Елена Артамонова - Врата в ледяной чертог

Снежинки плавно опускались на землю, падали на мое лицо, потихоньку, по капельке, воруя тепло и саму жизнь. Я знала, что должна навсегда остаться посреди этого белого безмолвия, и не было силы, что могла бы изменить мою судьбу.

— Нет… Нет, я не хочу… — но снежинки окутывали меня плотным покрывалом, залепляли рот, уши глаза…

— Яна! Яна!

Меня будила Светка. Я знала это, но кошмар не отпускал меня. Теперь все изменилось — белизна исчезла, вместо нее затеплились огоньки свечей, сейчас должно было случиться очень важное…

— Яна, проснись!

Мне надо было запомнить то, что происходило во сне, это было очень важно, но чем больше я пыталась сосредоточиться, тем быстрее рассыпались мои видения. Я открыла глаза.

— Что ты видела? Что? — допытывалась встревоженная Светка. — Надо все записать. Я всегда записываю свои сны. Это очень важно. В них может быть закодирована информация. Это не случайность. Что тебе приснилось, Яна?

— Отстань!

— Это может быть вещий сон.

— Отстань, — повторила я и демонстративно засунула голову под подушку. — Я хочу спать!

— Я тоже люблю спать, накрыв голову подушкой… — удивилась Светка. — Согласись, это довольно странное совпадение.

— Света, ложись спать, утром все обсудим. Завтра рано вставать.

— Но, Яна…

— Я, правда, забыла свой сон.

Она ушла к себе на раскладушку. Я попыталась вспомнить вторую половину кошмара, но это подействовало лучше таблицы умножения — мысли начали путаться, сладкая истома завладела телом, все недавние страхи показались незначительными и нелепыми…

— А вот и «колобки» пожаловали, — мама отошла от окна. — Поторапливайся, Яна.

— Какие такие колобки? — дожевав бутерброд, поинтересовалась Света.

— Парни из моего класса. Костик и Леша. Мама прозвала ребят колобками. Когда ты их увидишь, сама поймешь почему. Оба толстенькие, кругленькие, у обоих стрижка «ежиком» и щеки, как наливные яблоки. А еще они очень любят прикалываться и выдумывать всякие глупости. Ты их не слушай и не обижайся, просто у них так мозги устроены.

— А это не лечится. Ладно, учту на будущее.

Мы закончили завтракать. Я выскочила из-за стола и помчалась в комнату собирать свои вещи. Сама не понимаю, как это получалось — вроде бы все рассчитаешь, а потом оказывается, что времени в обрез, ребята ждут, а ничего еще не готово. Я наспех побросала в сумку все, что попалось под руку, хотела застегнуть «молнию», но остановилась, увидев сидевшего на полке Бим-Бома. Конечно, в моем возрасте было глупо таскать за собой детские игрушки, но этот тряпичный клоун давно стал для меня чем-то вроде талисмана, и потому заслуживал некоторого внимания. «Будешь праздновать вместе с нами» — подумала я и положила Бим-Бома в сумку.

— Яна, ты взяла теплые вещи? — в комнату заглянула мама и одетая в яркую куртку Светка.

— Конечно.

— И еще, Яна, обещай, что не будешь выходить на мороз раскрытая. Обязательно надевай шапку.

— Ну, мам…

— Яна!

— Хорошо, — я вздохнула, посмотрела на часы — создавалось впечатление, что мы запросто можем опоздать на электричку. — Нам совершенно пора, мама.

— До вечера.

— Пока!

Вихрем промчавшись по лестнице, мы с сестрой выбежали из дома. У подъезда собралась вся компания — Костик, Леша, неразлучные подружки — Маринка и Наташа, молчаливый долговязый Игорь. Ребята здорово подготовились к походу, у всех были лыжи, а Костик даже ухитрился прихватить с собой снегокат. Еще у них были рюкзаки, сумки, короче огромное количество барахла, которое, в скором будущем предстояло запихнуть в переполненный автобус. Впрочем, о будущем никто не думал — у всех было отличное настроение и грандиозные планы встречи Нового года. Я даже не успела толком представить ребятам Светку, и мы бодро, раскатываясь на обледеневшем асфальте, двинулись к метро. Распугивая пассажиров лыжами и жутко неуклюжим снегокатом, сели в поезд и покатили к Савеловскому вокзалу.

Чудо свершилось — наша компания успела вломиться в электричку секунд за пятнадцать до ее отправления. Народу было немного, и мы благополучно разместились в конце вагона, заняв две соседние скамейки. Электропоезд вздрогнул, медленно заскользил вдоль платформы, увозя нас от городской суеты в зимний лес, туда, где мы собирались встретиться с Новым годом…

Путь был неблизким. Наша дача располагалась часах в двух езды от Москвы, и добираться туда надо было сперва на электричке, потом на автобусе, а под конец еще и пешком. Когда-то папа хотел продать старый дом, но мама, родителям которой он принадлежал, была категорически против. Там прошло ее детство, да и само место было на редкость красивым. Дом стоял на берегу озера, ближайшая деревенька находилось от него примерно в получасе ходьбы, а вокруг рос довольно дремучий, полный ягод и грибов лес. Папа полностью перестроил ветхий домишко, расширил до впечатляющих размеров территорию дачного участка, и у нас получилось самое настоящее поместье, в котором можно было классно развлекаться и зимой и летом. Тогда же мы восстановили старую традицию праздновать новый год за городом, и я проводила там все зимние каникулы.

— И почему у меня всегда жвачка за зубы цепляется? — Костик вынул изо рта розовый комочек и прилепил его куда-то под сиденье. — Скажи, Акулиничева, почему мы не поехали к тебе на машине? Такими темпами, мы до конца года туда не доберемся.

— В новый год на электричке! В этом что-то есть… — вдохновился Леша. — Вы только представьте — несется вперед поезд, а из его окон сыпятся искры бенгальских огней, взлетают ракеты!

— Терпение, — прервала я окрыленного блестящими перспективами «колобка». — Скоро будем на месте. На машине в нашу берлогу все равно не добраться, в лучшем случае можно доехать только до деревни, да и то, если дорогу от снега очистят. Дальше все равно надо идти пешком.

Стучали колеса электрички, за грязными стеклами мелькали полустанки, белые, засыпанные снегом поля, черная полоса леса у горизонта. «Колобки» ухитрились купить еще несколько упаковок бенгальских огней и теперь отчаянно спорили, обсуждая пиротехнические эффекты, Игорь уткнулся в книгу, Наташа и Маринка, как всегда шушукались между собой, обсуждая непредназначенные для посторонних темы, а Светка просто дремала. Я смотрела в окно.

Землю покрывал белый-белый снег. Эта белая пелена напоминала о недавнем кошмарном сне и здорово действовала мне на нервы. Вообще-то я даже любила зиму, с удовольствием каталась на санках, но сейчас одного взгляда на эту картину хватило, чтобы разбудить притаившийся на самом донышке души страх. Необъяснимый, отвратительный, холодный, как самая длинная зимняя ночь… Неразборчивый голос в динамике сообщил о приближении нужной нам станции. Обрадованные ребята заторопились в тамбур, и вскоре мы вышли на обледеневшую платформу.