Леонид Крупатин - Дню Победы! Крылья в небе

    - У этих девочек есть мальчики, а у них острые ножички! Они из тебя сделают девочку, а с меня за твои я… снимут погоны! Отставить!

   Как только приехали, майор скомандовал:

 -Курсант Кондратьев! Быстро на ферму, а то мы задержались в пути. Если сдадут молоко молоковозу под документы, то мы останемся без молока.  Кукурузу на обратном пути…

 -Есть!- ответил Кондрат и помчался, так как угроза остаться без молока –существенная.

       Вернулся Кондрат быстро с молоком,  кукурузой  и водой для кукурузы. Оказывается на полигон ещё не заходил разведчик и майор с радистом стояли озираясь по сторонам, не понимая, откуда его ждать. Вдруг слышно по радио:

 -Ноль третий- над  полигоном!

 Кондрат зачерпнул молоко кружкой из ведра, подал майору.

 -Нет, нет! Подожди!- отмахнулся майор. Кондрат довольный отошёл и стал отхлёбывать молоко озираясь по сторонам и прислушиваясь. Звука приближающегося самолёта не было слышно ни вблизи, ни вдали, а, ведь,  слышали по радио, что разведчик над полигоном. И вдруг…слышим в эфире:

 -Захожу на цель!

 Майор с микрофоном,  как волчок завертелся на месте, озираясь по сторонам. Кондрат с кружкой молока тоже завертелся на месте и вдруг  совершенно случайно  кинул взгляд по горизонту и заорал:

 -Вот он!

 На высоте метров 50 над землёй бесшумно, потому что звук реактивного отстаёт, стремительно  увеличиваясь в размерах приближался самолёт разведчика и чуть не долетая ,

 он резко пошёл в набор, почти вертикально и завертелся в  «восходящей бочке».  Вдруг майор закричал:

 -Ложись!- указывая в ту сторону откуда пришёл самолёт. Оттуда стремительно мчался шквал от реактивной струи. Кондрат успел с кружкой молока брякнуться на пузо, заметив, что на него летит ведро с  молоком опрокидываясь в полёте. Потом  он,  захлёбываясь в молоке, ощутил, что потерял власть над телом – оно тряслось и колотилось об землю. Шквал прошёл стремительно, как и начался. Майор и радист Ваха, встав на ноги ощупали дверцу УАЗика,  повисшую после шквала на одной нижней петле. Майор поднял в траве микрофон и, глядя вслед вертящемуся в «бочке» самолёту,  сказал:

 -Хорошо стреляете, ноль третий!

 -Служу Советскому Союзу!- с юморком и издёвочкой ответил ноль третий- командир первого звена, летавший  не так давно вместе с Юрой  Гагариным.

 Наконец они обернулись к кашляющему и плюющемуся Кондрату.

 -О-о-о! Это что? Или кто?- спросил майор, глядя на Кондрата.

       -Курсант Кон-др-дратьев!- ответил тот, кашляя и выплёвывая изо рта бурьян,- Только после молочной ванны…-дополнил он,  пытаясь стряхнуть с себя молочно-грязевую консистенцию.

      Майор невесело усмехаясь сказал:

 -Курсант Кондратьев! В таком виде я вас, пожалуй, в машину не возьму и отдам чеченским девочкам!

   Кондрат с опаской глядя на майора спросил:

 -Товарищ майор! А можно отставить?

ТЕРСКИЙ ХРЕБЕТ!

 ГУАЦ-Грозненский УЧЕБНО-АВИАЦИОННЫЙ ЦЕНТР ДОСААФ, аэродром Катаяма, граничащий с гражданским аэродромом. Мы курсанты, летающие на боевых истребителях  МИГ-17, с тремя пушками под  «носом» (под передней частью фюзеляжа)и УТИ МИГ-15- учебная «спарка». После Грозного нас ждёт воинская часть. Год 1969, весна. Начало марта. В воскресенье в нелётный день мы  решили вчетвером по  моей  инициативе сходить  на Терский хребет. Вышли сразу после завтрака, около 8-ми часов утра, а пришли на вершину в 12 часов – в полдень. Казалось, что вершина рядом, «рукой подать», но попотеть пришлось. Я  был расстроен тем, что не смогу пойти в увольнение сегодня и свидание с моей подружкой чеченкой Асей  срывается. Я не ожидал, что  Терский хребет так далеко.

