Виктор Точинов - Логово

— На Таське, — сказал Снегирь.

Таська была его пятнадцатилетней дочерью. Единственной, любимой. Растил ее один, так второй раз и не женившись.

Доктор продолжал:

— Сутки не была дома… позвонили… если мол, дернусь… потом вернулась… ничего не делали, совсем ничего… продержали в запертой комнате…

Голос звучал мертво. Ростовцев подумал, что, пожалуй, Снегирь не трус. Пожалуй, наоборот.

Глава 14

— В наше ТМО тебе ходу нет, ни в больницу, ни в поликлинику, — сказал Снегирь. — Остальным ведь сказали попросту, что ты маньяк, убийца, признанный невменяемым и сбежавший из психушки… Корочки ментовские показали… Это со мной возились, потому что я тебя знал раньше и не поверил бы… А на дому ничего не сделать, без анализов, без ЭЭГ, без…

Он не договорил, безнадежно махнул рукой.

— Хорошо. А какая-нибудь частная клиника? Есть что-нибудь на примете? Правда, до моих денег добраться проблематично, но что-нибудь придумаем, как-нибудь снимем со счета.

Ростовцев говорил и сам себе не особо верил. Без кредитной карточки, без чековой книжки, и, самое главное — без паспорта, до его денег добраться было не проблематично. Попросту невозможно.

— В принципе, есть варианты, — осторожно сказал Снегирь. — Но нужно время, дня два, три…

— Боюсь, три дня не выдержать. Без денег, без документов, без крыши над головой…

В словах Ростовцева был легкий оттенок провокации. Но Снегирь не купился. По крайней мере располагать своими финансами и жильем не предложил. Сказал:

— Насчет крыши… У меня ведь так и остались ключи от твоей квартиры в Автово…

— ???? — Ростовцев изобразил непонимание.

Впрочем, вполне искреннее. По его проснувшимся (с помощью Наташи) воспоминаниям — жил он на Гражданке. То есть на противоположном конце города.

Доктор замялся:

— Ну-у… так ведь это… ты же ее держал… в общем, все равно ведь от жены уходить собирался… а у меня Таська… ну, в общем…

Ростовцев вспомнил, Точно. Да. Все так и было. Купил он на чужое имя квартирку — расслабиться порой после работы. Благо, почти все их объекты были к югу и юго-западу от города — Автово как раз по пути. И Снегирь, изображавший перед Таськой целомудренного пуританина, тоже пользовался. Только вот… Потом появилась… не Наташа, нет, ее звали Вера, точно, Вера. Память, словно спеша реабилитироваться, нарисовала картинку: блондинка, точеная фигурка, уверенные жесты…

Ростовцев взглянул на Наташу. Она смотрела на него прямо, с вызовом.

— А потом ты собрался… — продолжил вспоминать доктор, — ее звали…

— Ее звали Наташа, — закончил Ростовцев с непреклонной мягкостью. — Наташа.

— Да-да… в общем, ключи у меня так и остались…

— Где они? Ключи?

— У меня, с собой…

Интересные дела. Зачем смертельно напуганный Снегирь таскает их в кармане? Червячок подозрения в душе Ростовцева напрягся, поднял голову, оскалил зубки… Цыц! — шуганул его хозяин. Червячок испуганно отдернулся, но не сбежал.

— Хорошо. Тогда мы заляжем там, на эти два-три дня. А ты подготовь все для независимой экспертизы, договорись, с кем надо… Начни сегодня же.

Ростовцев говорил жестко, командным тоном — и в душе ненавидел себя за этот тон. Знал, что Снегирь не умеет отказывать, и пользовался этим. Добавил он значительно мягче, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от предыдущих слов:

— Я не понимаю, что со мной творится, Паша. Не понимаю и боюсь. Я всегда был уверен, что может отказать моя рука или нога, или какой внутренний орган — но уж мозг-то даст сбой в последнюю очередь. А теперь… Теперь я не уверен ни в чем. Вместо снов — непонятные кошмары со мною в главной роли. Наяву — дежа вю, ложные воспоминания и провалы в памяти. И — странные приступы, пока к тебе на электричке ехали, дважды так прохватывало… Думал — всё, конец. Если бы не Наташа…

Снегирь посмотрел на нее. Наташа кивнула. Лицо у нее было тревожное и серьезное.

— Ладно, — сказал Снегирь. — Я займусь не откладывая. Но — завтра.

— А сегодня?

— А сегодня я увезу отсюда Таську… Второй — такой — ночи я не переживу.

Предположив, что Эскулап сейчас на запасной, только Генералу известной площадке готовится к приему пойманного объекта, — Руслан ошибся.

Но и Генерал, знавший, что Эскулап сейчас пребывает в Красноярске и скрупулезно изучает все вероятные причины, способные вызвать феноменальную реакцию Ростовцева А.Н. на штамм-57, — Генерал ошибался тоже. В Красноярске Эскулапа не было.

…Эскулап привалился спиной к пыльному колесу ЗИЛа, стоявшего на лесной дороге. Рядом бледный водитель терзал автомобильную аптечку. Упаковки таблеток падали на обочину — пожелтевшие, наверняка просроченные. Эскулап хотел сказать, что никаких лекарств не надо — и не мог. Губы шевелились беззвучно. Но боль внутри, справа, уже уходила. Не исчезала — затаивалась. Пряталась ненадолго. У Эскулапа теперь вообще ничего не было слишком надолго… Загадывать вперед больше чем на три-четыре месяца не имело смысла. Он не загадывал. И не печалился — и без того последние семь лет жизни были подарком — результатом отчаянно-смелой операции, проведенной покойным Виктором Эльдаровичем Зубайдуллиным, известным узкому кругу лиц под псевдонимом Доктор…

Пришла пора отдавать займы.

Неожиданный и перевернувший все с ног на голову случай ремиссии, не закончившийся смертью объекта, подарил искорку надежды. Когда в деле всплыла Сибирь и город Канск — надежда заполыхала ярким пламенем. Умереть сейчас было бы обидно. Несправедливо. Но придется — если он сейчас, тридцать лет спустя, неправильно истолковал фразу умирающей старухи — показавшуюся тогда издевкой…

Через полчаса ЗИЛ снова катил по лесной дороге. Катил в Нефедовку.

— Ну ты силен, отец, — с завистливым уважением сказал водитель, увидев, как Эскулап наливает в пластиковый стаканчик «эликсир жизни». По кабине пополз резкий спиртовой запах, который не могли забить травы и многие другие ингредиенты напитка.

Пассажир поморщился. Эликсир действовал все хуже и хуже. Именно этот коктейль, изрядно подсадивший ему печень и приучивший мозг существовать в режиме постоянной алкоголизации, нейтрализовал до. поры процессы отторжения куска чужой и чуждой плоти, сидевшего внутри Эскулапа…

Плоти ликантропа…

— В общем-то, можно попробовать объявиться, — сказал Ростовцев. Особенной уверенности в его голосе не чувствовалось.

— Как объявиться? — не поняла Наташа.

— Так мол и так: не. казак я Емелька Пугачев, а законный государь Петр Федорович… Шутка. А если серьезно — зайти в первое попавшееся отделение милиции, анкетные данные теперь помню, попрошу выдать справку о потере паспорта. Не может же у них в каждом отделении свой человек сидеть…