Елена Корджева - Силы небесные
– Посидим? – Предложение звучало более чем уместно.
После пары бокалов пльзеньского Бруно разоткровенничался:
– Слушай, вы специально базу в Монголии поставили? Здесь места силы, да?
Стефан не сразу понял, о чем разговор, и только когда речь пошла о Шамбале, мистике и прочих чудесных явлениях, сообразил, откуда ветер дует: наверное, его друг показался инопланетянам вполне достойным, чтобы снабдить его нужной информацией.
Ситуация озадачивала: с одной стороны, друг, с другой – правду сказать никак нельзя. К счастью, отвечать не требовалось. Нужно было слушать и пить пиво. С этим Стефан вполне способен был справиться.
Потом речь зашла об Агнешке и ее загадочных снах:
– Я вот не понимаю, как эта таинственная сила разбирается, кому что сообщать. Мне всякие технические штучки, а ей – лица. Откуда эта сила знает, что мне бесполезно лица посылать – все равно ни одного портрета не напишу.
Стефан не стал говорить другу, что с того момента, как он увидел картину, Алита стала ему сниться почти каждую ночь. Она ничего не говорила – просто смотрела в душу. Поначалу он думал, что видит картинку Еана, но нет, Алита приходила к нему.
Разумеется, о таком приходилось молчать. А потому он просто позволил другу увлечь себя в студию:
– Пойдем! Глянешь, пока она все не упаковала.
Оказалось, еще никто ничего и не думал упаковывать. Все картины стояли вдоль стен, открытые для просмотра. Помимо типично монгольских пейзажей и лиц выделялись двое: Алита и незнакомый мужчина в странном головном уборе, чем-то смутно на нее похожий. «А этого ты знаешь?» – рискнул спросить Стефан, уже догадываясь, какой получит ответ.
«Не уверен. Может, Геон… На отца похож – это да, а брата-то я никогда вживую не видел».
Оставалось предполагать, что Агнешка каким-то образом поймала послание из космоса. Вот только кем оно было отправлено и с какой целью?
Да ладно, будущее покажет. А пока решено об этом не думать. Друзья продолжили осмотр, но Стефан буквально спиной чувствовал устремленный на него взгляд Алиты и ее брата.
С одного из портретов на зрителей смотрел не кто иной, как шаман со своим неразлучным псом. «Интересно, он ей тоже приснился или они все же встретились?» – мелькнула непрошеная мысль.
Ответ явился в виде Агнешки, о чем-то бурно спорившей с Хансом. Предмет спора восседал у художницы на руках. Это был прелестный черный щенок с желтыми пятнышками бровей над темными, отливающими красным глазами. Группу сопровождали Сайда и пес шамана, взиравший на окружение с философским терпением.
Увидев Бруно и Стефана, процессия остановилась.
Невозмутимый Тендзин обошел спорщиков, слегка поклонился в знак приветствия и направился к картинам. Пес – за ним. Новоявленные ценители искусства обошли студию. Шаман ненадолго задержался перед своим изображением, кивнул одобрительно и пошел дальше. Вдруг и он, и пес, не сговариваясь, застыли перед портретами незнакомцев. Шаман смотрел молча, и почему-то тишина сгущалась как кисель, заполняя комнату.
Казалось, все чего-то ждали. Наконец шаман кивнул и перевел взгляд на Стефана. «Теперь ты знаешь, кого искать». – Мысль, казалось, возникла из ниоткуда. Но Стефан кивнул в ответ, соглашаясь.
Тендзин с псом скрылись в дверном проеме.
Каким-то образом это послужило сигналом для продолжения спора.
Однако попытки Ханса протестовать потерпели фиаско: Агнешка была неумолима в стремлении забрать щенка с собой на новое место жительства в Швейцарию. Маленький породистый банхар даже имел международный паспорт, в котором значилось его имя – Манаа, переведенное Сайдой как «стража» или «оберег», а отцом значился не кто иной, как шаманский Суудар.
Факт, что ей подарили Оберег, только укрепил Агнешкино решение, и Ханс отступил.
Просто из любопытства Стефан краем глаза поглядывал на друга, но, похоже, Бруно слишком хорошо знал жену, чтобы возражать ей по такому незначительному поводу, как новый, четвероногий член семьи.
Через две недели Бруно сообщил, что все готово, и Стефан вернулся в Европу. Мягкая европейская весна почти так же контрастировала с монгольскими ветрами, как изысканные современные здания клиники с желтыми домиками из сэндвич-панелей. На воротах красовалась надпись «CRR Center»[24]. Питер, оставленный тут за старшего, постарался на славу, и здания и территория являли собой образец респектабельности и благополучия.
