Максим Пачесюк - Гринвуд

— А кем он должен был стать?

— Монстром.

— Имя, небось, ты придумывал.

— Ну, а кто же.

— А как быть с тем куском серебра у меня в голове?

— То серебро я получил у одного священника, что не покинул Бримию. Вместе мы создали амулет, что подавляет магию. Мне пришлось вынуть его, чтобы вылечить тебя от бешенства, ведь он и зелья подавлял.

— Что пошло не так?

— Зрение. Ты слишком долго пользовался этой магией, сам того не осознавая.

— Так тот раз, когда я видел тебя в образе горца.

— Мой духовный облик. Только это другая магия. Думаю то у тебя вышло случайно.

— Что случайно? — спросил уставшим голосом Зверь.

— О, оклемался?

— Ага, ты был прав, жить буду.

— Так что, уходим? — спросил Лиам. Финли критически осмотрел вязанки дров нагроможденные поверх оружия и бочек.

— Палаш не берешь?

— Думаю, если дойдет до клинков, мы проиграли.

— Как пожелаешь. Тогда тащи керосин, будем поливать.

— А твои настойки?

— Их можно просто открыть.

— А что делать с демонами?

— Они не демоны. Скорее всего — подчинители.

— А толком объяснить?

— Они подчиняют мелких бесов и заставляют работать на себя. В зависимости от вида беса, у них проявляются те или иные способности. Дело сложное, поэтому я думаю, что их не люди контролируют а демон.

— То есть он создал свою личную гвардию?

— Да.

— А они не смогут войти внутрь?

— Нет, барьер не пустит бесов, но они могут подорвать частокол. Я уверен, что один из них уже наверняка скачет по порох или какое-нибудь гремучее зелье. Бери бутыль.

Дрова были обильно политы керосином, а от бочки к бочке еще и дорожка из пороха была проложена. Лиам открыл все бутылки с настойками, а Финли достал бухту фитиля. Его примотали к гвоздю, вбитому в пол в месте перекрещения пороховых дорожек. Финли отмотал шнура, на две минуты, и поджег всю бухту. А толку экономить?

Когда тяжелая каменная плита в погребе была отодвинута, зашипел порох. Ко времени, пока ее закрыли, занялись дрова. Ни Финли, ни Лиам, и уж тем более Зверь, не вспомнили о лампе. Все трое шагали по подземному коридору со смешанными чувствами. Они оставляли за собой добрый кусок своей жизни, и сжигали мосты. Хотя если рассудить, мосты были сожжены в тот миг, когда Лиам выстрелил в Ратлера. И будь оно все проклято, парень не жалел об этом. Пускай горит, пускай все сгорит.

Дым уже валил из окон, столбом. Все, что могло, уже полыхало. Только тяжелые просмоленные бочки сопротивлялись. Финли намеренно не оставил в них дыр. Бутылки с настойками начали кипеть, лопаться в пламени и добавили еще жару. Загорелась крыша, огонь перебрался на конюшню и навесы. Стюарт был в ярости. Можно было предположить, что врага уже нет в форте, но с другой стороны, как только он бросится их искать в близлежащий лес, маги могли спокойно выйти из форта. Частокол стоял нетронутым. Демон решил ждать.

Мощный взрыв оповестил его о том, что он был не прав. Камни и кирпичи, как пушечные ядра разворотили частокол. Одному из прихвостней, каменным осколком срезало ухо, а самому Энтони щепка пробила человеческую руку. Для него это было, что слону дробина, но осознание того, что он вновь упустил их, выводило его из равновесия. Демон едва не накинулся на подчиненных, как любой его менее цивилизованный собрат.

— По коням!

— Мое ухо…

— Найдем тебе другое, не такое уродливое.

— А Фрэнк?

— Я позову его беса, как видите, порох нам не понадобится. 

Глава 43

Финли поднатужился и сдвинул нависавший над ним валун. В подземелье хлынул свет.

— Черт, да я же здесь сотни раз проходил!

— Что и ни разу не задумался, откуда здесь эта груда камней? — Спросил Финли, устанавливая валун на место.

— Ни разу, — признался Лиам. — Жаль отсюда дом не видно.

— Два километра в глубь леса. Зато слышно.

— Ага. — Эхо прилетело сначала по туннелю, а потом уже пробилось сквозь деревья. — Зверь, позови Монстра, не хочу свистеть.

— А у него тише получится?

— У меня есть связь с будущим телом. Стоит только пожелать.

— Жаль мою лошадь никто позвать не может.

— У фэйри было много времени, чтобы найти Монстра. Не бойся, со зверями паки на ты.

— Многих фэйри ты знаешь?

— Несколько ходит у меня в должниках.

— Даже так?

— И послушай мой совет. Держись от них подальше и не заключай никаких сделок.

— А как же Дуги?

— Он с тобой, пока не найдет себе новый дом. Это получилось само собой. И я, надеюсь, никому от этого худо не будет.

— А вот и они, — сказал Зверь.

— Грандиозный фейерверк вы устроили! — заявил сходу Дуги.

— Ты что же смотрел?

— Ага, желтоглазый в ярости. Уже на коне сидит, да только не знает в какую сторону ехать.

— Так ты ему решил помочь?

— Не видел он меня, я с дерева смотрел.

— Твое счастье, — буркнул Финли, седлая Монстра. Переложив сумки с золотом, он уселся верхом. — Поехали.

Дорогу он выбрал через «Путь смерти». Ряд деревень, что вымерли после самого первого поветрия. Деревни были многолюдными и богатыми, а посему их разграбили в первую очередь. Главное, путь этот упирался в Окенхолт — самый крупный портовый город во всем Свободном Союзе.

Финли гнал Монстра, Лиам — безымянную лошадь демона, которая, впрочем, не уступала Монстру ни в скорости, ни в выносливости. Две деревни они пролетели к сумеркам, не оглядываясь назад. Но вечно так продолжаться не могло, раны Зверя дали о себе знать, и пес начал отставать.

— В следующей деревушке сделаем привал.

— А может, лучше сойдем с дороги, ночевал я в одной такой — не самое приветливое место.

— Я переночевал едва ли не в каждом мертвом селении этой проклятой страны и поверь мне — это гораздо удобнее сырой земли. Тем более, что сверху может ляпнуть. — Лиаму не было чем крыть. Свинцовые тучи над закатной зарей отливали кровью. Не сулили они ничего хорошего. — Кроме того, здесь была прекрасная конюшня.

— Конюшня?

— Да, два широких выхода и крыша над головой. Сено там перегнившее, но можно расстелить одеяло на досках.

— А в домах?…

— Легче врасплох застать.

— Понятно.

— Да мне уже все равно где, лишь бы повалиться да уснуть, — перебил треп Зверь. Выглядел он действительно неважно. Бинт слез с обрубка хвоста и висел на одном конце, что присох к ране. Язык свесился сбоку пасти и едва не влачился по земле.

— А раны как не беспокоят?

— Не могу понять, болит все.

— Потерпи, вот она, деревня.

Виду путников открылась привычная картина разрушения причиненного временем, совместно с картиной возрождения. Эта деревушка, как и предыдущие, как и та в которой ночевал Лиам, заросла деревьями. Правда из-за близости леса, преобладали здесь ясени и клены, а не фруктовые деревья.