Давид Зурдо - 616 — Ад повсюду

Клоистер считал, что нет ничего более постоянного, более надежного, чем вера в Спасителя, но эта вера была у него слишком зыбкой. Теперь он понимал, как добрый Петр смог отречься от Христа. Нет, не из неверия, а из слабости, из неуверенности, из страха. Клоистер чувствовал себя кораблем, потерявшим курс в бурю. Что таилось в последних словах Иисуса: «Бог мой, Бог мой, почему ты оставил меня?» Правда ли то, что он прочел в Кодексе Секретного архива Ватикана? Какая сила привела его сейчас в Бостон и заставила столкнуться с тайной, к которой он так долго шел?

Кардинал Францик сказал, что никому, кроме него, не под силу разгадать эту сложную загадку. И Клоистер, несмотря на все свои страхи и смятение, не сомневался в этом. Каким-то шестым чувством священник догадался, что он избран.

16

После встречи с сестрой Викторией отец Клоистер провел несколько часов в размышлениях. В его портфеле лежали записные книжки с пометками, которые сделала доктор Барретт во время психотерапевтических сеансов со старым садовником Дэниелом Смитом. Кроме того, епископат отправил ему запись ритуала, сделанную на домашней цифровой видеокамере.

Клоистер не счел нужным встречаться с Томасом Гомесом, испанским священником, который проводил этот ритуал. Он предпочел подождать до тех пор, пока в этом возникнет необходимость. Для того чтобы разобраться в произошедшем, для начала было вполне достаточно видеоматериала и медицинских отчетов. Альберту не терпелось просмотреть эту запись, увидеть момент, когда Дэниел говорит «АД ПОВСЮДУ», и установить точные причины, заставившие экзорциста и психиатра испугаться настолько, что последняя даже исчезла. Может быть, доктор слишком увлеклась этим случаем, и увиденное так потрясло ее, что ей отказала выдержка. Горько усмехнувшись, он подумал, что эта женщина, посвятившая себя тому, чтобы лечить и облегчать душевные страдания, под впечатлением от случившегося сама могла помутиться рассудком. Хотя эта гипотеза в любом случае не убеждала Альберта Клоистера. Если предположить, что случайностей не бывает, то эта ситуация была лучшим тому подтверждением.

После эксгумации испанского священника поначалу все происходящее казалось причудливым вращением разрозненных фактов, мыслей, слов в калейдоскопе судьбы. Но вышло наоборот: все события, может быть пока еще непостижимым для него образом, выстраивались в четкую логическую цепочку, медленно, но неуклонно приближая его к развязке. Теперь иезуит был в этом уверен.

Устроившись на мягком сиденье такси, он возвращался в колледж, куда поселила его конгрегация, и неожиданно вспомнил сказанное сестрой Викторией перед тем, как попрощаться: «В этом замешаны силы, о которых, как нам кажется, мы многое знаем, но на самом деле мы не знаем о них ничего. Я хотела бы ошибаться, но думаю, что права. Будьте осторожны, и да хранит вас Господь». Машина свернула на Бикон-стрит, на которой располагался знаменитый паб «Булл энд Финч», прямо напротив Паблик-Гарден. Отъехав чуть подальше, таксист сказал:

— Смотрите, там бар «Cheers»[15]!

Клоистер отвлекся от своих мыслей:

— Извините, что вы сказали?

— «Cheers», — повторил таксист.

— Ах да, да…

— Вы видели этот сериал? Мы с женой смотрели его каждый раз, когда его показывали.

Непринужденная беседа о самом известном месте Бостона немного отвлекла священника от тягостных мыслей. Водитель был славным малым и принадлежал к той категории коренных бостонцев, чьи семьи жили здесь уже несколько поколений, поэтому он отлично знал историю города. Он рассказывал Клоистеру об англичанах, основавших Бостон, о Поле Ревере, о Войне за независимость, о церкви, где впервые зазвучали речи об отмене рабства; говорил о корабельных верфях и портах, из которых последние два века выходили в море самые быстрые парусники. Когда такси наконец подъехало к колледжу, священник почувствовал легкое сожаление. Занимательный рассказ водителя немного развлек Альберта, и теперь ему не хотелось выходить из машины. Он еще не готов был перевернуть страницу и открыть новую главу в своем исследовании, которое, может быть, превзойдет все предыдущие и откроет ему глаза на природу добра и зла. По спине Альберта пробежал холодок. Он проводил задумчивым взглядом такси, которое свернуло на соседнюю улицу и скрылось из виду.

Небо все еще было ясным и светлым, в то время как в душе Клоистера сгущались тучи. У него появилось странное ощущение, как будто время закончилось и начался новый отсчет; будто мир изменился и уже был не таким, как день, час, минуту назад. Отец Клоистер продолжал смотреть в ту сторону, где исчезло такси. Все оставалось по-прежнему: то же многоцветие и многоголосие людей и машин, но что-то изменилось внутри него самого. Священник провел языком по пересохшему нёбу и почувствовал металлический привкус. Он бросил курить. Его легкие буквально стонали от пачки сигарет, которую он выкуривал ежедневно на протяжении многих лет. И вот уже месяц он жил без табака, сегодняшний день был как раз тридцатым. Он достал из внутреннего кармана пиджака упаковку жевательной резинки с никотином и бросил в рот две пластинки, ощутив знакомый резкий вкус.

Энергосберегающая лампочка незаметно мигала и потрескивала. Альберт Клоистер вошел в комнату и, не раздеваясь, упал на кровать, погрузившись в чтение истории болезни Дэниела. Он хотел проникнуть внутрь его разума, прежде чем поставить запись. Клоистера чрезвычайно озадачило исчезновение доктора, тетради которой он держал в руках. Что-то произошло в ходе обряда экзорцизма: то, чего отец Гомес не смог понять, а она, должно быть, сочла очень важным. Экзорцист настолько увлекся борьбой с лукавым, что сам не заметил, как разорвал тонкую нить, связывавшую его с внешним миром, и это привело к частичной потере памяти. Он зарекся заниматься изгнаниями дьявола и даже не осмелился посмотреть видеозапись. Епископ сделал это сам и нашел несколько моментов, где увидел необычное для одержимого поведение. Злорадный вопль «АД ПОВСЮДУ!» заставил его позвонить в Рим старому другу, его преосвященству Игнатию Францику. Группа, которой руководил кардинал, как раз занималась исследованием подобных случаев.

Клоистер только что прочитал первую из тетрадей психиатра. В ней доктор Барретт описывала ужасные видения Дэниела. Она особо отмечала нетипичность таких видений для слабоумных вроде Дэниела Смита. Что-то не сходилось. Записи выдавали растерянность психиатра. Клоистер подумал, что она не готова была понять происходившее со старым садовником. Она не знала, как с этим бороться, и лишь признавала свое бессилие. Альберт согласился с ней, что описания дьявольских миров были чрезвычайно точными. Иногда садовник даже использовал не свойственные его речи выражения или слишком мудреные слова. Через Дэниела вещал кто-то другой, как это случилось и во время отчитки. Психиатр предположила наличие у старика телепатических способностей, в которые, как она считала (и была совершенно права), верил сам Альберт Эйнштейн. Клоистер невольно улыбнулся: он не ожидал подобных выводов от этой женщины, поскольку по опыту знал, что ученые скептически относятся к таким вещам. По статистике, мир, в большинстве своем, населен либо абсолютно доверчивыми людьми, либо закоренелыми скептиками. Золотая середина, в которую древнегреческие мудрецы помещали добродетель, встречается крайне редко.