Жуткие байки - Ричард Карл Лаймон
Эй, у меня была бы уважительная для Эда причина. Извини, боюсь, я не смогу придумать для тебя рассказ. Мой компьютер взорвался.
Стянув шорты, Шейн насупившись вглядывается в свою изможденную копию в ростовом зеркале: короткие волосы слиплись мокрыми прядями; капельки пота под глазами, над верхней губой; загорелая кожа блестит, как будто ее смазали маслом; незагорелая кожа, скрытая от солнца пляжными вещами, выглядит белой и ощущается липкой.
Надо бы установить кондиционер в этой дыре. Наверное, куплю одно из этих устройств, которые устанавливаются на окна.
Непременно. А на какие шиши?
На аванс в пять тысяч долларов, который мне достался за написание «Черной комнаты»?
То было отложено для Гавайев.
Через два дня я буду парить над Тихим океаном. Подальше от всего этого. Гавайи. Пляжи. Мягкие бризы. «Май-тай». Может быть, приятное знакомство…
Тело выглядит не так уж и плохо. Подтянутое и крепкое. Загар смотрится довольно хорошо, а белых участков никто не заметит. Не заметит, если мне не повезет.
Шейн ухмыляется своему отражению в зеркале, затем подходит к ванне, забирается в нее, задергивает занавеску и открывает кран. Вода хлещет из смесителя. Приятная, прохладная. Шейн переключает маленький рычажок в верхней части смесителя и вода льется дождем.
Восхитительно!
Может быть, я смогу подобрать себе какой-нибудь кондиционер на деньги, которые получу от Эда.
Но первым делом нужно написать рассказ.
А сначала мне придется обдумать идею.
Как насчет того, чтобы двадцатидвухлетняя крошка нашла свой конец в душе? Какой-то поворот из «Психо». И да, что если девушка в душе окажется парнем? Неплохо. Но тогда у нас будет мертвый мужчина. Должна быть женщина.
Кроме того, это глупо. Все скажут, что задумку передрали у Блоха[7]. Я, конечно, могу сказать, что это отнюдь не плагиат, а дань уважения. Именно так все остальные это называют, когда тащат чьи-то идеи.
Шейн садится на прохладную, гладкую эмаль ванны.
Думай, думай, думай.
Глаза закрыты, ноги скрещены, восхитительно прохладная вода журчит, скользит, ласкает.
Так можно и уснуть.
Нельзя.
Думай! Двадцатидвухлетняя девчонка найдена мертвой в своей квартире.
«Что, если она сука, которая заслуживала смерти? Сварливая стерва. Которая постоянно пилит своего мужа. А ее муж калека в инвалидной коляске. Полностью в ее власти. В одну прекрасную ночь она выходит из ванной, приняв душ, и он убивает ее».
Как это он ее убивает?
«При помощи дротиков. Его единственное развлечение в жизни — это метание дротиков. А она регулярно льет на него дерьмо, потому что иногда он промахивается, проделывая маленькие дырочки в стене.
Возможно, эта сука спрятала его доску для игры в дартс. И это оказалось последней каплей. Она выходит из ванной, возможно, наступает на, полиэтилен, который расстелен поверх ковра, чтобы защитить тот от крови, и бац! Он втыкает ей несколько дротиков в лицо».
Не так уж и плохо.
Улыбаясь, Шейн вытягивается на дне ванны.
Теперь мы к чему-то пришли!
Можно ли убить кого-нибудь дротиком? Вероятно. Хорошим мощным броском направленным в лоб. С проникновением в череп. Продырявив мозг. И, возможно, один угодит ей в глазное яблоко.
В яблочко!
Получается слаженная игра слов: яблочко, глазное яблоко[8].
Нет, этот каламбур повел не в ту степь. Подталкивая к нелепости какой-то.
Но всё же до тошнотворного мило, когда дротик вонзается ей в глазное яблоко.
«Так или иначе, она оказывается мертвой. Мертвая двадцатидвухлетняя девушка в своей квартире.
А преступник — калека в инвалидном кресле. Значит ему нужна помощь, чтобы избавиться от тела. Поэтому он звонит своему лучшему другу, и приглашает парня зайти к нему поиграть в дартс. Друг идти не хочет. Не хочет сталкиваться с его мегерой-женой. Парень сообщает: мол, все в порядке, она «отошла».
Отошла, ну, куда ни шло.
Это здорово.
Итак, появляется друг и обнаруживает сучку мертвой на полу. Он шокирован, но не особенно расстроен. Его нужно, как-то уговорить, но, в конце концов, он соглашается помочь избавиться от тела. Он боится, что его увидят, если он попытается пронести тело через многоквартирный дом, но перед переулком есть балкон. Поэтому он и парень-калека спускают тело при помощи веревки.
Как насчет того, чтобы вместо этого просто сбросить его? Так куда веселей.
В любом случае, тело оказывается в переулке. И друг спускается вниз, планируя его вывезти. Но трупа, там нет. Он нигде не может его найти. Он поднимается обратно в квартиру.
Двое парней обсуждают, что предпринять, как вдруг до них доносятся голоса. Выкрики. Они выходят на балкон и смотрят вниз. Полдюжины жутких, бродяг-оборванцев скучковавшись в переулке, все дружно уставились вверх на наших парней.
— Дайте нам еще одну! Мы хотим еще!
Что они с ней сделали? Съели? И они все еще голодны, и если мальчики не угостят их повторно, они могут запросто подняться и угоститься самостоятельно».
И что же потом?
Шейн садится, поеживаясь.
Слишком много времени под холодным душем? Или я трепещу от волнения из-за этого рассказа?
Черт возьми, он не так уж хорош. Но ведь не так уж и плох.
Но достаточно ли хорош?
Шейн выключает воду, горестно стонет от приглушенных звуков музыки, но вылезает из ванны и снимает полотенце с перекладины.
Просто не думай об этом чертовом шуме или об этой скользкой сучке соседке, отсасывающей у отбросов. О рассказе думай.
Неужели, когда мы решаем, что бомжи хотят еще, в действительности это конец истории? Допустим, парень в инвалидном кресле смог бы столкнуть своего друга с балкона. А потом что? Это, конечно, было бы концовкой, если бы история велась от лица друга. Но в таком случае откуда бы тогда взялись детали действий калеки, убивающего свою жену дротиками?
Вытершись, Шейн вешает полотенце на перекладину и открывает дверь ванной. Врывается музыка.
— Дерьмо!
По крайней мере, квартира больше не ощущается духовкой. Наверное, так же жарко, как и прежде, просто душ достаточно охладил меня. Впрочем, это ненадолго, особенно если я позволю этой музыке завладеть собой.
Шейн надевает беговые шорты и рубашку с коротким рукавом, оставив пуговицы не застегнутыми, чтобы позволить дышать телу, и усаживается перед компьютером.
Придерживаемся соображений парня в инвалидной коляске? Каннибализм. Бродяги. В последнее время я частенько использую и то, и другое. Да и концовка не жутко потрясная.
История представляется годной, пока в переулке не появляются бомжи. Но если я избавлюсь от них тогда, куда денется тело?
Уйдет? Она мертва, ради всего святого. Создай из этого историю о