Из имиджа, правда, выбивался мольберт, у которого трудилась одетая в рабочий комбинезон Агнешка. Рядом на травке развалился банхар. С мольберта на Стефана смотрела Алита, на этот раз одетая в черный облегающий комбинезон. Похоже, видения не оставляли Агнешку и здесь.
Как, впрочем, и его самого. С недавних пор Алита всегда присутствовала в его снах.
Он не был дома почти полгода. Надо было навестить родителей и хоть немного перевести дух.
Едва сев за руль, Стефан почувствовал, как стосковался по дороге. Новый внедорожник шел по автобану, подчиняясь малейшему движению водителя, легко и уверенно. «Да, так и в космос пойдем, – пришла мысль. – Уже скоро».
Дом совсем не изменился. И передник, в который облачилась не ждавшая гостей мама, был тем же. В его комнате тоже все было по-старому, даже постеры на стене, показавшиеся ему сейчас наивными.
Это был дом.
Недолго похлопотав над столом, мама соорудила ужин, и они, как раньше, уселись втроем за старый обеденный стол у камина. Как раньше.
Ну или почти как раньше. Потому что Стефан не мог не замечать тревожных взглядов, которыми время от времени обменивались родители. Вероятно, они беспокоились о здоровье сына, но, поскольку с ним все было в порядке, он не придал этому значения.
Дрова в камине давно прогорели, и только время от времени по горячим углям пробегал заблудившийся огонек, а Стефан, как в детстве, забравшись с ногами на диван, рассказывал родителям о Монголии и Швейцарии и о планах на будущее. Конечно, не обо всех. Всего нельзя было рассказывать даже маме.
Утром солнце светило в окно как в детстве.
Алита сегодня не приснилась, и Стефан решил, что это знак: у него есть целый выходной. Тем более что мама, задержавшаяся перед работой, вдруг решила побаловать его на завтрак кайзершмаррном[25].
Решив вспомнить детство по-настоящему, он отправился в деревню.
И быстро понял, что ему тут не рады.
Знакомые лица не улыбались гостю. Разумеется, с ним здоровались, но кивали как-то торопливо, словно нехотя. И никто не остановился, чтобы спросить, как дела у парня, которым гордились совсем недавно.
Поначалу он решил, что, должно быть, подцепил от Ханса частицу паранойи. Но зайдя в паб, шкурой почувствовал холодок отчуждения, мгновенно заполнивший зал.
– Что происходит? – Вопрос прозвучал, как бы ни к кому конкретно не адресуясь, для всех присутствующих.
Ответом послужила тишина, нарушаемая шелестом одежды и стуком бокалов о столы. Посетители отводили глаза, чтобы не встретиться взглядом со Стефаном. Вдруг тишину нарушил громкий звук плевка, сопровождаемый стуком кулака о стол.
– Что происходит? – Нервы Стефана не выдержали, и он широким шагом направился к столику у стены, откуда на него исподлобья таращился сильно нетрезвый незнакомый мужчина.
Теперь, когда вопрос нашел адресата, публика приготовилась с интересом наблюдать за действием.
– А то ты не знаешь? Явился не запылился, будто и не произошло ничего.
К своему ужасу, вблизи Стефан узнал собеседника. То есть имени он не вспомнил, а может, и не знал никогда, но мужчина точно работал в какой-то вспомогательной службе трассы Red Bull – то ли уборщик, то ли что-то вроде.
– А что произошло? – По спине тихонько крался холодок ожидания.
– Нет, вы только посмотрите на него! И хватает наглости явиться и спрашивать?!
Мужчина с угрожающим видом привстал, словно намеревался закатить спрашивающему пару оплеух, но алкоголь сделал его ленивым, и он плюхнулся обратно на скамью.
– Да, расскажи ему, Курт, что произошло и почему ты с утра наливаешься пивом вместо работы.
Стефан не стал оглядываться на непрошеного помощника, тихо радуясь, что Курт опустился на скамью.
– Ставь пиво, расскажу.
История повергла Стефана в ужас.
Из нее следовало, что на самом деле он не попадал ни в какую аварию и не спасал никакого ребенка. Все это козни и инсценировка, оплаченная конкурентами, в качестве которых фигурировали то ли японцы, то ли китайцы – заплетающийся язык Курта, похоже, никак не мог остановиться на одной версии. Зато называлась сумма, которую – говорящий утверждал, что это ему достоверно известно, – Стефану заплатили, чтобы он развалил родную команду, переманив лучших специалистов к конкурентам. И теперь они где-то – то ли в Азии, то ли в Австралии – гребут огромные бабки, в то время как родной город пропадает без команды.
Новость обрушилась на голову, как чугунный молот.
