Елена Усачева - Большая книга ужасов – 24

– М-да… – протянула Анька, задумчиво разглядывая помятые цветы. А ей-то казалось, что день сегодня удачный. Вроде все так хорошо складывалось…

Размышляя на тему, что такое не везет и как с этим бороться, Анька опустилась на корточки и вдруг заметила, что лопатка ее застряла не просто так. Она зацепилась за что-то коричневое, очень похожее на комок глины… Или на угол коробки?..

Анька руками стала разгребать землю.

– Хрусталева, ты что тут делаешь?

Она тяжело вздохнула и повернулась.

Нет, все-таки день у нее сегодня явно неудачный.

– Что копаем?

Рядом с ней стоял одноклассник, тощий и бледный Володя Марков, и заглядывал в ямку.

– Секретик делаешь?

– Какие уж тут секретики! – Анька встала, надеясь спиной загородить находку. – Не видишь, подземный ход на кладбище рою! Буду теперь по ночам с покойниками общаться. Так что катись отсюда, ничего интересного ты здесь не найдешь.

Володю не любили все. Разве только родители питали к нему нежные чувства – и те, наверное, через силу. Был он какой-то неприятный, невысокий, щупленький, сутуленький, похожий на куренка, с маленькими бегающими глазками. В Анькином классе он появился в начале учебного года. А до этого, поговаривали, болел каким-то страшно редким заболеванием, был чуть ли не мутантом.

Единственным Володиным занятием было собирать обо всех сведения. Девчонки столько не сплетничали, сколько он. От Маркова не было никакого спасения, он был глобальной бедой всей параллели пятых классов. Как только где-то что-то происходило, Володя тут же об этом узнавал, а вскоре о событии становилось известно и учителям. Спрашивается: откуда они получали информацию? Ясно– от Маркова!

От Володи невозможно было скрыться – он никогда не прогуливал школу и ухитрялся одновременно находиться в нескольких местах, поэтому знал все.

Анька не очень удивилась, увидев Маркова. Как же, такое событие – она копается за гаражами, а он пропустит! Отвлекись Володя на минутку, Земля остановится и звезды сойдут со своих орбит. Непонятно только, как люди жили до его появления на свет. Пропадали – да и только.

– Смотри, там что-то торчит. – Володя склонился над ямкой. – Хрусталева, если это золото, то его нужно отдать в милицию.

– Нет там никакого золота. – Поняв, что ее разоблачили, Анька снова взялась откапывать находку. Не хватало только, чтобы сбылись самые страшные опасения – о ее воскресном развлечении узнают, и весь класс будет хихикать над ней целую неделю. – Кто же золото в землю закапывает?

Из земли показалась небольшая жестяная коробка, в каких сейчас фигурные печенья продают. Рисунок на крышке был изъеден ржавчиной. Анька руками обмахнула находку и осторожно потрясла ее. В коробке что-то тяжело звякнуло.

– Золото, – упрямо повторил Марков.

– Серебро! – Аньку стал злить самоуверенный вид одноклассника. – Ты нашел? Нет. Вали отсюда! Без тебя разберусь!

Володя задумчиво посмотрел на белые надгробия за кладбищенской оградой и отрицательно покачал головой.

– Это какой-нибудь древний клад, – наконец произнес он.

– Даже если клад, – Хрусталева прижала коробку к груди, – то ни с кем делиться я тем более не собираюсь.

Володины глаза как-то нехорошо сощурились.

– И не надо, – легко согласился он.

От этого спокойного голоса на душе у Аньки стало тревожно. Она попятилась.

Очень хотелось сбежать. Но, чтобы выбраться из этого закутка, нужно было пройти мимо Маркова, который хоть и выглядел тощим и тщедушным, но совершенно не вызывал желания с ним связываться.

Оставалось кладбище. Если перелезть через ограду, то можно на время спрятаться между могилами…

Хрусталева вдохнула в грудь побольше воздуха и решилась. Оттолкнувшись от ограды, она побежала вперед. Володя сделал шаг в сторону – он и не думал задерживать одноклассницу.

«Черт, он все расскажет, – зло думала Анька, шагая к своему дому. – Еще и правда милицию приведет. Коробку отберут. Черт, этого только не хватало! Ничего себе воскресеньице выдалось…»

Мысли о Маркове на время выветрились из Анькиной головы, когда она увидела содержимое коробки. Честно говоря, она ожидала, что под ржавой крышкой действительно обнаружатся золото и алмазы. Ей так и мерещилось бордовое переливание рубинов, игривый зеленый цвет изумрудов, ослепительный блеск бриллиантов. Словом, ей хотелось настоящего клада.

Но никакого золота в коробке не было. А были железные цепочки, позеленевшие от старости колечки и браслеты, сделанные явно не из драгоценных металлов. Если этот клад и имел какую-то ценность, то только для археологов.

Секунду картинка, которую уже нарисовала себе Анька – она стоит в дорогом длинном платье посреди класса, а на ее руках, шее и голове переливаются драгоценности, – еще витала в ее мозгу, а потом с оглушительным грохотом рухнула в бездну.

Анька с сожалением запустила руку в груду украшений. Тот, кто закопал шкатулку, был явно не богат.

Она достала цепочку с железным кругляшком, на котором было выдавлено солнце с глазами, носом и ртом. Такое солнце дошкольники рисуют на своих картинках.

Ну что же, придется наряжаться в то, что есть. Закрепив цепочку на шее, Хрусталева вытащила браслет в виде двух переплетенных змеек. Кольца все на вид были слишком большие. Она выбрала толстое бугристое кольцо с вкраплением какого-то камешка и тоненький перстень, на котором были написаны три буквы – «Т», «С», «И», причем последние две буквы почему-то изображались в зеркальном отображении.

– Тси… – пробормотала Анька, пытаясь понять, что бы это значило. – Такси, псих, Тася…

Стало вырисовываться имя обладательницы шкатулки. Некая Тася сто лет назад собрала все свое добро и закопала около кладбища в надежде, что когда-нибудь сможет воспользоваться своим богатством?

Анька сжала кулачки, чтобы кольца не сваливались с пальцев, и ей в голову пришла неожиданная мысль. А что, если шкатулку закопали рядом с могилой ее обладательницы?

Правильно!

Хрусталева пробежалась туда-сюда по квартире, звеня цепочкой на шее.

В могилу украшения закопать не успели, вот и пристроили рядышком. Хотели, чтобы хозяйка и на том свете пользовалась своими драгоценностями.

Анька хихикнула, подошла к зеркалу и скептически себя осмотрела.

В таком ходить – только позориться. У всех уже есть золотые кольца, а она будет в каких-то железках расхаживать.

Хрусталева подняла руку с перстнем, снова сжала ее в кулак и выставила вперед. В зеркале отразились странные буквы.

И… С… Т… – Ист…ина…

В ту секунду, когда Анька начала догадываться что к чему, из перстня ударил луч света, отразился от зеркальной поверхности и обрушился Хрусталевой прямо на грудь. От удара ее отбросило к стенке. Потрясение, видимо, было таким сильным, что ей послышались чьи-то голоса, словно включили ненастроенный приемник, который одновременно ловит десять станций.