Виталий Вавикин - Суккубус

Мотор урчал, дорога шумела под колесами.

– Вылезай.

Он подчинился. Сердце екнуло, желудок неприятно сжался. Он знал этот дом. Эту лестницу. Эту дверь. Вирджиния Хайлок – любовница, от которой он ушел сегодня в первом часу ночи, оставив ее собирать выбитые зубы и глотать кровавые сопли. Она лежала на полу, раскинув руки. Ее невидящие глаза смотрели куда-то в потолок. Височная кость была проломлена. Под затылком лужица крови. Светлые волосы спутаны, обнажая уродливую рану в черепе. Соседка, которая, слышала ссору Питера и Вирджинии, бросала в его сторону опасливые взгляды.

– Где орудие убийства, мистер Самерсхед? – спросил лейтенант. Пит не ответил. Узкие губы лейтенанта дрогнули, пытаясь скрыть довольную улыбку. – Уверен, что если обыскать ваш дом, то мы найдем то, что ищем.

Пит почему-то тоже был уверен в этом. Нет, он не убивал Вирджинию. Он знал это, и лейтенант, похоже, знал, но кому до этого было дело, кроме самой Вирджинии? Хотя ей, похоже, тоже было уже все равно.

– Жизнь странная штука, мистер Самерсхед, – лейтенант вывел Пита на улицу и сказал, что с этого дня он либо будет работать на него, либо отправится в тюрьму.

Так Пит стал главным продавцом алкогольной продукции в городе. И шел бы к дьяволу сухой закон!

– И знаешь, что Пит? – сказал напоследок лейтенант. – Сарай не самое лучшее место для того, чтобы спрятать орудие убийства.

Никто не вызвался подвезти Пита. Он шел пешком по ночным улицам, размышляя об очередном повороте, который сделала жизнь. Лейтенант Бизли, Вирджиния… Пит зашел в сарай. Пыльный «Форд», пустые бочки из-под пива, верстак… Тяжелый молоток лежал среди прочих инструментов. На его железной поверхности запеклась кровь и прилипли светлые волосы Вирджинии. Пит сел в машину, доехал до ближайшего моста и выбросил молоток в реку. Вернулся домой. Вымыл руки. Толстуха-жена сидела за кухонным столом, искоса поглядывая в его сторону. Пит налил себе выпить, а когда алкоголь согрел тело и успокоил нервы, отвел жену в спальню… Через месяц он узнал, что скоро в четвертый раз станет отцом, а еще через два месяца деньги потекли рекой, и он смог завести пару новых любовниц, с которыми снова поверил, что жизнь наладится.

Дэнни. Питу нравилось слушать, как этот парень рассказывает о Джо Оливере, Томе Брауне, Джелли Мортоне. Музыка юга. Кабаре «Роял Гарденс». Девочки. Гангстеры. И неумолкающий джаз!

– Ты самый веселый парень из всех, кого я знаю! – заявил Пит.

– Ну, раз так, тогда налей мне выпить, приятель.

– Черт, Дэнни! – Пит настороженно огляделся по сторонам. – Ты же знаешь правила, раньше десяти никакого спиртного.

– Я не заслужил исключения?

– Кофе с коньяком пойдет?

– Ну, кофе, так кофе! – Дэнни закурил. Пальцы, казалось, все еще пахнут Ивоной.

– Был с женщиной? – спросил Пит.

– Все-то ты знаешь.

– У тебя лицо сияет.

– Был за городом.

– С миссис Лерой?

– Ее муж купил отличный автомобиль, скажу я тебе.

Пит помрачнел.

– Не связывайся с этой стервой, Дэнни.

– Кто тебе сказал…

– Перестань!

– Хорошо. Что не так?

– Все не так. Сама эта сука не так. Поверь мне. Она пустит тебе кровь и даже глазом не моргнет.

– Разбитое сердце мне не грозит, дружище.

– А кто говорит о разбитом сердце?

– Пытаешься напугать?

– Не строй из себя гангстера. Пусть даже ты и приехал из Чикаго, здесь это ничего не значит.

Они замолчали. Ненадолго. На пару минут. А после…

После Дэнни сделал Питу предложение, изменившее всю его жизнь.

Утро. «Кадиллак» завелся с третьего раза. Фредерик Лерой был хмур. Он сухо поинтересовался насчет прошлой поездки его жены за город, делая упор скорее на выносливость и комфорт новой машины, нежели на то, чем занималась жена.

– Ивона сказала, что ваша жена скоро будет рожать? – спросил он.

Дэнни согласился.

– У меня есть знакомый акушер. Думаю, он согласится принять вас, как только настанет время.

– Я не так много зарабатываю, сэр.

– Перестань. Я оплачу расходы. Считай это моим подарком новорожденному.

– Вы очень щедры.

– Пустяк.

Дэнни остановил «Кадиллак» возле городского суда. Новое здание уходило тонким шпилем в небо. Левое крыло было не достроено, и сквозь открытое окно Дэнни слышал отборную брань бригадира, разносившего на чем свет стоит ленивых рабочих.

– Чертовы судьи! – пробурчал Фредерик Лерой, забираясь на заднее сиденье.

– Проблемы, сэр?

– Ничего такого, что тебе следует знать.

– Я умею не только крутить баранку, сэр.

– Занимайся своими делами, Дэнни.

– Человек, который строит этот город, нуждается в помощниках, сэр.

– Отвези меня в головной офис и помой машину.

Фредерик закурил, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Дэн-ни улыбнулся. Настроил зеркало заднего вида так, чтобы видеть босса. Вспомнил Ивону и снова улыбнулся…

На следующий день он отвез жену босса в пару дорогих магазинов, помог отнести гору покупок в машину, изображая исполнительного водителя, а затем, по дороге домой, завернул в недостроенный квартал. Начиналась вторая половина дня. Солнце палило нещадно, словно собиралось сжечь город.

– Чего ты хочешь? – спросила Ивона, когда Дэнни остановил машину в тени высокого здания, которому только предстояло стать торговым центром.

– Поговорить.

– Ты это так называешь?

– Заткнись. Что было, то было. Сейчас всего лишь разговор.

– Свинья!

– Ты успокоилась?

– Тупоголовая скотина! Дай мне только время…

– Да заткнешься ты или нет?! – Дэнни влепил ей пощечину, сдавил горло. – Знаешь, что делали с такими как ты в Чикаго? – Она не двигалась, не дышала, лишь смотрела ему в глаза своими темными, как ночь, горящими ненавистью глазами. – Сколько гостей собирается в доме твоей любовницы и как часто?

Молчание. Дэнни тряхнул ее за плечи.

– Убери от меня свои руки, – шипение, подобно змее. Еще одна пощечина.

– Сколько?

– Ты даже представить себе не можешь, что они сделают, когда я расскажу им о тебе.

– Я задал вопрос, – руки снова скользнули к покрасневшей шее.

– Много, – нет, не сломленный ответ, скорее вызов.

– И часто?

– Достаточно часто.

– Где твоя любовница достает для них спиртное?

– Они приезжают туда не пить.

– Я видел столы. Я могу достать больше и лучше.

– Себила не станет работать с тобой, – тонкие губы изогнулись в змеиной улыбке. – Ты ничтожество. Можешь рассказывать ей что угодно обо мне, для нее это не будет значить ничего!

– А для тебя?

– Ты всего лишь никчемный шофер!

– Вот как? – Дэнни прижал ее к сиденью, забрался рукой под юбку. – Хочешь заняться этим прямо здесь?