Pferd im Mantel - Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой

С русскими понятно, а что движет англосаксами? Месть, нереализованные амбиции мирового господства? Возможно. Но выглядит как-то простовато. Первое время, читая аналитику Военного Совета Китая, базирующуюся на данных слежения аэрокосмической группировки, Ху был уверен: всё, эти парни спеклись. Сходят с мировой сцены. Последние наблюдения вносят коррективы: рано радоваться. В который раз британцы и американеры готовы удивить мир, но, как и раньше, в худших своих традициях. Собрав все — абсолютно все — наличные флоты на австралийских и новозеландских базах, эти ребята, лишённые русскими своих исторических территорий, что-то готовят. Масштабы впечатляют: шестнадцать авианосцев ждут своего часа в австралийских водах. Только этого знания достаточно, чтобы глубоко задуматься о своих перспективах. Но этого мало — согласно спутниковым снимкам, работа на морских вервях Австралии кипит и днём и ночью. Вывод потрясает простотой — строится флот вторжения. Что может противопоставить выхолощенная Европа, Россия и Китай? Немного. Да, Китай, в отличии от России, сохранил свои военно-морские силы. Но противопоставить их англо-американской армаде?! Итог предсказуем… Ударить первыми, как это сделали русские в 2010, использовав оставшийся российский и китайский ядерный потенциал? Возможно — но как отреагируют Силы, ввергшие мир в хаос Большой Беды? Не станет ли этот удар соломинкой, ломающей хребет верблюда? Не стоит недооценивать и такой факт: волею судеб Большая Беда почему-то обошла Австралию стороной и не покуражилась там вволю, как в Америке, Европе и Азии. Что из этого следует? Если отодвинуть в сторону философию и мистику, следует вот что: британцы и американеры не тратят сил и времени на борьбу с нежитью, они полностью сконцентрированы на будущей войне. Это, безусловно, козырь. Ни Европе, ни русским, ни Китаю похвастать тут нечем — противостояние потустороннему забирает все силы этих государств, и более того. Когда англосаксы будут готовы нанести удар? И где? Вариантов слишком много, и, зная врага, можно быть уверенным — это не будет самым простым и тривиальным решением. Пока время есть, но оно, подобно песку в часах, утекает сквозь пальцы. Медведь, орёл и лев больше не уживутся в одном зоопарке — слишком много крови пролилось, слишком болят еле затянувшиеся раны. Жребий брошен, и, как и прежде, всё решит война. Последняя война.

Ху потёр виски, поправляя ремень своего кресла. Надо сделать невозможное: убедить Волкова и Кутина, что единственный шанс сохранить шаткое равновесие — объединение России и Китая. Да, да — только это пока может рассматриваться, как выход. Ху не питал иллюзий: поженить два разных мира, социума — ещё та задача! Но лишь используя российские ресурсы, Идею и китайские мобилизационные резервы с промышленным потенциалом можно на что-то надеяться. Ху знал — русские не приветствуют такого варианта. Но есть ли у них выбор? Но смеживая веки, председатель Ху Цзиньтао вновь и вновь, словно воочию, видел её — огромную страну, протянувшуюся от моря до моря, с запада на восток, великую и могучую Евроазиатскую империю. Государство, живущее по человеческим законам, государство, созданное для людей. Подобной дипломатической задачи ещё не стояло перед политиком, и тем не менее, Ху верил — Империи быть. Вот только нужно взять себя в руки, быть убедительным. Шансы, возможно, появляются: русские восстановили контроль над своими спутниками месяц назад. Теперь и они знают…

Порывом резкого встречного ветра огромный лайнер качнуло, сорвало с намеченной посадочной глиссады, в глубине металлической туши скрипнули, крякнули переборки. Председатель вцепился в кресло до того, что пальцы побелели. Да… Давно не летал — отвык. Перенёс взгляд в иллюминатор, силясь обособиться от накатившего беспокойства. Низкий облачный покров остался сверху, позади, а навстречу неотвратимо неслась земля, покрытая клоками лесных островков, каких-то строений. Ху знал — новые посадочные полосы в Святорусске только сданы в эксплуатацию, под таких монстров, как Боинг они не рассчитывались. Правда, Влад говорил, что русские собираются перетащить сюда всю свою стратегическую авиацию, невесть как сохраненную в годы Большой Беды. Дай-то Бог: но капитан Вэнь Хонг нервничал перед полётом. Он летал со старым Председателем ещё до Беды — на роже всё написано. Нервничал. Где-то на уровне видимости промелькнули и ушли вверх четыре еле заметных силуэта — его эскорт из двух тяжёлых истребителей, и двух русских — вместе с ними. С глухим ударом лайнер плюхнулся на самый край посадочной полосы и практически тут же надрывно взревели переведённые на реверс турбины, осаживая, гася невероятную инерцию монстра. Теряя скорость, Боинг понёсся по полосе, разбрызгивая лужицы, и, в последний раз скрипнув, замер в трёхстах с чем-то метрах от невысокого, даже невзрачного, длинного здания — ангара. К замершему самолёту устремились четыре чёрных внедорожника, и когда во главе китайской делегации на поданом трапе из чрева Боинга появился господин Председатель, навстречу ему устремился невысокий мужчина в чёрном костюме и тёмных очках, сопровождаемый тремя высокопоставленными русскими офицерами. Дождавшись, пока Председатель спустится, он, сняв очки и радостно улыбаясь, обменялся с ним крепким, долгим рукопожатием, а потом, вроде бы как спохватившись, обнял старого китайского лидера.

— Господин Председатель! Без приключений? Добро пожаловать в Россию, в Сибирь!

— Влад! Рад, искренне рад видеть Вас! Долетели: но временами было страшно — давно не летал, да и годы…

— Какие Ваши годы, Ху? — улыбаясь, отмахнулся Кутин. — Всё только начинается. Прошу в машину — только Вас и ждём: все в сборе.