Роберт Блох - Американская готика
– Вы идете сейчас на ярмарку?
– Nein. – Женщина решительно качнула головой. – Слишком много идти. Мои ноги уже болеть.
Они вместе пошли по дорожке к Шестьдесят третье улице. На перекрестке миссис Краузе взглянула на него:
– Может, приходить вечером?
– Да, спасибо.
Помахав рукой, Хоган пошел в противоположную сторону. Аптека была закрыла, зловещий замок – пуст. Постояльцы исчезли. Грэгг исчез. И миссис Краузе закрыла дверь, расположенную напротив двери Крисси. Закрыла, но не заперла.
Горизонт был чист. Он глянул через плечо и увидел, как Краузе садится на углу в трамвай. Прозвенел колокольчик, и вагон тронулся. Хоган подождал, пока он исчезнет из виду, затем пошел обратно. Снова обогнув перекресток, он вернулся по Уоллес-авеню к входу.
И снова взглянул на часы. Еще нет половины пятого. Крисси сдержит слово и вернется к шести, но где Грэгг? Возможно, он проведет веер на Ярмарке, ведь этот вечер – последний. Но если нет, то, наверное, он поужинает, прежде чем вернуться в замок. В любом случае, сейчас не помешает оглядеться, конечно, если тут есть на что посмотреть…
Хоган вошел и быстро поднялся по лестнице. В коридоре было темно и тихо. Он прошел прямо к двери напротив комнаты Крисси, потянулся к ручке и почувствовал, как она легко подается. Дверь распахнулась, и он шагнул внутрь:
Оглядывая комнату, он запоминал обстановку. Одна металлическая кровать, аккуратно застеленная. Прикроватная тумбочка с эмалированным кувшином и раковиной для умывания; ночная посудина на нижней полке. Шифоньер у стены – ящики пусты. Здесь ничего, в ванной комнате – тоже. У дальней стенки ванной еще одна дверь, ведущая в следующую комнату. Она оказалась запертой.
Хоган пожал плечами. Ну и что? Разумеется, смежные двери ванных комнат должны быть заперты. Он пересек коридор и подошел к номеру седьмому. И снова ручка повернулась и дверь подалась. Интерьер почти ничем не отличался от толька что увиденного. Единственная разница – картина на стене. Плохая литография с картины Розы Бонэр «Ярмарка лошадей». Хоган пошел по коридору, наугад открывая и закрывая двери. В номере девять тоже висела картина, копия с Каналетто. В номере двенадцать картины не было и ночная посудина помещалась под кроватью. А вот номер тринадцать оказался заперт.
Он подергал ручку, но тщетно. Тогда он постучал. Быть может, миссис Краузе ошибалась, и гость еще не выехал отсюда. Хоган снова постучал. Опять безуспешно. Он уже поворачивался, чтобы уйти, но помедлил. Терять-то ведь нечего? Посмотрев по сторонам, он наклонился и посмотрел в замочную скважину.
За дверью была темнота. Странно, ведь там окна, а окна выходят на улицу. В ней должно быть светло, если, конечно, жалюзи не опущены. Слишком темно, чтобы что-то разглядеть сразу. Наконец, глаза его различили ступени.
Комнаты не было. Просто ведущий вверх лестничный пролет сразу за дверью. Что там говорила Крисси о замене номеров на дверях? Так значит, это правда?
Хоган поднялся, бросив взгляд на полутемный коридор. Войти в чужой дом – это одно, но взломать дверь – совсем другое. Однако у него еще есть время. И может, будет материал для статьи. Черт побери, он должен разузнать, что все это значит.
Глубоко вздохнув, он надавил плечом на дверь.
Глава 25
Кафе было переполнено, все столы заняты. Официантам приходилось прокладывать себе путь в толпе. На сцене играло струнное трио, но на фоне общего шума их усилия пропадали даром.
Они сидели за угловым столиком. Грэгг взглянул на
– Вы не едите.
– Не могу, – покачала головой Кристэль. – Я еще не могу опомниться…
– Я знаю. – На его лице мелькнула улыбка. – Поверьте мне, дорогая, я не хотел говорить вам… По крайней мере, подобным образом. Но иногда не остается выхода. – Он потянулся к ее руке. – Если вы считаете, что я мало уделял вам внимания и слишком прозаично предложил свою руку и сердце, я обещая загладить вину в будущем. Что вы скажете о медовом месяце за границей?
Кристэль встретилась с ним взглядом, и Грэгг кивнул.
– Я имел в виду Европу, но, быть может, вы предпочтете экзотику Востока? Мы могли бы отправиться в плаванье из Сан-Франциско – кстати, навестим вашу мать. Вам нравится этот план?
Она поколебалась.
– Я должна решить прямо сейчас?
– Разумеется нет. У нас масса времени. – Его рука крепко сжала ее пальцы. – Перед нами целая жизнь. Знали бы вы, как я ждал этой минуты…
Кристэль старательно прислушивалась к отголоскам своих мыслей:
«Я же вижу его насквозь – неужели именно этим способом он завлекал всех тех женщин? Ну и дуры же они были! Да и он тоже хорош. Не стоит его бояться».
– … и хотел дать вам это, – продолжал Грэгг. Он достал что-то из жилетного кармана. Не успела Кристэль заметить движения, как он нашел ее руку. Она ощутила, как на палец скользнул холодный обруч.
Его хватка ослабла, и она склонилась, глядя на сверкающий алмаз.
– Вам нравится?
Она кивнула: иного ответа после такого подарка быть не могло. Теперь он снова завладел ее рукой и, целуя, щекотал кончиками усов ее пальцы.
Как бы то ни было, но кольцо произвело впечатление на Кристэль: камень был очень велик. Значит, так же он ухаживал и за другими? Они тоже получали подобные подарки? Если и так, они недолго наслаждались ими.
Эта мысль заставила ее похолодеть. А что если есть только одно кольцо, предлагаемое каждой жертве? Внезапно ее охватила паника, но она кое-что вспомнила, и это принесло облегчение. Она не такая, как другие: у нее был защитник. Зайти в кафе было ее идеей, ведь Чарли Хоган придет только к шести. И тогда она вздохнет с облегчением, потому что окажется в безопасности.
Сейчас она тоже в безопасности. По крайней мере, можно улыбнуться в ответ на предложение Грэгта покинуть кафе...
– Пойдем к лагуне, – сказал он. – Если мы окажемся там пораньше, сможем найти хорошее местечко, чтобы посмотреть на фейерверк. Я полагаю, сегодня вечером он будет необычным.
Снаружи уже темнело, но залитый сиянием Белый Город бросал вызов угрюмому небу.
Грэгг взглянул на небосвод, раскинувшийся поверх этого сияющего великолепия.
– Сегодня непременно пойдет дождь.
Кристэль взглянула на собирающихся перед Променадом, за которым размещались главные площадки Ярмарки.
– Похоже, люди об этом и не задумываются, – заметила она. – Все же, это последняя ночь.
– Их последняя ночь, – улыбнулся Грэгг. – Но для нас она первая. – Он взял ее под руку. – Итак, идем?
Она стояла в нерешительности, подбирая причину для отказа.
– Мы и впрямь останемся здесь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});