Pferd im Mantel - Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой

Вот в таком пугающем виде, существо, бывшее ранее Неллей Циккель, совершенно случайным, опять же, образом вышло на улицу своего элитного посёлка. Надо сказать, что именно в это время другие — бывшие ещё пока живыми — соседи существа собрались на обсуждение того, что происходит и что делать дальше, на спортивной площадке посёлка, и перебивая друг друга, доносили до окружающих свои, казавшиеся им единственно верными, планы и замечания. Ведомое единственным чувством, известным ему — голодом, существо по какому-то неведомому наитию, распугивая своим видом редких людей на улице, шатаясь и вытянув вперёд руки, ободранное и расхристанное, залитое кровью, устремилось именно туда. На подходе к спортплощадке существо ожесточённо вцепилось в шею мужчины, подошедшего по своей глупости или наивности, или по доброте душевной, к существу поинтересоваться — а не нужна ли помощь? На крики мужчины, разрываемого практически на глазах у всех мертвицей, бросилось несколько человек со спортплощадки, участвовавших в сходе. Они схватили существо, ранее являвшееся Неллей Циккель, а теперь — восставшей к псевдожизни покойницей (плохое слово, неправильное. Покойники — они пребывают в покое, по смыслу определения, а тут никаким покоем и не пахло), и стали отдирать от брызжущего кровью мужика. Существо завалили, скрутили, собралась толпа. Как в фильме каком-то, «Мама не горюй!» вроде бы, хлёсткая фраза прозвучала: «Ботва! Они интересное любят!». Вот, как раз, к такому случаю заголовок. Но, как известно, любопытной Варваре на базаре нос оторвали, так и тут. Лучше бы он и не собирались. Пока толпились вокруг мужика, пытаясь унять кровь, хлещущую из разодранной мертвицей шейной артерии, тот сначала умер, а потом, на беду собравшимся обратился. Поднялся, хрипя, обвёл участливые лица вокруг мутными глазами и бросился, рыча в толпу, и там, в свою очередь в кого-то вцепился. Уже не важно в кого, потому что через какие-то полчаса любопытные и участливые соседи уже были перерожденцами, и сами, не понимая что же случилось, бродили по своему посёлку, набрасываясь на ещё живых. Через пару часов всё встало на свои места — смерть собрала свой откат и стошнила непереваренную массу обратно в мир.

Чтобы было понятно, к чему эта вся история, надо сказать, что эти вот события произошли как раз в том милом посёлочке сразу за МКАДом, через который, воссылая хвалу Всевышнему за свою удачу, Фёдор Срамнов И Геннадий Бойко въехали с утра в пропащий мегаполис, а теперь, отдавая себе полный отчёт, что Москва принадлежит прошлому, пытались, вместе с Иваном, её покинуть. Именно там или где-то в другом месте поднялся из замогильного мира первый ходун — кто знает? Какая, к чертям собачьим, разница….

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

В шоке от происходящего, с выпученными глазами Фёдор вдавил педаль газа в пол, и бронированный инкассаторский автобус сорвался, буксуя, с места, разрывая и размётывая по сторонам куски плоти, бывшие ещё недавно согражданами мужиков. Со всех сторон, из калиток, ворот, проездов валила на дорогу толпа мертвецов, привлечённая шумом и светом фар. Прокладывая свой путь через эту толпу, оба автомобиля набрали скорость и, подминая под стальные кенгурятники тела, свернули на улочку влево, ту, которая должна была вывести их на Минское шоссе. Обалдевшие от увиденного и пережитого, мужики устремились прочь из города, забыв о том, что оба автомобиля оборудованы рациями. Первым вспомнил о ней Иван, и на ходу, управляя «пинцем» левой рукой и коленями, включил и настроил свою «сибишку» на канал, о связи на котором они договаривались с Фёдором ещё на берегу, до всех этих событий. Он несколько раз пробовал вызвать Фёдора, но тщетно, и он понял, что рация в автобусе попросту выключена. Иван начал мигать несущемуся впереди него автобусу дальним светом, но Фёдор не реагировал. Тут Ваня вспомнил про мобильный и набрал другу. Фёдор поднял трубу сразу.

— Федь! Ты видел? Чё это было? Мертвецы? — начал задавать вопросы Фёдору Иван. — Ты рацию включи. На нашем канале.

— Вань… точно! — ответил Фёдор и попросил Гену включить рацию.

Дальше мужики уже вели разговор по «сибишке». Когда выскочили на шоссе и притормозили осмотреться, то удивились. По времени уже стемнело, освещение не работало. Шоссе было пустым, тут и там стояли брошенные и побитые автомобили, где-то справа, в посёлке, откуда вырвались друзья, горело несколько домов, с разных сторон слышались отчаянные крики, выстрелы. Над Москвой, сзади, алело зарево, просматривались сполохи огня, город, бывший всего лишь в каком-то километре от них, был укрыт дымкой. Со стороны Москвы были слышны взрывы. Практически над ними, оглушая рёвом турбин, в сторону города прошли две вертушки. А вокруг, по обочинам шоссе, бродили мертвецы. Ваня подал голос из машины:

— Приём. Это… Федь, поехали отсюда, чё вы встали. Как слышишь?

— Слышу тебя. Вань, ты вылези на минуту. С городом попрощайся. Мы вот с Геной тут… решили.

— Приём. Понял, но кажется, не время сейчас для сантиментов. Вон кто вокруг шастает.

— Ладно. Поехали.

В темноте, такой странной в этом месте, где раньше автомобильные пробки не рассасывались и ночью, обе машины, лавируя между брошенным на шоссе тут и там транспортом, вещами и лежащими кое-где распотрошёнными трупами, медленно, со скоростью не более сорока километров в час, двинулись в сторону области. Уже выезжая из Ново-Ивановского взору друзей предстала леденящая картина в свете фар: на выезде с заправки стоял «фольксваген» с распахнутыми дверями и, рядом с машиной, мертвец, сидя на карачках, жрал труп ребёнка. По всей видимости — своего собственного, а на правом сидении, залив кровью бежевую кожу салона, находились разорванные, но пытающиеся двигаться, останки женщины. Наверное, матери этого невезучего семейства. Высветив этот кошмар фарами, Фёдор притормозил.

— Охуеть… — промолвил застывшим голосом Гена, но как-то собравшись, потянулся к Фединой «сайге». — А ну-ка…

Открыв дверь, Гена передёрнул затвор и вскинул карабин к плечу. Затем, особо не целясь, в упор, всадил в существо три порции дроби. Мертвец, отброшенный выстрелами, отлетел от трупа ребёнка, однако быстро поднялся и бросился на Геннадия. Тот не стал рассуждать и захлопнул свою дверь.

— Валим! — бросил Гена и Фёдор нажал на педаль. Мертвяк, проскрежетав ногтями по ускользающей от него двери, отлетел в сторону и попал прямо под бампер «пинца», который размотал его по дороге.

— Видел?! — на нервах бросил Срамнову Гена. — Их дробь не берёт!

— Надо, наверное, в башку целиться. По крайней мере, в фильмах про зомбарей с ними так боролись. — сообщил своё мнение Федя. — А если по фильмам, то лезь в кузов. Там пара топоров у нас подготовлена, а то патронов на них не напасёшься.