Виктор Торчинов - Таинственная самка: трансперсональный роман

— Ну хорошо, убедил. Впрочем, это было совсем не трудно, ибо я-то не солипсист и особого желания защищать это мировоззрение у меня нет. А если бы я был последовательным солипсистом, то тоже не стал бы полемизировать: охота тратить время на дискуссии с собственными галлюцинациями!

Мы выпили еще пива. Помолчали. Я почувствовал, что между нами появилась какая-то натянутость, чтобы не сказать напряженность. Наконец я не выдержал:

— В чем дело, Сережа? Что это у нас за минуты молчания?

— Да знаешь… Не знаю даже, как тебе сказать. Тут один мой приятель очень хочет с тобой познакомиться, говорит, что по важному делу. Я знаю, что ты у меня сегодня расслабиться хотел, а не о делах говорить… Но он настаивал. А вдруг, и правда, что-то важное? Короче говоря, он должен придти с минуты на минуту.

Сердце екнуло в груди. Мысль: «Это неспроста. Ну ладно, zarie, zane, zane, ouvrez le chien[51]. Будем откапывать зарытую собаку, значит». Вслух:

— Ну так пусть приходит: сделал дело, гуляй смело.

Сергей только вздохнул. Поговорили еще немного «за философию», но как-то вяло. Минут через пятнадцать раздался звонок. Вот он! Сергей побежал открывать дверь, и вскоре в прихожей зазвучали два мужских голоса, один из которых был мне не знаком. Дверь в комнату открылась, и Сергей пропустил вперед мужчину нашего возраста или немного старше. На нем была летняя футболка и черные джинсы. Лицо его я назвал бы несколько грубоватым. Говорил новоприбывший низким басом и достаточно самоуверенным тоном («Я всегда прав, и все вы должны слушать, что я говорю»). Впрочем, иногда такая самоуверенность свидетельствует как раз о комплексе неполноценности и попытках ее замаскировать.

— Знакомьтесь, это Анатолий. Астролог, оккультист, герметист и прочее в том же роде. И отличный парень в придачу. А это Константин. Трансперсоналист, религиовед, востоковед даже отчасти. И тоже неплохой мужик.

Отличный парень бросил на Сергея не очень довольный взгляд и сказал:

— Здравствуйте, Константин. Очень давно хотел познакомиться с вами, а сейчас это стало просто настоятельной моей потребностью.

Мы поздоровались за руку и уселись. Сергей подлил пива нам с ним и принес еще одну кружку с бутылкой и раком Анатолию. Мы пригубили пенистый напиток и Анатолий начал.

— Мне вообще-то посоветовал познакомиться с вами Георгий Леопольдович Тролль; ну по поводу ваших институтских происшествий — вы знаете. Он изложил мне свою точку зрения на происшедшее, меня, откровенно говоря, не удовлетворившую, и рекомендовал поговорить с вами, как с человеком, у которого наверняка есть свои соображения…

Тут я перебил Анатолия:

— Вы уж извините меня великодушно, но мне хотелось бы, чтобы Георгий Леопольдович сам подтвердил свои рекомендации. Может быть, у меня паранойя развивается, но я настаиваю на этом.

— Хорошо, позвоните ему хоть сейчас. Моя фамилия Ерошин.

— Я так и поступлю, вы уж не обижайтесь.

— Совершенно не понимаю, о чем это вы говорите, но телефон в коридоре, — сказал Сергей.

Я вышел в коридор, включил свет, обнаружил телефон на столике у стены и набрал номер Тролля. Мне повезло, и в трубке раздался его голос.

— Здравствуйте, Георгий Леопольдович, это Ризин.

— Здравствуйте, Костя. Рад вас слышать.

— Я тоже рад слышать вас, Георгий Леопольдович. Простите, что беспокою. Тут я встретился с неким Анатолием Ерошиным. Он хочет поговорить со мной об одном конфиденциальном деле, и ссылается на вас. Вы действительно рекомендовали ему поговорить со мной?

— Да, Костя. Вы уж извините меня, что не предупредил заранее, как-то из головы вылетело. Поговорите с ним: мне кажется, он мог бы если не расставить точки над «и», то уж, по крайней мере, продвинуть дело. Вы ведь наверняка тоже пытаетесь понять, что к чему. Особого секрета делать из всего этого смысла не имеет: уже пол-института знает. Я думаю, что утечку информации специально организовал Головачев, чтобы посмотреть, что из этого выйдет и не выплывет ли кто-нибудь или что-нибудь.

— Ну хорошо, Георгий Леопольдович, тогда все в порядке, извините, всего доброго.

— Удачи вам, Костя. До свидания.

Я вернулся в комнату. Сергей молча попивал пиво, Анатолий с отсутствующим видом глядел в окно.

— Хорошо, Анатолий, я поговорил с Троллем. Все подтвердилось. Но скажите мне, у вас-то тут что за интерес, почему вы-то всем этим занялись?

— Ну вот тут Сергей сказал, что я оккультист и герметист. Поэтому и заинтересовался. Ибо дело это не совсем обычное.

— Тогда понятно, я тоже это допускаю; во всяком случае, на уровне мотива. Но уж я, с вашего разрешения, расскажу все с самого начала, чтобы Сергей тоже понимал, о чем мы тут рассуждаем. А ты, Сергей, думаю, если б ходил в институт, а не сидел на даче, и сам был бы в курсе.

Потом я рассказал все, то есть вообще все — начиная от пересказанного мне Троллем разговора между Аванесяном и Ревуновым и кончая моими подозрениями относительно Ильи Гданьского.

Когда я закончил, воцарилось молчание.

— Ну и дела у нас в институте… Да уж… — только и проговорил Сергей. Анатолий несколько минут задумчиво молчал, а потом произнес:

— Неслабо, неслабо. Но не уверен, что вы на правильном пути. Если Гданьский в этом деле и замешан, то только как простой исполнитель. Поскольку из вашего рассказа следует, что Андрей вроде бы не может быть замешан, подозреваю, что мы не знаем, кто за всем этим стоит, хотя, так сказать, поле его влияния на события и на знакомых нам персонажей все время ощущается. Хотя бы в том, что все, попавшие в сферу его влияния вдруг начинают интересоваться каббалой и Саббатаем Цеви. Мощная личность. Ну что ж, пока оставим Андрея в покое, тем более что он все равно в Москве, и доведем до конца версию Гданьского, может быть, куда-нибудь и придем… Но тот, кто за этим стоит… Не уверен, что он нам по зубам.

— Но кто же это? — чуть не в один голос воскликнули мы с Сергеем.

— Имя и фамилию назвать вам не могу: если бы знал, не сидел бы здесь и не расспрашивал. А вот что это за личность, сказать могу. Только не падайте и не вызывайте психиатров, я вполне нормален. Это Мессия или лучше сказать — Анти-Мессия.

Мы так и обомлели.

— Это что, Антихрист, что ли? — спросил Сергей.

— Если под Антихристом понимать просто Зверя, воплощение сатанинских сил зла и разрушения, то, конечно, нет. Поэтому с вашего позволения назовем его лучше Анти-Христом, Христом с противоположным знаком, так сказать.

— А это не совсем ли то же самое, что и Антихрист?

— Нет, отнюдь. Антихрист, буде таковой имеет место быть, есть антитеза самому принципу Мессии, это Анти-Мессия. Анти-Христос есть оппозиция Иисусу Христу, тому мессии, которого все мы Христом обычно только и называем.