Кодзи Судзуки - Темные воды

Проблема в том, где девочка хранила эту ракушку. Он должен найти ее. А потом что? Вернуть ее в море, конечно.

Поскольку супруги спали на корме, вероятно, спальное место их детей было в носовой части корабля. Понимая, что стоит у него за спиной, Кацуо начал рыться в детском шкафчике.

Сознание начало оставлять его. В следующее мгновение Кацуо отчужденно смотрел на свою руку, лежащую на ручке шкафа, как будто это мало его занимало. Собственная рука казалась органом, отдельным от тела. Когда она двигалась медленно, ему хотелось размозжить ее. Хотелось разрушить каждый движущийся объект, уничтожить всех живых существ. Взгляд, направленный на него неизвестно откуда, повелевал Кацуо.

Вызывающе задрав голову назад, он пытался противостоять голосу, отдающему убийственные приказы. Главное — не торопиться. Если он проиграет бой, то сотворит с собой то, что сделал во сне.

В детской каюте Кацуо не стал останавливаться. Зато в салоне и в кормовой части обыскал каждый уголок и каждую щель, в которой можно было бы что-либо запрятать. Но ничего и близко похожего на раковину в бутылке не обнаружил.

— И где же этот чертов ребенок мог ее схоронить?

Ругая судовую мебель, Кацуо перевернул в каютах все вверх дном.

Внезапно локоть его стал кровить. Вероятно, в ходе поисков стукнул обо что-нибудь. Мог ли он сделать это намеренно? Он сам не знал. Все было как в тумане, и он даже не мог точно сказать, что делал в предыдущую минуту. Тронув левой рукой эту тягучую жидкость и поняв по цвету, что это на самом деле кровь, запаниковал и совершил другое безумное действие. Он больше не знал, взаправду он искал бутылку или просто хотел искалечить себя, но он разрезал себе голень осколком стекла и, поскользнувшись на собственной крови, с размаху брякнулся на пол.

Да, в таком состоянии ищи не ищи — ничего не найдешь.

...Я не могу здесь больше находиться.

Оставалось только одно — побег. Может быть, от этого будет только хуже, но думать было некогда. Повторяя слова «Я не могу здесь больше находиться» как магическую формулу, он нашел фонарь и поднялся на палубу. Вокруг простирался океан. Он еле подавил в себе желание прыгнуть за борт.

...Бежать, мать твою!

Он зажег свет на палубе и начал рыться под рубкой. Осматривая вчера яхту, матросы обнаружили спасательную резиновую лодку на своем месте; она должна быть там и сейчас.

Молясь, он открыл дверцы шкафчика и испытал огромное облегчение: то, что он ищет, по-прежнему здесь. Это был его единственный шанс. Морская спасательная служба утром обязательно пошлет новый самолет. Ярко раскрашенная лодка видна с воздуха. Они без труда обнаружат его. Кацуо также нашел и взял с собой несколько фальшфейеров. Перенеся контейнер с лодкой в конец палубы, Кацуо потянул за язычок, как велела инструкция. Лодка зашипела и начала надуваться. Привязав ее тонким канатом, Кацуо спустил лодку на воду. Перед тем как сойти самому, он еще раз осмотрелся. В контейнере он нашел три водонепроницаемых мешочка с надписью «Неприкосновенный запас». Хозяева все предусмотрели, они даже его заранее приготовили на случай, если придется спасаться на резиновой лодке. Предположив, что в мешочках еда и пресная вода, Кацуо бросил мешки в лодку, а потом прыгнул туда сам.

Вероятно, потому, что больших волн в океане сейчас не было, лодка шла мягко. В диаметре она была около двух метров, и в нее поместились бы шесть человек, но тесно в ней было даже одному.

Кацуо отвязал канат, и лодка поплыла, постепенно удаляясь от яхты. Кацуо несколько удивило то, что, поглядев на яхту издалека, он не ощутил облегчения. Он мог лишь размышлять о том, как это опасно — находиться в океане на таком хрупком суденышке, как резиновая лодка. Выставив вперед ноги, он физически чувствовал, как бьет волна по дну. После яхты эта лодочка была как листок на воде.

Между яхтой и Кацуо уже было тридцать с лишним метров. Но чувство, что за ним наблюдают, не проходило. Наоборот, оно возрастало, достигая крайнего предела. Уровень адреналина в крови зашкаливал, но убежать сейчас было некуда. За пределами резиновой лодки была только смерть.

Кацуо посмотрел на увеличивающееся пространство между ним и яхтой. Сейчас, когда она исчезнет из виду, его разум совсем соскочит с катушек. Сознание замутилось настолько, что он не мог понять, что именно происходит. В голове его переговаривались несчетные голоса. Неразборчивый гул походил на рев возбужденной толпы на бирже. Иногда голоса соединялись в один и подступали к нему сзади. Кацуо опустил руки в воду и зачерпнул, чтобы омыть горящую голову. Перегнувшись, он окунул в воду лицо, и вдруг его потянуло вниз. Темный, бесконечный червь извивался на дне. Вперившись в него взглядом, Кацуо чуть не утонул.

Кацуо так и не обнаружил, куда дочка хозяина яхты спрятала бутылку. Она находилась в мешочке с надписью «Неприкосновенный запас». Сейчас он лежал в лодке, закатившись между резиновым дном и наполненными воздухом бортами. В серебряном ящичке рядом с бутылками пресной воды и баночками консервов лежали и смотрели глаза.

Акварели

1

Это было в конце лета, ранним вечером. Мост через канал чуть покачивался под порывами ветра. По ту сторону канала старые дома хаотично стояли плечом к плечу с новыми и ветер залетал в пустоты между ними. Третий дом, если смотреть на юг с середины моста, казался совсем черным — задняя и боковая стены были как будто в подтеках сажи. Была ли это и в самом деле въевшаяся грязь, накопившаяся за многие годы, или это было сделано нарочно, для украшения, — сказать было сложно.

Два года назад третий, четвертый и пятый этажи этого здания занимала дискотека «Мефистофель». На каждый этаж был отдельный вход, и посетитель мог выбрать любой в зависимости от настроения. Чем выше этаж, тем экстремальнее были музыка, манера поведения и стиль интерьера. На пятом этаже танцевали по большей части полуобнаженные женщины в черных трико. Мужчины, не имея возможности присоединиться к их экстатическим пляскам, как правило, удовлетворялись тем, что созерцали их со стороны.

В те дни в этом районе не нужно было далеко ходить, чтобы встретить женщину в трико. Обычно они выходили на улицу в том виде, в котором танцевали. Перед тем как сесть в трамвай, они просто накидывали пальто или плащ, чтобы скрыть свою обнаженную плоть.

Эти женщины в исподнем (на общепринятый, традиционный, взгляд) исчезли, когда лопнул экономический «мыльный пузырь» и начался кризис. Но куда все они делись? По крайней мере об одной из этих женщин кое-что известно. Ее звали Норико Кикухи, и она вскоре вернулась в эти места. Опыт работы в «Мефистофеле» научил ее тому, какую радость дает человеку возможность самовыражения. Поэтому она стала актрисой в маленькой театральной труппе, и так получилось, что однажды она вернулась в то самое здание, где прежде проводила все время.