Нэйт Саузард - Добытчики

— Эй, там, Рене! Можешь бежать, но тебе не скрыться.

Он закрыл холодильник. Луч фонарика рассекал тьму кухни как лезвие сабли. Он взмахнул им несколько раз, имитируя ртом свист светового меча, и захихикал. Окей, похоже, кокс еще полностью не выветрился.

Он вышел из кухни и провел лучом фонарика по столовой. Увидел разбитые тарелки и пятно от красного вина, но Рене там не было. Хотя это еще не повод для беспокойства. Она его разыгрывает. Наверно, пытается его напугать. Выпрыгнет сейчас с воплем из шкафа или что-то типа того. А может, пойдет за ним следом, потом протянет сзади руку, схватит за член и начнет дрочить. Он бы не стал возражать. Может, был бы с ней на этот раз чуть нежнее. Хотя, она наверняка возненавидела бы его за это. Да и фиг с ним. Пищу для размышления он даст ей потом.

Из столовой он двинулся в коридор. Если она и ушла куда-то, то наверняка в спальню. Там она всегда любила проводить много времени в первую ночь их уикендов. Остальные комнаты вступали в эксплуатацию обычно лишь на следующее утро.

— Я тебя обязательно найду, — крикнул он в темный коридор. — Это лишь вопрос времени, детка. Я иду, и когда я тебя найду, тебе придется многое объяснять.

Его лицо растянулось в улыбке. Как только он вдохнет пару дорожек, вечеринку можно будет снова продолжать.

Он крался по коридору так тихо, как только мог. Пол почти не скрипел под подошвами босых ног. Она не услышит его приближение.

— Это верно, детка, — прошептал он. — Я иду за тобой.

Он подкрался к двери спальни, чуть присев. С трудом сдержал рвущийся наружу смех. Ему меньше всего хотелось выдать себя. Даже если Рене знала, что он идет, он мечтал устроить ей небольшую встряску.

Эрик прикрыл фонарик рукой. Света, пробивающегося сквозь пальцы, хватало, чтобы разглядеть в темноте дверь. Он остановился в паре футов от нее, чтобы перевести дух и решить, что он собирается делать.

Выставил вперед левую ногу и поднял обе руки над головой. Вскинул «Мэглайт» как меч, и с ревом убрал с него руку, выпуская луч света. Ударом ноги распахнул дверь и ворвался в спальню, словно беглый маньяк.

Но Рене не закричала. Она вообще не издала ни звука, не подпрыгнула, ни съежилась. Никак не показала, что знала о его приближении. Она лежала на кровати, голая и неподвижная, уставившись остекленевшими глазами в потолок. Нос и рот — в запекшейся крови.

У Эрика в животе появилась какая-то тяжесть. Внутренности сжались, сердце, словно оборвалось. На теле выступил пот, и ему вдруг стало холодно. Он пытался пошевельнуться, но не смог. Он стоял в дверях, голый и покрытый царапинами. Глаза красные и влажные. Нос течет и просит порошка. Когда он попытался что-то сказать, в горле лишь что-то щелкнуло.

Он смотрел на распростертое тело Рене, стараясь осмыслить произошедшее и понять, что ему делать. Кокс из его пакетика был высыпан на прикроватную тумбочку в кучку размером с женский кулачок. Из кучки тянулось несколько неаккуратных дорожек, а неясный отпечаток носа в этом маленьком «сугробе» говорил сам за себя. Она пожадничала, буквально нырнула в него с головой.

— Вот, черт. — Он задумался, сколько кокса могло находиться в организме девушки. Какая волшебная доза отправила ее, словно бумажного змея, в полет, в котором она разбилась и сгорела?

Он неуверенно шагнул вперед. В голове вдруг возник вопрос — что он делает? Он должен убедиться, действительно ли она мертва. Может, она еще дышит. Может, еще есть пульс. В этом случае, он вызовет скорую и тут же сделает ноги. Он бы остался, но он не хочет в тюрьму за ее ошибку.

Эрик снова поклялся себе завязать, и почти поверил в это.

Он опять посмотрел на тело Рене, и понял, что стоит над ней. Осторожно протянул руку и взял ее за запястье. На ощупь тело было холодным, и он решил, что это недобрый знак. Пробежал большим пальцем по внутренней стороне запястья, но пульса не нащупал, поэтому наклонился и поднес ухо к ее носу и рту. На какое-то время застыл там, пытаясь расслышать хотя бы слабое дыхание, хоть что-то кроме стука крови в собственных ушах. Но ничего не почувствовал и не услышал. Не отреагировала она и когда он помахал рукой у нее перед глазами. Он больше не мог отрицать смерть Рене. Его кишки сжались еще сильнее.

Эрик выпрямился, не сводя глаз с обмякшего, бледного тела. Его бросало то в жар, то в холод. Он крепко сжал зубы. Если б он открыл рот, то закричал бы. Дыхание со свистом вырывалось через нос, но воздуха не хватало. Паника горячей пеленой окутала тело, и грозила задушить.

Нужно уходить. Других вариантов нет. Рене была мертва, и только Богу известно, как долго. Он не мог сделать для нее ничего. Медикам скорой придется лишь натянуть простыню ей на лицо.

Ему нужно забирать свое дерьмо и валить. Муж Рене найдет ее днем в понедельник, и тогда ему придется все расхлебывать. Если парень не догадывался, что жена плотно сидела на коксе, то сейчас самое время узнать. Конечно, ему придется нелегко, но, может, ему нужно было внимательнее присмотреться к своей женушке, тогда б он понял, чем она занимается в его отсутствие.

Но Эрик не мог просто взять и уйти. Он уже оставил в доме достаточно улик, указывающих на его причастность. Даже без кокаина. Повсюду его отпечатки пальцев, он везде ходил босиком по полированному дереву и плитке. Даже если он смог бы протереть все, к чему прикасался, у Рене под ногтями частицы его кожи и крови, а на теле и внутри — его сперма.

— Ты тупая, гребаная сука! — закричал он. Слезы хлынули из глаз, из носа потекли сопли. Капли упали на ковер. Еще одна улика для копов.

— Черт!

Он схватил тумбочку и отшвырнул в сторону. Та с грохотом упала на пол, клубы кокаина взлетели в воздух. Развернувшись, он ударил кулаком в стену, оставив вмятину в штукатурке.

Внезапно он забрался на Рене, широко раздвинув ей ноги. Соединил вместе пальцы и уткнул ладонь ей в грудь. Годы ресторанной работы научили его приему Геймлиха, но не первичным реанимационным действиям. Но ему необходимо с этим справиться, потому что он должен спасти жизнь тупой наркоманки.

— Давай, детка. Очнись. — Он нажал ей на грудину один раз, потом второй. Хотя ее тело раскачивалось на кровати, она не подавала никаких признаков жизни. Он продолжал. Его толчки стали быстрее, жестче и настойчивее. Из горла вырвался отчаянный вой. Подавив его, он сосредоточился на процессе реанимации.

Но Рене, похоже, не хотела придерживаться этого плана. Она лишь билась под ним. Не моргнула, не вздохнула, даже пальцем не шевельнула. Он нажал сильнее, и что-то в груди женщины щелкнуло, как выстрел. Он с криком отскочил от нее, выпучив от ужаса глаза, словно он нажал на какой-то секретный переключатель и теперь она вот-вот взорвется.