Лиза Смит - Дневники вампира. Дневники Стефана. Книга 1. Истоки

— И пожалуйста, позаботься о Стефане.

— Я знаю, он страдает.

Кэтрин улыбнулась, когда пара присоединилась к толпе.

Я открыл рот от изумления.

"Ты внушила им?" спросил я, слова отдавали горечью во рту.

"Нет!" Кэтрин положила руку на сердце.

"Это была старая-добрая любезность.

Сейчас, пойдем танцевать," сказала она и потянула меня по направлению к большому бальному залу.

К счастью, на площадке для танцев было полно людей и освещение было тусклым,

так что было невозможно разобрать кого-либо.

Цветочные гирлянды свисали с потолка, и мраморный пол был натерт воском до блеска..

Воздух был горячим и приторным, с ароматом сотен конкурирующих духов.

Я положил руку на плечо Кэтрин и попытался расслабиться, кружась в вальсе.

Но я по-прежнему не мог успокоиться.

Беседа с Картрайтами размешала мою совесть, заставляя меня чувствовать себя неопределенно нелояльным к памяти Розалин, и Дэймону.

Предавал ли я его, скрывая, что Кэтрин и я были на балу вместе?

Было ли неправильным то, что я был ему благодарен за его долгое отсутствие?

Группа остановилась, и поскольку женщины приспособили свои платья и схватили руки их партнеров снова, я направлялся к столу отдыха в углу.

"У тебя все хорошо, Стефан?" Кэтрин спросила, скользя около меня, линии беспокойства, пересекали ее прекрасный лоб.

Я кивнул, но я не прекратил свой шаг.

"Просто меня мучает жажда," солгал я.

"Меня тоже" Кэтрин стояла с надеждой, когда я разливал темно-красный пунш в хрустальный стакан.

Я передал ей бокал и наблюдал, как она жадно пьет, задаваясь вопросом, как она выглядит, когда пьет кровь.

Когда она поставила стакан на стол,

у нее был малейший след красной жидкости вокруг рта.

Я не мог помочь этому, моим указательным пальцем я вытер каплю с ее рта.

Тогда я положил палец в свой рот.

Это было на вкус сладким и острым.

— Ты уверен, что ты в порядке? — спросила Кэтрин.

"Я волнуюсь о Дэймоне," признался я, наливая себе стакан пунша.

"Но почему?" неподдельное замешательство отразилось на ее лице.

"Из-за тебя," ответил я просто.

Кэтрин забрала у меня бокал и повела прочь от стола с напитками.

"Он для меня как брат," сказала она, дотрагиваясь до моего лица холодными пальцами.

"Я как его маленькая сестра.

— Ты это знаешь.

— Но все то время, что я был болен? Когда ты и он были вместе? Это выглядит как…

"Это выглядело так, словно мне нужен был друг," твердо сказала Кэтрин.

"Дэймон просто флиртует.

Он не хочет быть к кому-то привязанным, и я не хочу быть привязанной к нему.

— Ты и есть моя любовь, а Дэймон мой брат.

Все вокруг нас, пары кружили в полутемноте, опускаясь в такт музыке и смеясь весело над частными шутками, по-видимому без заботы в мире.

Им тоже приходилось беспокоиться о нападениях, о войне и несчастьях,

но они по-прежнему смеялись и танцевали.

Почему я не могу так? Почему мне всегда приходится сомневаться в себе?

Я взглянул на Кэтрин.

Темный локон выпал из ее прически.

Я заправил его за ее ухо, оставляя чувство шелкового прикосновения между пальцев.

Желание охватило меня, и пока я смотрел в ее глубокие карие глаза, все чувства вины и беспокойства испарились.

"Потанцуем?" спросила Кэтрин, взяв мою руку и прижав к своей щеке.

Сквозь переполненную площадку для танцев я заметил отца, мистера

Картрайта и остальных Основателей, яростно перешептывавшихся в дальнем углу.

"Нет," прошептал я хрипло.

— Давай пойдем домой.

Я схватил ее за плечо, и мы кружась по танцполу достигли кухни, где слуги были заняты приготовлением освежающих напитков.

Держась за руку, мы прорвались через кухню, приведя слуг в замешательство, и вышли в задней части дома.

Мы бежали в ночь, не обращая внимания на холодный воздух, громкий смех из особняка и тот факт, что мы только что покинули светское событие сезона.

Лошади были привязаны рядом с конюшней Локвудов.

Альфред, конечно же, играл в кости с другими слугами.

"После Вас, сударыня, сказал я, поднимая Кэтрин за талию и размещая ее на пассажирское сиденье.

Я поднял себя до сиденья водителя и щелкнул кнутом,

что немедленно заставило лошадей начать цокать в направлении дома.

Я улыбнулся Кэтрин.

В нашем распоряжении был целый вечер свободы, и это было опьяняюще.

Не нужно было пробираться в каретный сарай, боясь как бы слуги не увидели.

Только часы беспрерывного блаженства.

"Я люблю тебя!" прокричал я, но ветер унес слова как только они слетели с моих губ.

Я представил, как ветер несет их по всему миру, пока все люди во всех городах не узнают о моей любви.

Кэтрин поднялась в экипаже, ее кудри развевались вокруг лица.

"Я тоже люблю тебя!" прокричала она, а затем опустилась на сиденье и залилась смехом.

К тому времени, когда мы вернулись в каретный сарай, мы оба вспотели, наши щеки разрумянились.

В ту же секунду, как мы добрались до комнаты Кэтрин, я снял платье с ее стройного тела и, охваченный страстью, осторожно вонзил зубы в ее шею.

— Что ты делаешь?

Она попятилась и строго посмотрела на меня.

"Я только…" Что я делал? Играл? Пытался притвориться, что я такой же, как и Кэтрин? "Наверное, я хотел знать, каково это, когда ты…"

Кэтрин прикусила губу.

"Может быть когда-нибудь ты узнаешь, мой милый, невинный Стефан".

Она легла на постель, раскладывая волосы на белоснежной пуховой подушке.

"Но в настоящий момент все, что мне нужно, это ты".

Я лег рядом с ней и, очерчивая линию ее подбородка указательным пальцем, прижался губами к ее.

Поцелуй был таким нежным и легким, что я почувствовал, как слились наши сущности, порождая силу, большую, чем мы.

Мы изучили тела друг друга как будто в первый раз.

В тусклом свете ее комнат невозможно было разобрать, где заканчивалась реальность и начинались мои мечты.

Не было ни стыда, ни ожиданий, лишь страсть, желание и чувство опасности, которое было таинственным, прекрасным и захватывающим.

В ту ночь, я бы позволил Кетрин поглотить меня целиком и провозгласить меня своей собственностю.

Я бы с удовольствием подставил свою шею, если бы это означало, что мы сможем остаться в этих объятиях навечно.