-французски «нет».
Стакан опять заскользил.
– O-m-n-i-s, – прочитала Сюзи.
– Omnis, – повторил Гейбриел.
– Это латынь, – заявил Себ. – Ты поймала какого-то римского центуриона. Привет тебе, Полоний!
Меридит засмеялась.
Стакан снова задвигался, заставив их всех вздрогнуть.
– M-o-r-i-a-r, – по буквам произнесла Сюзи. – Non omnis moriar.
– Non omnis moriar, – откликнулся Макс.
– Кто-нибудь помнит латынь? – спросила Сюзи.
