Стивен Кинг - Рожать придётся дома

— Я хочу повторить это, — сказал временно оказавшийся в телестудии репортер. Красные прыщи пылали на его лбу и подбородке подобно стигматам, рот и щеки начали дрожать, руки судорожно тряслись. — Я хочу еще раз сообщить, что группа мертвецов только что пообедала президентом, его женой и многими другими политиками, явившимися в Белый дом, чтобы полакомиться лососиной и вишневым пирогом. — Затем юноша принялся хохотать как безумный и вопить изо всех сил:

— Вперед, Иель! Була-була!

Наконец он вскочил и исчез с экрана, впервые на памяти Мэдди оставив столик «Новостей Си-эн-эн» без комментатор. Она вместе с Палсиферами молча сидела, потрясенная увиденным. В следующее мгновение столик комментатора исчез, и на его месте появилось рекламное объявление «Бокскар Уилли» — «эта поразительная коллекция не продается ни в одном магазине, и вы можете приобрести ее, только набрав номер 800», который тут же появился в нижней части экрана. Один из маленьких цветных карандашей Чейна Палсифера лежал на столе рядом с креслом Мэдди, и по какому-то странному наитию она взяла его и записала телефонный номер еще до того, как мистер Палсифер встал и молча выключил телевизор.

Мэдди пожелала им спокойной ночи и поблагодарила за то, что ей позволили посмотреть телевизор вместе с ними.

— Ты уверена, Мэдди, что у тебя все в порядке? — уже в пятый раз за вечер спросила Кэнди Палсифер, и Мэдди ответила в пятый раз, что у нее все отлично, что она превосходно справляется со своими делами. Кэнди сказала, что ей это известно, по если Мэдди хочет, она может переночевать в спальне Брайана на втором этаже. Мэдди обняла Кэнди, поцеловала ее в щеку и отклонила предложение с благодарностью. Наконец ей разрешили уйти. Преодолевая сильный ветер, она прошла полмили к своему дому и оказалась па кухне. Лишь там она поняла, что все еще держит в руке клочок бумаги с телефонным номером 800. Мэдди набрала этот номер и не услышала никакого ответа. Ни записанного на магнитную пленку голоса, говорящего ей, что сейчас все каналы связи заняты или нужный ей номер неисправен. Ни ревущей сирены, означающей разрыв линии. Ни щелчков, гудков или звонков. Полная тишина. Вот тогда Мэдди поняла, что конец света уже наступил или вот-вот наступит. Когда нельзя больше набрать номер 800 и заказать коллекцию «Бокскар Уилли», не продающуюся ни в одном магазине, когда впервые в жизни не услышишь голоса оператора, предлагающего ей подождать, сомневаться в конце света не приходилось.

Она чувствовала свой округлившийся живот, стоя у телефона, прикрепленного к стене в кухне, и произнесла вслух, впервые не отдавая себе отчета в том, что она говорит:

— Рожать придется дома. Но в этом нет ничего страшного, если ты наготове и заранее приготовишься, девочка. Нужно только помнить, что другого выхода нет. Ничего не поделаешь, это будут домашние роды.

Мэдди ждала, что ее охватит страх, но страха не было.

— Я отлично с этим справлюсь, — сказала она; и на этот раз она слышала свой голос, и ее успокоил уверенный тон, с которым прозвучали собственные слова.

Ребенок.

Когда на свет появится ребенок, никакого конца мира уже не будет.

— Эдем, — произнесла она и улыбнулась. У нее была прелестная улыбка, улыбка мадонны. Не имело значения, сколько гниющих мертвецов таскается по земле (может быть, Бокскар Уилли среди них, кто его знает).

У нее будет ребенок, она родит его дома, и все еще останется вероятность, что наступит Эдем.

Первые сообщения поступили из австралийской деревушки в самой глубинке с памятным названием Фиддл-Ди. Первый американский город, где впервые были обнаружены ходячие мертвецы, имел, возможно, еще более запоминающееся — Тампер note 1, в штате Флорида. Первый отчет о случившемся появился в самой известной в Америке бульварной газете, продаваемой в супермаркетах, — «Взгляд изнутри».

МЕРТВЕЦЫ ОЖИЛИ В МАЛЕНЬКОМ ГОРОДКЕ ВО ФЛОРИДЕ!

— вопил заголовок. Отчет начался с пересказа краткого содержания кинофильма «Ночь живых мертвецов», который Мэдди не смотрела. Затем упоминался другой фильм — «Любовь Макумбы», который она тоже не видела. Статья сопровождалась тремя фотографиями. Одной из них был кадр из фильма «Ночь живых мертвецов»: люди, похожие на беглецов из сумасшедшего дома, стояли ночью возле одинокой фермы. Другая фотография представляла собой кадр из «Любви Макумбы», где была изображена блондинка, у которой бюстгальтер-бикини поддерживал груди, казалось, размером с тыквы рекордного урожая. Блондинка вытянула перед собой руки и в ужасе кричала, глядя на кого-то, похожего на чернокожего в маске. Третья фотография вроде бы была снята в городе Тампере, Флорида, — расплывчатый зернистый снимок человека неопределенного пола, стоящего перед видеомагазином. В статье говорилось, что фигура была обернута в «погребальные одежды, в которых и вылезла из могилы», но это мог быть просто кто-то в грязной рубашке.

Ничего впечатляющего. «Снежный человек насилует мальчика из церковного хора» — на прошлой неделе, «мертвецы оживают» — на этой неделе, «карлик — массовый убийца» — на следующей.

Ничего впечатляющего, по крайней мере до тех пор, пока мертвецы не начали оживать и в других местах. Ничего сверхъестественного до того момента, пока по телевидению не показали первый документальный фильм («Попросите детей выйти из комнаты на это время», — мрачным голосом посоветовал комментатор Том Брокау). Фильм показывал разложившиеся чудовища, у которых голые кости выступали сквозь высохшую кожу. Они оказались жертвами дорожных происшествий, с которых в могилах слез грим, наложенный гробовщиками, чтобы скрыть ужасные последствия смерти, и потому разорванные лица и разбитые черепа стали ясно видны. У женщин в забитых могильной землей волосах копошились черви и личинки. Их лица выглядели то пустыми и бессмысленными, то наполненными хитрой и одновременно идиотской расчетливостью. Ничего впечатляющего до тех пор, пока в одном из номеров журнала «Пипл», запечатанном в прозрачный пластик с оранжевой наклейкой «Не для продажи несовершеннолетним», не были опубликованы первые ужасающе откровенные фотографии.

И вот тогда это стало впечатляющим.

Вы видите снимок разлагающегося человека, все еще одетого в пропитанные грязью остатки костюма от «Брукс бразерс», в котором его похоронили. Он впивается зубами в горло кричащей женщины в майке с надписью «СОБСТВЕННОСТЬ ХЬЮСТОН ОЙЛЕРЗ».

И тогда вы внезапно понимаете, что дело по-настоящему серьезно.

Сразу посыпались взаимные обвинения и угрозы, и в течение трех недель внимание всего мира было отвлечено от мертвецов, вылезающих из могил подобно чудовищным мотылькам, покидающим сгнившие коконы, и приковано к двум великим ядерным державам. Казалось, они двигались навстречу друг другу, готовые столкнуться в смертельной схватке.