Роман Лерони - Багряный лес

— Бешенство? — спросил Том. — Обезьяна? Большая же, однако…

Тройка смотрела на него какими-то странными глазами, от которых начинаешь чувствовать себя без вины виноватым.

Вдруг, сильный порыв ветра сорвал с тела простыню, и она полетела, зацепившись через несколько метров за брошенный моток колючей проволоки.

— Черт! — выругался Рик Телингтон и побежал за тканью.

— Я же тебе говорил: привали камнями! — без особой злости сказал ему вдогонку Вильсон.

Это был труп солдата, лежащий лицом вверх. Тело было изгрызено так, словно его, не переворачивая объедали сверху, начиная с головы и завершая ногами. Обгладывали, как початок вареной кукурузы, с той лишь разницей, что последний обкусывают со всех сторон, но не трогают сердцевину. Этого же беднягу ели полностью: с одеждой, обувью, экипировкой, костями. Рядом лежали откушенная каска и перекушенная в середине винтовка.

Том не мог отвести взгляд от изуродованного тела, когда же простыня легла на место, его второй раз за день стошнило. Подошел Вильсон и протянул флягу:

— Выпейте. Побольше. Не надо было вам сюда подходить.

Во фляге был бренди. Том сделал три больших глотка. Спиртное успокоило желудок, стало намного легче.

— Что это? — Том неуверенной рукой показал на тело.

— Сами же видели, — с неохотой ответил архитектор. — Не надо было сюда подъезжать. Больно хорошо у вас получается блевать. Как же вы на фронте выдерживали?

— Там такого не было, — сказал Том и вновь глотнул из фляги. Фартук Вильсона был испачкан кровью. — Страшно, но не так.

Его взгляд снова приковало тело под простынею.

— Я-то думал, что там похлеще, — сказал Рой.

— Да, — согласился Том. — Но там не едят убитых вместе с каской и ботинками…

Архитектор резко отобрал у него флягу и нехорошо сказал:

— Вам показалось.

Редерсон оторопел, но потом решительно подошел и стянул ткань с трупа.

— Это мне показалось?

Телингтон забрал у него простынь и накрыл ею тело.

— Да, парень, тебе показалось, — повторил Вильсон. — Так тебе и многим другим будет лучше… На беднягу напали обезьяны. Сошли с ума от жары.

Том подскочил к нему и свалил ударом в живот. Остальные вскочили, но остановились, когда Редерсон выхватил пистолет и направил в их сторону.

— Стоять! — приказал он. — И бросьте винтовки! Живо!.. Вы все здесь сошли с ума от жары! Льюис! — позвал он водителя, который безучастно наблюдал за всем из машины.

Солдат подошел и с опаской покосился на труп:

— Да, сэр…

Возьми этих болванов на мушку. Если вздумают шевелиться — стреляй.

Сам же пошел к машине, достал из своей сумки фотоаппарат и вернулся к телу, отбросил ногой простыню и стал фотографировать, стараясь не упустить ни одной детали.

Лейтенант, вы перешагнули границу, за которой начинаются большие неприятности, — угрожающе предупредил Вильсон.

— Рой, — обратился к нему Том, не отвлекаясь от работы, — если ты все таки открыл рот, может тогда объяснишь, что здесь на самом деле происходит? Мне не очень-то нравятся ваши пространные пояснения о "палке и рычаге"… Я страшно не люблю увиливаний от прямых ответов.

— Но прямых ответов нет! — с возмущением ответил Рик.

— Заткнись, — приказал биологу Том. — Я, кажется, спросил Вильсона. Рой, так может потрудишься рассказать?

Он закончил фотосъемку и подошел к архитектору, который после удара продолжал сидеть на асфальте, массируя место, куда попал кулак репортера. Окровавленный фартук он снял и отбросил в сторону.

— Ну, так как, поговорим? Или мне еще раз пощупать твой животик?

Вильсон выругался и зло сплюнул, отвернув лицо. Он не собирался говорить вообще.

— Вчера таких было трое, — сказал солдат.

Его фраза была неожиданной не только для Редерсона: Телингтон с Макгредером переглянулись и с ненавистью во взорах уставились на Льюиса, архитектор вновь выругался.

— О чем это ты, Лью? — спросил Том. — Может, тогда ты просветишь меня, а то, кажется, я единственный, кто здесь ничего не понимает.

— Я о мертвом, господин лейтенант… Вчера погибло трое. Среди них был и мой дружок, земляк. Им повезло меньше, чем этому. Все, что от них осталось, можно было уложить на вот эту простыню и завязать узлом. Их поздно нашли.

— Где?

— В разных местах этого проклятого города. Двоих на Четвертой улице, а одного на Двенадцатой — моего товарища, Элвиса, значит.

— Чем они занимались?

— Тем, чем обычно: охрана, кормежка животных, уборка трупов…

— Кто их убил?

— Не знаю, сэр, — солдат, не отводя винтовки от ученых, пожал плечами. — Никто не знает.

— Ты видел их?

— Кого — ребят? Нет.

— Нет, тех, кто вот так вот убивает, — пояснил Том.

— Да, сер. Издалека только. Я стрелял по ним вместе со всеми.

— На что они, или оно, похоже? Или — на кого?

— Не скажу, сэр… Не могу объяснить.

— Хорошо, Лью. Спасибо. Иди в машину. Я тут еще потолкую с джентльменами и поедем дальше работать.

Солдат поставил оружие на предохранитель и бросил ее на плече.

— Сэр, они вам ничего не скажут, — сказал он с уверенностью, и добавил с презрением и злобой: — Это все их штучки. Натворили чертовщины, из-за которой уйма ребят погибла, а теперь хотят бомбу бросить, чтобы, значит, и следов не осталось.

Вильсон встал и стал отряхиваться.

— Он прав? — спросил его Том.

— Чушь!

Подошли Телингтон и Макгредер.

— Здесь мы абсолютно ни при чем, — мягко сказал Рик. Тед подтвердил его слова кивком. — Мы знаем, что солдаты так думают, но ничего не можем сделать, так как совершенно не знаем ничего сами.

— Если послушать — так прямо святые! — бросил водитель.

— Я сказал: иди в машину! — крикнул на него Том. — Это приказ, солдат.

Водитель ушел.

— Но хоть как-то объяснить можете? — настаивал Редерсон.

— Мы пытались за завтраком, — громко сказал Вильсон.

— Я рад, что вы заговорили человеческим голосом, — съязвил Том.

— Лучше ваш язвительный тон, чем кулаки, — в тон ему ответил архитектор.

— Но, простите, ваши "палки-рычаги" никак не вяжутся с этим случаем, — сказал в раздражении Том, и все, как по команде, посмотрели на труп. Простыню куда-то вновь унесло, и он своим видом заставлял от ужаса сжиматься сердце.

— Но пока это единственное объяснение, пусть и бестолковое…

— Достаточно, — остановил его Редерсон. — От этих бестолковостей меня начинает мутить. Кто об этом знает?

— Все, — просто ответил Макгредер, обыскивая собственные карманы на предмет спичек. В его губах торчала мятая сигарета.