      С начала мы шли вдоль сплошных садов,  расположенных на пологом предгорьи хребта. Жарко не было, но и не холодно – на тополях в начале марта уже зелёные листочки среднего размера. На нас были надеты лёгкие песочного цвета  лётные комбинезоны, куртки  на голое тело, нараспашку и на головах белые подшлемники с дырками для ушей . Южный склон, как я уже сказал, очень пологий, из грунта и лишь у самой вершины местами начинают выпячивать из земли скальные породы. На самой вершине небольшими колониями и по одному растут очень низкорослые деревья похожие на кустарники, измученные ветрами. А главное мы увидели своими глазами границу между весной и зимой на расстоянии каких-нибудь 10-ти метров. Вот на этих 10-ти метрах было что-то неопределённое, потому что это было почти плоское место, а  на склонах: к югу – цветочки и пчёлочки, а к северу- на очень крутом и почти полностью каменистом склоне- лежал плотный сугробистый снег. Вдали сквозь морозную мглу просматривались, как с самолёта населённые пункты. Я начал, указывая пальцем называть населённые пункты по памяти с карт и с воздуха, но меня остановили:

 -Не смотри туда! Надоела зима! Фантомас, пошли позагораем!  - это кличка у меня такая была с прошлого года,  когда я брил голову. Волосы отрасли, а кличка осталась.

 Я посмотрел на запад вдоль хребта: там уже выглядывали настоящие скалы, а к востоку хребет был более приветливый  и даже в седловинке среди деревьев, от нас метрах в трёх ста расположилась какая-то  отдыхающая компания с машиной-значит с восточной части хребта даже автодорога есть.

 Ребята сняли куртки, помахали ими над травой и цветочками, разгоняя пчёл и легли, сняв сапоги, а кое-кто и брюки. А я вот не смог отвлечься от авантюрной идеи: прокатиться стоя на ногах, поскольку сапоги за зиму были довольно-таки «раскатанными», а снег был такой плотный и чистый… Поскольку было некому удержать меня от дурного поступка, я поехал! Это полный восторг! Ветер свистит в ушах и подмышками, поскольку я был без куртки.Эх!Посмотрела бы на меня Ася! Ужаснулась бы наверное!- подумал я. Вдруг,  мелькнула у меня трезвая мысль: -« А сколько же мне назад взбираться?»  и из под снега, местами,  стали всё чаще выглядывать камни. Я стал тормозить каблуками, присел на задницу, упираясь голыми руками в твёрдый  снег, но меня всё-таки стало разворачивать и я закувыркался, чувствуя, что сугроб  снимает с меня  голого «шкуру», как наждак…Удар головой о камень! Звонкий удар и меня закрутило,  как волчок и стоп- упёрся ногами в глыбу. Пощупал голову…кровь на границе лба и виска. Рассёк об камень, но не глубоко. Подумал:-«Нормальные люди от такого удара сознание теряют.» С ужасом посмотрел наверх …. Делать нечего! Вертолёта не будет! Упираясь краями подошвы в сугроб,  полез наверх. Несмотря на то, что было весьма прохладно от окружающего снега, я быстро вспотел и  обильные ссадины  на теле: на лице,  локтях, плечах, предплечьях , на спине -  кровянили и саднили от пота. Даже было ощущение, что на спине вообще «шкуры» у меня нет. Я вспомнил, что ощущения сейчас близки к тем, когда я обгорел от короткого замыкания на Тракторном заводе. На левой щеке ссадина, на правой стороне лба – рассёк, по щеке текла кровь. Приложил снег- вроде бы утихла.